Скворцы и Проклятые самоцветы (СИ) - "dadagi"

– Услышать-то меня могут все, кто бродит в Нави, но с чего ей приходить ко мне? – сердито спросил Макс.

Надо позвать отца. Быть может, если действовать сейчас, удастся вытащить хотя бы Васю. Нужно попробовать. Взять побольше амулетов силы, вызвать магов поддержки…

– Потому что Мирослава – правнучка Яги и ее наследница, – услышал Макс голос Тамары.

Услышал и не поверил. Снова посмотрел ей в глаза. Правда. Не врет. Просто не станет врать сейчас. И видно, что ей нелегко говорить это именно ему и именно сейчас.

– Эта тайна не может жить вечно. И лучше ты будешь знать, чем они обе растеряют свои силы в Нави. Давай, уже, не тяни, – зло дополнила Тома и почти толкнула Макса к кровати. – Позови Ягу. Обращайся на “ты”, как в обрядах, говори громко и уверенно. Скажи, что ее правнучка под проклятьем.

Макс заторможено кивнул. Если Мирослава – будущая Яга, то кто тогда Вася? Ему хватило пары мгновений, чтобы это понять. Пять женских родов исчезли. Пять старушек держат фирму по сбору редких трав. Пять их старших внучек являются названными сестрами. Заклятье, которым женские рода защитили себя четыреста лет назад, перестало существовать для Макса. Он сел на колени у кровати, взял Васю за руку и шагнул в Навь. А ведь у них, можно так сказать, родовая вражда. Просто Макс об этом раньше не знал. Зато стало понятно, почему она так старательно избегает его.

========== Глава 21. Госпожа иного мира ==========

Максу никогда не нравилось в Нави. Кроме вывернутых наизнанку законов физики, ужасной видимости и полного отсутствия карты местности, было еще немало и мелких недоразумений. Например, в Нави нельзя лгать. Перебороть этот закон можно, но удается соврать здесь только тем, кто часто бывает в этом мире и кто в целом является хорошим лжецом или хотя бы актером.

Из первого правила есть неочевидное следствие: в Нави нельзя скрыть свою личность. Как только Макс оказывается в этом мире, он тут же меняет свою одежду и получает на голову княжеский венец. Это такой обруч из драгоценных металлов, похож на походный вариант короны. Не только с головы не падает, но еще и волосы неплохо скрепляет. И венец этот – именно такой, как и его реальный близнец, что лежит в семейной сокровищнице на полке с ритуальными предметами, достается для проведения некоторых ритуалов. Символ власти главы рода и его наследника.

Сейчас Макс понял, что и у женских родов существуют княжеские венцы. На Васе был обруч с витиеватым узором, в котором можно было различить животные мотивы. Прямо по центру два крыла удерживали крупный темно-синий камень. Сапфиры всегда считались главными колдовскими камнями.

Николета Деккер сидела прямо на земле, руки смиренно сложены на коленях, голова опущена, ни малейшего признака жизни. Она походила на статую, а не на живую девушку. А вот Мирослава лежала рядом, словно ее кто-то ударил и девушка просто рухнула на землю. Скорее всего – коснулась подруги, попыталась вывести ее из мира Нави. Наверняка понадеялась на силу некромантки… а есть ли она у нее? Быть может, эта сила передается девушкам не просто так, а только вместе с избушкой и клюкой?

Вася же зашла позднее и быстро догадалась, что нельзя касаться проклятой. Магия, что создается с помощью волшебной палочки, в Нави не работает. Здесь у тебя и палочки-то нет. А вот заговоры будут сильнее, чем в мире Явь. И Вася читала один из таких заговоров. Но это не просто слова. Читать заговор не менее сложно, чем накладывать сложные заклинания: тут нужно полное сосредоточение. Вася шептала себе под нос слова, совершенно не замечая, что подол ее длинного сарафана начал покрываться чем-то вроде темной плесени или густой пыли. Макс понял, что проклятье начинает затягивать и ее. И Мирослава, и Николета были словно присыпаны пеплом. Защита самой Васи же пока сражалась с проклятьем, но что толку? Рядом с ней тоскливо скулила белоснежная волчица, а на плече напряженно била крыльями какая-то птица, Макс не особенно разбирался в породах. Это, видимо, второй животный облик Васи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Первым порывом Макса было просто потрясти ее за плечи, заставить перестать читать заклятье, сбросить с нее ползущее по ткани проклятье… Но он понимал, что это не удалось даже правнучке Яги, а уж она получше его разбирается в законах мира Навь. Поэтому Макс вложил побольше силы в голос, чтобы тот был слышен во всем пограничном мире.

– Яга. Твоя правнучка Мирослава увязла в проклятье. Мне сказали позвать тебя.

Чувствовал он себя при этом полнейшим идиотом. Еще бы говорить: выходи Змей-Горыныч, биться будем. Впрочем, это чувство быстро прошло. Шли секунды, а никакой Яги не было. Темная плесень ползла все выше, уже доходила как минимум до колен. Макс продолжил с уже большей паникой в голосе:

– Нужна помощь. Очень. Мирослава попала под то же проклятье, что и девушки из Колдовстворца, а Вася на грани.

И снова молчание.

– Да скажи хотя бы что мне делать?

Еще несколько секунд.

– Мне нужно челом бить, избушку звать, народные танцы плясать? – Макс начал вертеться по сторонам, потому что никакой Ягой в округе и не пахло. – Я же не знаю, как правильно. Просто помоги!

Старушка буквально выпрыгнула из тумана, из-за чего Макс едва позорно не плюхнулся на пятую точку, когда отшатнулся назад. Бабулька грозно указала на него клюкой и припечатала:

– Никакого уважения к возрасту! А у меня, между прочим, одной ноги нет!

Макс интуитивно посмотрел на ее ноги. В мягких тапках с задниками, явно магловского происхождения – даже с вышитой розочкой, одна нога была в ярко-салатовом самосвязанном чулке, вторая – словно вырезанная из кости. Стало немного жутковато: ходили легенды, что Яга, вступая в должность, отдает свою ногу и получает костяной протез.

– Эх, горемычные! – бодрая старушка уже развернулась к трем девчонкам. – Волос долог, да ум короток.

Из тумана вышла – причем в прямом смысле вышла – изба. Такая русская избушка с резными ставнями и повисшими в воздухе ступенями. Две куриные ноги исполинских размеров выглядели более, чем натурально. Слишком живыми. Макс, давно привыкший к магии, и то был удивлен – уж слишком сюрреалистично выглядели эти куриные ноги, торчащие из деревянной избы.

– Эй, вороненок, – окликнула его Яга. – Иди-ка сюда.

Макс вздрогнул. Прошло всего пару секунд, как эта старушка вывалилась на него из ниоткуда, но он порядком растерялся, встретив лично как саму легендарную некромантку, так и ее почти мифическую избу. Он обернулся обратно к ней. Женщина оперлась клюкой на устойчивую землю, схватила Васю за шкирку и потрясла, отчего вся плесень с ее платья отлетела, оставив лишь грязные следы. При этом Яга разом увеличилась в размерах – стала даже выше Макса. Она буквально пихнула Васю ему в руки, и он едва успел подхватить девушку. Потом старушка подошла вплотную к своей внучке, так же встряхнула ее, потом закинула на плечо, будто мешок картошки и захромала к избе.

– Ну проходи, добрый молодец. Гостем будешь, – ворчливо процедила Яга, проследовав мимо него, и тут же закричала на избу. – Ну-ка присела! Не видишь – я иду!

И изба действительно присела, отчего ступени крыльца оказались точно вровень с землей. И эта старуха, отчетливо хромая на одну ногу и опираясь на клюку, потащила свою правнучку в дом. Макс неуверенно пошел за ней. Он оглянулся назад – Николета все еще осталась на своем месте. Кажется, Яга и не пыталась ее спасти.

Внутри дом явно больше, чем снаружи. Внешне – крошечная избушка чуть больше, чем сторожка у ворот в поместье Воронцовых, но при этом в него вместились небольшие сени, затем просторная комната с тремя дверьми около традиционной русской печи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– А современные княжичи печи топить умеют? – спросила Яга, пропуская Макса в эту комнату.

Тот непонятливо уставился на нее. Обе девушки вовсе не выглядят здоровыми, на улице под проклятьем лежит третья, а старушка беспокоится о какой-то печке?

– Ваську брось вон на ту лавку, – ткнула клюкой в указанную сторону Яга. – А сам сходи вон за ту дверь и принеси мне поленьев, сколько сможешь. И не смотри так на меня! Зелье сварить надо. Давай, не хлопай зеньками, иди работай.