Роботы Апокалипсиса - Дэниел Уилсон

Бег с такой скоростью опасен сам по себе, и поэтому я передаю управление простой рефлекторной системе избегания препятствий. Неровная ледяная поверхность под ногами плохо видна, размыта. Времени на размышления нет, и поэтому всем управляют процессы низких уровней. Я перепрыгиваю через неустойчивую груду камней, которую не заметил бы ни один управляющий мыслепоток.

Пока тело летит над землей, я чувствую, как холодный воздух притягивает выделяемое мной тепло, слышу свист ветра, проносящегося мимо моей груди. Этот звук успокаивает, но скоро его заглушает топот моих ног — приземлившись, я продолжаю бег на максимальной скорости. Наши ноги мелькают, словно иглы швейных машинок, поедая расстояние.

Лед слишком пустой, слишком молчаливый. На горизонте появляется башня с антенной — наша цель.

Она в двух щелчках и стремительно приближается.

— Запрашиваю состояние, — говорю я.

— Норма, — приходит сокращенный ответ «Гоплита» и «Стража», все внимание которых сосредоточено на передвижении. Это мой последний сеанс связи с отрядом свободнорожденных.

Ракеты появляются одновременно.

Первыми их замечает «Гоплит». За долю секунды до смерти он поворачивает лицо к небу и успевает отправить половину предупреждения об опасности. Я немедленно меняю курс. «Страж» слишком неповоротлив, чтобы повторить мой маневр. Связь с «Гоплитом» утрачена. «Страж-333» попадает в столб огня и шрапнели. Обе машины выходят из строя еще до того, как до меня доходят звуковые волны.

Взрыв.

Вокруг вздымается лед. Вращаясь и размахивая руками, я лечу по воздуху. Сенсоры инерциальной системы координат отказывают, но внутренняя программа диагностики низкого уровня продолжает собирать информацию: оболочка не повреждена, внутренняя температура супервысокая, но быстро падает, стойка правой ноги сломана в области бедра. Частота вращения — пятьдесят оборотов в секунду.

Рекомендовано втянуть конечности перед соприкосновением с поверхностью.

Мое тело врезается в покрытый льдом валун и катится. По данным одометра, до полной остановки пятьдесят метров. Атака заканчивается так же стремительно, как и началась.

Я расплетаю свое тело. Исполнительный мыслепоток получает извещение от программы диагностики: черепной комплект сенсоров поврежден. Моего лица больше нет — взрывная волна и острые как бритвенные лезвия осколки льда разорвали его в клочья. Архос быстро учится. Он знает, что я — не человек и поэтому действует соответственно.

Я лежу на льду — уязвимый, слепой, глухой и одинокий. Как и в самом начале, повсюду тьма.

«Вставай», — говорит голос в моей голове.

— Запрос: идентифицируй себя, — передаю я по радио.

«Меня зовут Матильда, — приходит ответ. — Я хочу тебе помочь. У нас нет времени».

Я не понимаю. Протокол связи не похож на те, что есть в моей библиотеке — ни на машинные, ни на человеческие. Это какой-то гибрид английского с робоязом.

— Вопрос: ты человек?

«Слушай меня. Соберись».

Во тьме вспыхивает поток информации. В мое поле зрения загружается спутниковая топографическая карта, простирающаяся до горизонта и за его пределы. Мои собственные внутренние сенсоры рисуют приблизительную картинку того, как я выгляжу сейчас. Внутренние системы — например, диагностика и проприоцепция — еще действуют. Подняв руку, я вижу ее визуальное отображение, плоское и приблизительное. Подняв взгляд, я замечаю, что по ярко-голубому небу ползет пунктирная линия.

— Вопрос: что есть эта пунктирная…

«Ракета», — отвечает голос.

Через 1,3 секунды я уже бегу. Максимальная скорость снизилась из-за сломанной опоры в ноге, но я могу двигаться.

«„Арбитр“, ускорься до 30 км/ч. Активируй сонар ближнего действия — все лучше, чем быть слепым. Делай то, что я скажу».

Я не знаю, кто такая Матильда, но данные, которые она обрушивает на меня, спасают мне жизнь: они выводят меня на такой уровень осведомленности, который и представить себе не мог.

Я слушаю инструкции Матильды.

И я бегу.

Изображение, которое дает сонар, очень зернистое, однако вскоре он обнаруживает скальную формацию, которой нет на картинке со спутника. Лишившись зрения, камней я почти не вижу и поэтому едва успеваю перепрыгнуть через них, избежав фатального столкновения.

Приземлившись, я оступаюсь и едва не падаю. Пошатнувшись, я пробиваю дыру во льду правой ногой, затем восстанавливаю равновесие и иду дальше.

«Почини ногу. Поддерживай скорость 20 км/ч».

На ходу я вытаскиваю из набора инструментов, скрытого в правом бедре, плазменный резак размером с тюбик губной помады. Когда на очередном шаге правое колено поднимается, я точными движениями окунаю опору в облако тепла. Резак включается и выключается, словно передает сообщение с помощью азбуки Морзе. Через шестьдесят шагов опора починена, а линия сварки уже остывает.

Приблизившись ко мне, пунктирная линия в небе делает обманчивый крюк над моей головой и выходит на встречно-пересекающийся курс.

«Поверни на двадцать градусов вправо, увеличь скорость до 40 км/ч и двигайся этим курсом в течение шести секунд. Затем сбрось скорость до нуля и ляг на землю».

Бум!

Я падаю, и в ту же секунду мое тело содрогается от взрыва, который произошел в сотне ярдов от меня — на той же траектории, по которой я двигался до полной остановки.

Только что Матильда спасла мне жизнь.

«Больше это не сработает», — говорит она.

Судя по картинкам со спутника, равнина скоро закончится, превратившись в лабиринт из ущелий. Тысячи каньонов, вырезанных в скальной породе давно растаявшими ледниками, уходят во тьму, плохо отображаемую на карте. За ущельями, на буровой площадке, возвышается антенна, похожая на надгробный памятник.

Убежище Архоса уже различимо.

Над головой возникают еще три пунктирные линии; они стремительно летят к точке, где я нахожусь в данный момент.

«Будь начеку, Девятьсот второй, — говорит Матильда. — Ты должен вывести из строя антенну Архоса. Дистанция — один щелчок».

Ребенок женского пола командует мной, и я подчиняюсь.

Под руководством Матильды Девятьсот второй смог пробраться по лабиринту ущелий к бункеру Архоса и вывести из строя антенну, тем самым временно лишив армии роботов руководства. Девятьсот второй выжил, создав отряд, состоявший из робота и человека — то, что впоследствии стали называть «диадой». С тех пор Матильда и Девятьсот второй стали легендами, они вошли в историю как предшественники нового, невероятно эффективного рода войск.

5

Милосердные машины

«Рабы не могут жить в мире с господами».

Новая война + 2 года и 8 месяцев

Людям не довелось увидеть последние мгновения Новой войны: по иронии судьбы, в последнем бою Архос сошелся с одним из своих творений. О том, что произошло между Архосом и Девятьсот вторым, здесь сообщает сам «Арбитр» и другие источники. И как бы ни относились люди к этим событиям, их последствия в течение десятков лет будут играть важную роль в отношениях двух видов.

Яма трех метров в диаметре, слегка вогнутая, заполнена гравием и крупными камнями, запечатана слоем замерзшей почвы. Из плоского кратера, словно обледеневший червяк, торчит труба из рифленого металла — главная линия связи, которая ведет прямиком к Архосу.

Вчера ночью я прибежал сюда вслепую на скорости 50 км/ч и разорвал главную антенну в клочья. Местная система обороны немедленно отключилась: похоже, Архос не решился дать автономию тем, кто находился к нему ближе всего. Потом я ждал — мне хотелось узнать, выжил ли кто-нибудь из людей.

Матильда пошла спать. Сказала, что обычно ложится гораздо раньше.

Утром пришел отряд Умника. «Декапитация», проведенная мной, ухудшила процесс стратегического планирования и координацию вражеской армии, и у людей появилась возможность спастись.

Человек-инженер заменил мои черепные сенсоры. Я научился говорить «спасибо». Система распознавания эмоций сообщила, что Карл Левандовски очень, очень рад, что я остался жив.

Поле боя тихое и неподвижное — пустая равнина, лишенная малейших признаков жизни. Над ней поднимаются столбы черного дыма. Кроме трубы, ничто не указывает, что эта дыра имеет какое-либо значение. Отверстие кажется тихой, ничем не примечательной и при этом особенно хитроумной ловушкой.

Я закрываю глаза и активирую сенсоры. Сейсмические сенсоры ничего не регистрируют, но магнитометр засекает активность. Электрические импульсы бегут по кабелю, словно ослепительное световое шоу. По шахте в обоих направлениях текут потоки информации: даже лишившись антенны, Архос все еще пытается поддерживать связь.