Приди, полюби незнакомца - Кэтлин Вудивисс

— А разве с Эштоном Уингейтом вы жили раздельно? Не похоже, что тебе так уж плохо у него было, вы даже целовались при всех.

Ревность и ненависть к Эштону проявились так очевидно, что Ленора, понимая, что опасность дуэли все еще существует, постаралась увести разговор от того, что в действительности происходило в Бель Шен.

— После несчастного случая меня поместили в комнату для гостей, и Эштон вел себя как настоящий джентльмен. Он никогда не пытался заставить меня признать себя его женой.

Малкольм задумался на момент, переваривая услышанное, но поверил или нет, сказать трудно.

Усевшись на стул, он вытянул перед собой ноги.

— Ленора, ты говоришь, что совсем меня не помнишь. Я пытаюсь понять, но мне трудно, ведь когда-то мы были так близки. — Нагнувшись, Малкольм похлопал по подушке, лежащей на ближайшей кушетке. — Присядь, дорогая, и давай немного поговорим. Я уверен, что вдвоем нам удастся лучше справиться с твоими проблемами.

Ленора перевела холодный взгляд на его взъерошенные волосы. Садиться ей вовсе не хотелось, но и придумать какой-нибудь вежливой отговорки она не могла. Она неохотно прошла между двумя стульями и осторожно присела на краешек кушетки.

— Расслабься, радость моя, — увещевающе сказал Малкольм. — Я ведь не какой-то монстр, готовый разорвать тебя на куски. — Он поднялся и подложил ей под спину обшитую шелком подушку.

— Ну вот, так лучше, откинься-ка, — сказал он, кладя ей руку на плечо.

Ленора резко оттолкнула ее и, внезапно почувствовав себя в капкане, быстро отодвинулась на самый конец кушетки. Она настороженно посмотрела на него и, не в силах сама объяснить такую реакцию, поймала его удивленный взгляд. Ленора выдавила из себя слабую улыбку.

— Если вы не возражаете, я, пожалуй, посижу здесь, Малкольм. В горизонтальном положении у меня кружится голова. — Можно было бы, конечно, объяснить головокружение усталостью после дороги, но ей показалось, что будет лучше отодвинуться от него подальше.

Малкольм снова уселся на стул и в совершенной растерянности посмотрел на нее долгим взглядом.

— Ты что, боишься меня, Ленора?

— А что, есть основания? — спокойно спросила она.

Он запустил руку в волосы.

— Да нет, не вижу, но ты кажешься такой... чужой.

Не удостоив его ответом, Ленора столь же пристально посмотрела на него. Под этим взглядом Малкольм вздохнул и отвернулся, не зная, что сказать.

— Ты всегда была для меня загадкой, Ленора, — наконец произнес он, подыскивая слова, могущие раскрыть створки раковины, в которую она замкнулась. — Право, мне повезло с такой красавицей женой. Помню, когда мы встретились впервые, на тебе было зеленое платье — цвета твоих глаз. Я так загляделся, но ты была не одна, и я не осмелился подойти...

— А с кем я была?

— Ну, он был постарше. — Малкольм пожал плечами. — Может, кузен. Право, не знаю. Я был слишком занят тобой, чтобы обращать внимание на твоего спутника. — Закрыв глаза и мечтательно откинувшись на стуле, Малкольм задумчиво улыбнулся. — Я и сейчас помню, как матово блестела твоя кожа при свете фонаря и как соблазнительно обрисовывалась грудь в вырезе платья...

Ленора взяла со столика веер из пальмовых листьев и принялась обмахиваться. Малкольм прищурился и уже более уверенно улыбнулся. Раздраженная тем, что он явно находит удовольствие, глядя на ее зарумянившееся лицо, Ленора отвернулась.

— Если это был кузен, значит, дело было в Англии. В Америке у меня нет родственников. — Она произносила слова механически, словно зачитывала скучный доклад. Подняв на Малкольма вопросительный взгляд, Ленора изо всех сил старалась найти хоть какую-нибудь несообразность в его повествовании. — А описать наш особняк в Англии вы можете?

Он сцепил пальцы и погрузился в раздумье.

— Я только однажды был там, всех комнат не видел, но помню большое помещение в центре... ваш отец называл его большим холлом. К нему примыкала длинная комната с огромным камином и каменными ступенями.

— А на стенах там было что-нибудь, не помните?

Он снова надолго задумался.

— Кажется, портреты твоих предков и еще щиты и всякое оружие. — Вспомнив еще кое-что, он наклонил голову. — Да, еще были два портрета, твой и твоей сестры... увеличенные копии тех, что твой отец отдал судье Кассиди.

Почувствовав, что его рассказ пробуждает в ней воспоминания, Ленора содрогнулась. Она и сама почти видела эти два портрета, висящие над камином.

— Где, говорите, они висели?

— По-моему, над камином. — Подумав немного, он кивнул. — Точно, над камином.

После этих слов надежда почти покинула ее и она уже механически продолжала свои расспросы:

— Вы ясно знали, что у дедушки есть мой портрет, но откуда? Вы там раньше бывали?

— Да ведь мы там вместе были, радость моя. Не помнишь?

— Нет, — Ленора нахмурилась.

Казалось, он не мог этому поверить.

— И не помнишь, как переживала, когда дедушка умер? Дом заперли, и ты еще все винила себя, что оставила его одного.

— А как мы попали туда? — вскинулась Ленора. — Я хочу сказать, пешком шли?..

— Мы наняли ландо, и ты так плакала всю дорогу, что я уж подумал, надо вызвать врача, пусть даст тебе успокоительное.

И этот фрагмент занял свое место в калейдоскопе, но она не испытала никакого удовольствия от того, что именно Малкольм был рядом с ней в том далеком воспоминании. Она упорно пыталась связать концы, и тут ей пришел в голову новый вопрос.

— Где, говорите, мы поженились?

— Тут, в Билокси, — сразу же ответил он. — Я здесь раньше осел, а вскоре и вы приехали из Англии и тоже поселились здесь. — Он подмигнул ей. — Мне нравилось думать, что это из-за меня вы выбрали это место. — Он заметил, как в глазах ее мелькнул огонек, и, подняв взгляд к потолку, глубоко вздохнул. — Мы уже знаем друг друга давно... года три, наверное... И все это... забыто. Неужели это возможно?

— Мне жаль, если мое состояние огорчает вас, Малкольм, — голос Леноры звучал совершенно бесстрастно, — меня оно огорчает еще больше.

— Ну, разумеется, радость моя, — тихо проговорил он, наклоняясь к ней. — Только кто мешает нам оживить те старые дни?

Увидев, как загорелись его глаза, Ленора насторожилась. Она со страхом ждала, что будет дальше. Казалось, он взглядом раздевал ее, губы его плотоядно изогнулись.

— Бывают моменты, когда мужчине нужна уверенность, ведь мы так давно не были близки...

Усилием воли Ленора подавила дрожь и постаралась придать голосу непринужденность, делая вид, что не поняла его.

— О какой такой уверенности вы говорите, Малкольм? Если у вас все еще есть сомнения насчет Эштона, я же сказала, он вел себя в высшей степени достойно. — Она пожала плечами и продолжала, надеясь, что слова помогут смягчить разочарование от ее отказа. — Не знаю в точности, но, возможно, доктор Пейдж рассказал что-то Эштону о моем положении и побудил его обращаться со мной бережно. Трудно было предсказать мою реакцию, если бы меня стали принуждать к чему-либо. Ясно, что шок нанес мне глубокую травму. Даже сейчас, когда мне плохо, у меня бывают странные видения. Мне является мужчина, его забивают насмерть...