Приди, полюби незнакомца - Кэтлин Вудивисс

У Леноры голова шла кругом. В изложении отца все выглядело так просто, но она-то, она не могла усомниться и никогда впредь не усомнится в истинности чувств Эштона к Лирин. Только она слишком устала, чтобы убеждать в этом отца. До боли сжав сложенные на коленях кулаки, Ленора покачала головой.

— Хватит! — В голосе ее послышались нотки гнева. — Я не желаю больше слышать ничего дурного об Эштоне Уингейте. Это человек чести. Это джентльмен, что бы вы о нем ни говорили.

— Что я слышу?! Ты что, влюбилась в него? Как это может быть?

Ленора посмотрела на отца и, не сумев сдержаться, воскликнула:

— Да! Да! Я люблю его! — Она готова была объявить о своей любви всему миру, и глаза ее наполнились слезами при мысли, что этот самый мир, услышав такое, засмеет ее.

Сомертон посмотрел на дочь с насмешливой улыбкой.

— Я бы на твоем месте воздержался от того, чтобы говорить Малкольму о своих привязанностях. Знаешь, что из этого выйдет? — Он кивнул, как бы подтверждая ее невысказанный ответ. — Вот именно. Дуэль.

Неожиданно Ленора вскочила и бросилась прочь из комнаты. С нее довольно!

— Ленора!

Возглас отца только подстегнул ее. По щекам Леноры текли горячие слезы, а в груди саднило от усилий сдержать рыдания. Она пробежала через холл, едва не столкнувшись с Мейган, которая несла поднос с напитками. Совершенно забыв о том, что ничего не ела с самого утра, Ленора промчалась мимо и взлетела по лестнице.

Дорога и без того отняла много сил, но этот разговор вовсе доконал ее. Добежав до верхней площадки, не вытирая обильных слез, не замечая, куда несут ее ноги, Ленора повернула направо и, миновав широко распахнутые двери, очутилась в дальней части дома. Ее взгляд безумно блуждал по комнате, но, хоть глаза были затуманены слезами, она все же разглядела огромную постель и поняла, что очутилась в спальне. Застекленные двери и окна были открыты и впускали свежий ветерок. Как и в гостиной внизу, в спальне было много света, который уже начал приобретать розоватый оттенок. Окрашенные в мягкие пастельные цвета обои матово поблескивали. Все вокруг казалось таким приветливым... и таким знакомым. Прижав дрожащую руку ко рту, Ленора подавила рыдания, подошла к двери и невидящими глазами посмотрела на накатывающие волны прибоя. Тяжесть в груди казалась невыносимой, и даже самым глубоким вздохом не удавалось снять боль. Вид был красивый, только она все равно тосковала по зеленым лужайкам Бель Шен и знала, что Эштон любит ее, как бы там ее ни звали.

Вдруг Ленора заметила всадника, во весь опор несущегося к дому. Сердце ее тревожно забилось. Она на секунду задержала дыхание, надеясь, что это Эштон, но зная, что это почти невозможно.

Когда всадник приблизился, Ленора упала духом. В седле был слишком крупный мужчина, да и на лошади он держался куда хуже Эштона. У Леноры замерло сердце, когда она узнала во всаднике Малкольма Синклера. Тот спешился и вошел в дом. Казалось, тысячелетия прошли, пока она наконец услышала внизу скрип сапог. Звук шагов, доносившихся из холла, то и дело обрывался, словно Малкольм искал ее во всех комнатах. Но вот они приблизились. Охваченная паникой, Ленора лихорадочно оглядывалась в поисках места, где бы укрыться, но заставила себя остаться на месте. С действительностью приходится считаться, и к тому же рано или поздно они все равно встретятся.

Малкольм подошел к спальне, заглянул в открытую дверь и, увидев Ленору, вошел.

— А я думал, ты забыла нашу комнату, — сказал он с неуверенной улыбкой и раскинул руки. — Я тут все ждал, надеялся, что отцу удастся вызволить тебя, но боялся, что Эштон не даст.

Ленора отчужденно оглядывала его. Он был ростом с Эштона, фунта на два потяжелее и лет на пять моложе. Карие глаза и каштановые волосы делали его привлекательным. Усы были тщательно подстрижены и придавали ему фатоватый вид. Он был одет по последней моде, и костюм наездника явно стоил ему кучу денег, только все равно ему было далеко до Эштона в его старой рабочей одежде. Не хватало ему достоинства и уверенности Эштона. Походка была развинченная, плечи при движении то опускались слегка, то поднимались.

— Я знаю, что это моя комната. — Ленора собралась с духом и заставила себя поднять глаза. — Но я не могу вспомнить, чтобы с кем-нибудь делила ее. — Она выдавила слабую улыбку. — Прошу прощения, Малкольм, но я совершенно вас не помню.

— Ну, это легко поправить, дорогая. — Он мягко рассмеялся и, обняв ее за талию, попытался притянуть к себе. Но Ленора, чувствуя, как ее охватывает отчуждение, резко вырвалась. Она поспешно отступила назад и ради безопасности укрылась за спинкой стула.

— Мне надо время, чтобы привыкнуть, Малкольм, — твердо сказала она. Теперь она была даже более настойчива, чем когда просила Эштона потерпеть. — Пусть все говорят, что я ваша жена, все равно я не могу в одну минуту измениться и освоиться с этой мыслью.

Как бы не вполне понимая, Малкольм пристально посмотрел на нее и медленно опустил руки.

— Ты что, хочешь сказать, что мне надо поискать другую спальню?

— Не только другую спальню, Малкольм, но и другой дом, — решительно произнесла она. — Я согласилась приехать только потому, что отец заверил меня, что вы будете жить в другом месте. Он сказал, что вы охотно переберетесь и дадите мне время освоиться.

Малкольм болезненно поморщился.

— Это будет нелегко сделать, Ленора.

Смутное подозрение, что ее пытаются обмануть, заставило Ленору внимательно прислушаться к его словам. Ленора ясно отдавала себе отчет: знай она, что ее заставят жить с этим человеком, она ни за что не оставила бы Эштона.

— Отчего же нелегко? — Взгляд ее был холоден и неподвижен.

Малкольм пожал своими широкими плечами, прошелся по комнате и, остановившись подле нее, сказал:

— В Билокси просто нет другого места, где бы я мог остановиться.

— Неужели здесь нет гостиницы?

Его добродушие мгновенно сменилось кривой усмешкой. Он мрачно взглянул на Ленору.

— А разве с Эштоном Уингейтом вы жили раздельно? Не похоже, что тебе так уж плохо у него было, вы даже целовались при всех.

Ревность и ненависть к Эштону проявились так очевидно, что Ленора, понимая, что опасность дуэли все еще существует, постаралась увести разговор от того, что в действительности происходило в Бель Шен.

— После несчастного случая меня поместили в комнату для гостей, и Эштон вел себя как настоящий джентльмен. Он никогда не пытался заставить меня признать себя его женой.

Малкольм задумался на момент, переваривая услышанное, но поверил или нет, сказать трудно.

Усевшись на стул, он вытянул перед собой ноги.

— Ленора, ты говоришь, что совсем меня не помнишь. Я пытаюсь понять, но мне трудно, ведь когда-то мы были так близки. — Нагнувшись, Малкольм похлопал по подушке, лежащей на ближайшей кушетке. — Присядь, дорогая, и давай немного поговорим. Я уверен, что вдвоем нам удастся лучше справиться с твоими проблемами.