Приданое для Царевны-лягушки - Нина Васина

- Не трогай Щушуню, - сказал девочка, не открывая глаз.

- А кто это? - содрогнулся Платон, разглядев у насекомого бесстрастные глаза и усики.

- Это Шушуня, богомол.

- Ах, богомол!.. - застыл Платон.

Постояв истуканом несколько секунд, Платон выбежал из кабинета, повторяя: - Богомол, да? Шушуня?!

- Папочка, закрой меня! - крикнула девчонка. - Верни Шушуню!

Но Платон уже, как в лихорадке, нажимал кнопки телефона.

Гимнаст подошел после одиннадцатого гудка. За это время Василиса вышла из кабинета, подошла к Платону, отняла у него коробочку и ушла обратно.

- Чего надо? - спросил голос Гимнаста.

- Чего мне надо? - зловеще поинтересовался Платон. - Да так, ерунда, пара вопросов.

- Платоша, ты? Что с тобой?

- Не перебивай! Вопрос первый. Кто положил яйцо богомола в тело моего брата, перед тем как ты вывез его к воде?

- Платоша, давай я приеду, и мы поговорим.

- Нет! - закричал Платон. - Второй вопрос у меня о девочке, которая держит в моей квартире насекомое по имени Шушуня.

- Ты нашел Ваську, да? Я говорил Илисе, что долго им в прятки играть не удастся.

- По порядку, пожалуйста! - перешел на визг Платон.

- Может, лучше мне приехать?

- Нет. Пока ты будешь ехать, Илиса вернется, и девчонка с богомолом опять исчезнет. Они появляются только поодиночке. Понимаешь?

- Ладно, Платоша. Яйцо богомола подселила в Славку Васька.

- Подселила в Славку? - ослабел в ногах Платон, нащупал тумбочку и сел.

- Она любит возиться с насекомыми, она добрая девочка, но немного со странностями.

- И как это произошло?

- Когда я убедился, что Славка помер, я Коке сразу велел уезжать.

- Минуточку! Давно ты с ним поддерживал отношения?

- Давно. Когда Илиса стала жить одна, десять лет ей было, она первым делом потребовала найти хорошего адвоката. Я спросил Коку. Тебя же я не мог спросить. Он согласился стать адвокатом.

- Как это - стать? - не понял Платон.

- Он же технарь. Он тогда тоже ушел от Славки. Ничего, выучился понемногу.

- Значит, ты один отвозил тело к заливу?

- Не один. С Васькой. Она летом всегда со мной сидит в Репине. Илиска работает, а она со мной. Ну вот. В машине она говорит: - "Дед, можно я дяде Славе посажу богомольчиков маленьких. Ему там веселей будет". Я говорю - можно. Чего ты еще хочешь, Платоша?

- Еще я хочу знать, когда ты позвонил Птаху, чтобы рассказать о теле.

- Ну что ж... Ты и это понял. Сразу, как Кока уехал, я и позвонил. Сказал, что нашел Славку в доме уже мертвым, наверняка - после гулянки с бабами. Он сразу примчался, отдал распоряжения, а сам быстро уехал. Я все сделал, как он сказал - завернул Славку в покрывало и отвез на залив.

- Зачем ты это сделал? - простонал Платон. - Зачем позвонил ему?

- Платоша, ты сам меня учил - из преступления так просто не выкрутиться, улики всегда останутся, так что лучше и не пытаться. Я позвонил, чтобы он все дела уладил с милицией. Я же не знал, что эта сволочь оформит тело, как неопознанное, и будет тебя доставать.

- А может быть, ты позвонил по старой памяти? Как его информатор?!

- Может, оно и так, - спокойно согласился Гимнаст. - Но неужто я сделал хуже, чем было? Платоша, ты уже понял? Ты понял, что у Альки родилась двойня? Если тебе интересно, - голос Гимнаста от сильного гула в ушах Платона отдаляется, еле слышный. - То Васька - старшая!

Трубка упала на пол.

- Эй! - кто-то легонько шлепает Платона по щекам и спрашивает: - А он не умирать? Такой прекрасный мужчина, такой большой, он не умирать?

Платон дергается от запаха нашатыря и видит перед собой лицо Кваки.

- Ну что еще случилось? - сердится лицо. - Почему ты лежишь в коридоре на полу? Кто звонил?

- Я звонил...

- Кому?

- Гимнасту. Я звонил, а потом трубка упала.

- Понятно... - Квака ходит возле севшего на полу Платона, кусает губу.

- Я думал, что ты одна, - выдавливает из себя Платон. - А ты спишь в тахте с богомолом в коробке.

Илиса сползает по стене спиной и тоже садится на пол. Дети Коки - мальчик и девочка тут же делают то же самое. Подумав, на пол осторожно присаживается и их гувернантка.

- Зачем ты стал это выяснять у Гимнаста?

- Я тебя уже спрашивал о неожиданностях, а ты что? Подгадать ситуацию хотела. Вот, не удалось подгадать. Девочка вышла пописать. Она действительно...

- Да. Мы близнецы.

- И мы близнецы, - тут же отреагировал мальчик на полу.

- Но вы же - как небо и земля, - не понимает Платон.

- У меня нарушен обмен веществ. Врачи говорят, это какие-то изменения в мозгу. А может, так и к лучшему. Представь, две одинаковые Васьки сразу. Ты бы чокнулся.

- Если вы существуете реально... - задумался Платон. - Какие имена у вас в паспортах?

- Она - Васса, я - Илиса. Фамилию нам дед дал свою - Квакшины мы.

- И она родилась первой?

- Точно, - усмехается Илиса. - Но хочу тебя предупредить - ума ей это не прибавило. У нее весь ум, как и полагается красавице, между ног живет. Сам знаешь, какой там ум. В детском доме в девять лет она не смогла проговорить алфавит наоборот, ей поставили клеймо - умственная отсталость, и я поняла, что пора оттуда линять.

- А наша учительница тоже говорит, что все двойняшки - дебилы, - вступила в обсуждение тяжелой жизни двойняшек дочка Коки. - Потому что у них один мозг, поделенный пополам, то есть половина мозга.

- Это возмутительно, я бить ей морда, мне присылать повестка! - загорелась негодованием Эльза. - Если меня засудить, я писать в суд в Страсбург!

- А где ваша вторая двойняшка? - спросил мальчик.

Платон встал с пола и пошел в кабинет, скорее от желания убедиться, что это был не сон - девочка существует в реальности. Он поднял крышку лежанки. Все желающие посмотреть на красавицу, у которой сердце между ног, сгрудились рядом.

- Это неправильная двойняшка, - шепотом сказала Эльза. - Таких красивых двойняшек у такой доброй сестры не бывает. Она злая двойняшка?

- Скорее сексуально озабоченная, - вздохнула Илиса.

Платон вдруг развернулся и схватился за сердце.

- Что? - кинулась к нему Илиса.

- Вас нужно залежать! - бросилась к нему Эльза.

- Один, два, три, четыре... - посчитал Платон детей. - Пять, - показал он пальцем на гувернантку. - Бог мой! С Венькой и Федором будет семь! А я зауважал этого человека!..

Неделя пролетела в сумасшедшем темпе. Стольких чиновников за короткий промежуток времени Платон еще не посещал. Он вспомнил о встрече с Птахом-Цапелем только в понедельник - выходные прошли. Хотел позвонить Гимнасту - никто не взял трубку.

Еще неделя прошла - Гимнаст не взял трубку.

Дети Коки вместе с гувернанткой за это время поучаствовали в похоронах папы, Авроры и монашенки Лукреции. Эльза рыдала над каждой могилой в жутком исступлении. Платон ей не мешал - пусть выплачет свой страх смерти.

Васса - все предпочитали называть красавицу Васькой - жила так же, как и до обнаружения ее

Платоном в тахте. Ее никогда нельзя было найти, когда нужно, и она попадалась всем под ноги в самые суетливые дни. Было, правда, несколько дней, когда она поселилась в кресле в библиотеке и занялась разглядыванием иллюстраций в книгах.

Илиса, смеясь, рассказала Платону, как она впопыхах резала себе средний палец на левой руке, когда он обнаружил осколки бокала.

- Да как же ты узнала, какой палец надо резать? - поразился Платон.

- Ты побежал в кухню, едва не столкнувшись с Васькой, она тебя пропустила - шагнула в ванную, а потом прошла мимо спальни, кривясь и посасывая этот палец.

- А если бы я сошел с ума? - этот вопрос не давал покоя Платону, когда он, иногда поплевывая через левое плечо, думал, что жизнь налаживается.

- Не волнуйся, - ответила Илиса. - Как-нибудь я разобралась бы с твоей бухгалтерией.

- Не надо говорить о том, в чем ты не разбираешься.

- Да что тут особенного? Птах, думаешь, разбирается? Ему нужны были номера счетов и названия банков. Так?

- Не так, но допустим, - улыбнулся Платон.

- Берем вашу семейную библию... - направилась Илиса в библиотеку. - Только вот задача - какое взять издание? - она хитро посмотрела в открытую дверь на Платона.

Платон задержал дыхание, видя, как Илиса достала книжку в мягкой обложке.

- Так, посмотрим... Издание подготовлено издательско-редакционным центром "Богомол".

- Не надо! - двинулся к ней Платон.

- Теперь откроем последнюю страницу, - продолжала вредная девчонка. - Вот так удача! Настоящий раритет: тираж 2 экземпляра! Пересказ Стахеевой и Чапала по переводу Любимова. Иллюстрации П. Омолова. Ура!

Побледневший Платон смотрел на "Гаргантюа и Пантагрюэля" в ее руках.

В библиотеку вошла заинтересованная Эльза.

- Платон Матвеевич не любит иллюстрации Доре, - заметила Илиса, убирая книгу в мягкой обложке на полку и доставая другую, в кожаном переплете. Настолько, что издал книжку о толстяках со своими рисунками.

Эльза посмотрела на Платона восхищенно. Платон перевел дух, прошел в библиотеку, сел в кресло и вытер пот на лбу.