Автоматная баллада - Андрей Уланов

Швейцарец атаковал с пикирования. Это был серьёзный риск — при весьма возможном отказе узлов подвески сорокаградусный угол в сочетании с высотой сброса почти не оставлял ему шансов на вывод машины из пике. Но цель стоила этой цены — первую бомбу он хотел положить с максимально возможной точностью.

Тайна почувствовала, как «подпрыгнул» самолёт, когда обтекаемая туша «ФАБ-150» ушла с подвески. Затем ускорение вжало её в спинку, в глазах потемнело — и это было к лучшему, потому что зелёный ковёр леса нёсся им навстречу слишком быстро.

А потом придавившая её невидимая рука исчезла, самолёт наклонился и…

— На это стоит посмотреть, — казалось, Швейцарец сам был удивлён произведённым эффектом.

Тайна открыла глаза.

Храма больше не было. На месте пагоды… золочёной клетки, где ей пришлось столько вынести… и память о которой вновь и вновь заставляла её просыпаться ночами от собственного крика, — ничего этого теперь не существовало. На месте Первого Чуда Света Нового Мира вырастал чудовищный серо-чёрный гриб.

— Это… — ужас, охвативший девушку, трудно было назвать иначе, чем «священный». — Атом? Виль, но ты не сказал…

— Нет, — прошуршало в наушниках. — Обычная взрывчатка. Просто… её было много.

Оставшиеся три бомбы Швейцарец «положил» в один заход: бетонобойная «пятисотка» проломила крышу казарм долей секунды позже двух, рухнувших точно в центр крепостного дворика, ЗБ-500. Когда же «Су-двадцатьчетвёртый» выровнялся, пространство от стены до стены представляло собой сплошное море огня.

— Ну, вот и всё.

На самом деле Швейцарец превосходно понимал, что «всё» ещё только начинается — впереди был и дальний полёт в неизвестность, и многое другое. Но эту страницу своей недлинной биографии он закрыл, сделав то, что должен был, и сделал эту работу хорошо. Большая, жирная точка — а теперь можно начать с чистого листа.

— Уважаемые пассажиры, — улыбаясь, произнёс он, — наш полёт по маршруту из прошлого в будущее будет проходить на высоте семь тысяч метров над землёй. Ближайшие несколько часов вы можете спокойно поспать, откинувшись на спинки ваших уютных кресел. Экипаж фронтового бомбардировщика «Су-24» желает вам приятного полёта. Благодарю за внимание.

В этот миг поднимающийся самолёт прорвался сквозь облачный слой — и навстречу им ослепительно брызнуло солнце.

— Вик.

— Да?

— Спасибо тебе.

— За что?

— За то, что я сейчас очень счастлива, — тихий голос Тайны бился в наушниках словно мотылёк. — С тобой.

Они повели себя типично по-человечески. То есть — по-идиотски. Каждый из них получил желаемое. И они расслабились. Довольные… от удовольствия прямо светились, не хуже, чем от какого-нибудь стронция-90. А расплатиться выпало другим.

Подготовка к отлёту заняла несколько часов. Откладывать смысла не было никакого, в этом Анна была права — еды и питья больше не станет, идти же до гарантированно «чистой» местности пополнять запасы попросту глупо. Тем более что ветер как раз был нужного направления и отнюдь не слабый, а такую удачу надо ловить за хвост, пока не обиделась.

Тяжелее всего оказалось выволочь наружу корзину — Шемяка едва не сломал её, прежде чем сообразил, как именно эта штука сравнительно безболезненно разбирается на борта и днище. С метеозондами дело обстояло куда проще, там главным было не упустить наполненный баллон в процессе привязки к раме. Тут нужна была сила, «грубая мужская», как говорят люди, и потому этот участок работ взял на себя Сергей, Анна же занялась перетаскиванием оболочек из подвала к выведенной наружу «водородной» трубе.

И я тоже… я помогал ему, следил за этим чёртовым, этим проклятым зондом, и обернулись мы с ним одновременно… на полный отчаянья крик!

— Сергей!

Клановец был мелкий, вчерашнему своему собрату по «грифам» он едва бы достал до уровня отруба. И железа на его безрукавке не было, потому-то и сумел он так тихо прокрасться вдоль дома…

…пока не услышал, как за его спиной выходит из подъезда Анна, и не развернулся к ней. Из оружия у него имелась лишь дубинка — обрезок водопроводной трубы, с одного конца намотан ремень, с другого густо натыканы гвозди… ею-то он и замахнулся, вереща, словно крысиная стая. Он был слишком близко, Анна успела выронить зонд, попыталась отскочить назад, запнулась, упала… я услышал звенящий хруст и ещё успел злорадно подумать — ибо нефиг таскать мечи за спиной… вскинула над собой Эмму…

Айсман так и не понял, что случилось, ведь он отпустил спуск почти сразу, это должна была быть короткая уверенная очередь, патронов на пять, не больше. Только плевал я на то, чего Шемяка хотел, свинцом плевал! И даже когда пружина рожка виновато щёлкнула, я всё ещё продолжал слепо тыкать бойком в горячую пустоту патронника.

Пустота… вот её-то я и чувствовал сейчас. Солнце в небе… голоса людей… всё это было где-то далеко, в каком-то другом мире. Зачем, для чего, скажите, мне нужен мир, где нет Её?

Эмма…

Надеюсь, она не успела почувствовать боль — ведь всё произошло так быстро. Дубинка опустилась — и моя девочка, изящная, хрупкая… превратилась в мёртвые куски металла и пластика… обломки. А я… смог лишь отомстить — только месть не воскрешает.

Ну почему ты позволила этой дуре подставить себя?! Зацепиться… выскользнуть из рук… это же так просто!

Мы ведь созданы не для смерти, мы рождены, чтобы убивать…

…почему же ты решила — спасти?

Глава 15

И когда рядом рухнет израненный друг,

И над первой потерей ты взвоешь, скорбя,

И когда ты без кожи останешься вдруг,

Оттого, что убили его, не тебя.

Ты поймёшь, что узнал, отличил, отыскал

По оскалу забрал — это смерти оскал,

Ложь и зло, погляди, как их лица грубы,

И всегда позади вороньё и гробы.

— Не завтрак, а подмётки какие-то, — Анна, скривившись, отодвинула в сторону миску. — Жуёшь, а вкуса никакого.

А ведь наверняка не жевала ты настоящих подмёток, мысленно усмехнулся Айсман, на что угодно спорю — не жевала! Как и я — только я-то, прежде чем встретил Рудольфа, иной раз жрал такое, рядом с чем и подмётка покажется говяжьей отбивной, нежненькой такой отбивной, с корочкой… до сих пор как вспомню, кишки к позвонкам прилипают!

Вслух, впрочем, он сказал, вернее, прочавкал совсем другое:

— Да ладно тебе, Ань. Что ты, в самом деле…

— Есть я хочу. Нормальную еду! А не то дерьмо, что нам подсунули.

— Более нормальной еды нам здесь не найти при всём желании, — примирительно произнёс Сергей. — И продали нам эти люди то же, что и сами едят.

— За дюжину патронов могли б и курицу дать!

— Курицу? — повторил Шемяка. — Ну, подруга, мечты у тебя… эти курицы у них — единственные нормальные на леший знает сколько вёрст в округе! И то, слышала, что Василий вчера за ужином говорил? Без мутаций хорошо, если каждый седьмой цыплёнок получается. Для них эти несушки на вес золота… которое, к слову, тут без надобности.

«И ещё лет сто будет без надобности, — подумал он, — а то и больше. Разве что Сибирь наша ещё чуток поднимется и торговлишку какую наладит, заморскую. Хотя… чем эти убогие торговать-то будут? Да и вообще, будут ли они через сто лет?»

Всё познаётся в сравнении — только сейчас Айсман полностью осознал, насколько повезло Сибири. Без всяких кавычек повезло — тем, что не нашлось там большого количества целей, достойных межконтинентальной ракеты. А всякая мелочёвка «малой и средней дальности» к ним за Урал попросту не дотянулась. Зато уж здесь, на бывшей европейской части СССР, натовцы развлеклись по полной программе.

— Хочешь — сам доедай этот… силос!

— И доем, — пообещал Сергей. — Свою долю прикончу и тебе подсоблю. А ты подумай, как дальше будешь нос воротить. Дальше-то, Василий говорит, с такими вот оазисами туго, а нам ещё вокруг московского пятна крюк давать.

— А я не очень-то нашему хозяину верю, — задумчиво проговорила Анна. — Больно уж он неохотно подробностями делится.

— Что знает, — пожал плечами Шемяка, — тем и делится. Они же тут дальше подворья нос боятся высунуть… болотники и то не такие пуганые.

— Вот-вот. И ты ему веришь?

— Верю. Ань, ты сама подумай — у нас в скелеты и прочее тоже ведь далеко не каждый лезет. В гопачи народец куда охотнее идёт, чем в следопыты. Да и с выживаемостью в нашей профессии не ахти как. А ведь у нас, Ань, как я сейчас понимаю, ещё райские условия.

— Райские?

— Ну да, — кивнул Сергей. — Или ты думаешь, будто я только и делаю, что по скелетам шастаю? Не-е… у нас основная работёнка и основной же доходец — заброшенные всякие места, из тех, что в Зиму повымерзали да повымирали с голодухи. Ну, на крайняк — эпидемиями повыкосило, это уже опаснее, там и подцепить чего можно. И скелеты наши… их же по пальцам сосчитать. Я всерьёз только по Челябинску лазал да по Тагилу… ну, ещё на Ижевск один раз ходил. Ну а здесь… здесь, если на карте помечать местность, где щёлкает как в наших ЗКЗ, карандашей не напасёшься! Ты прикинь, как нам повезло, что Горький с Дзержинском перелетели, а дальше на юг тянуть не стали! Запросто могли ж плюхнуться в центре пятна — и вышли б уже зелёные да подсвечивающиеся.