Тень Бога. Султан Селим. Владыка османов и творец современности - Алан Михаил

лишен вида счастливой, благородной красоты твоего лица[318]. Навещать родственников – одна из главных обязанностей каждого. С этой целью ваш покорный слуга отправился в сторону Кефе и теперь прибыл в окрестности Аккермана. Есть надежда, что благодаря высочайшим императорским милостям разрешение мне на то будет дано». Через эмиссара Ахмеда Селим ранее потребовал аудиенции у своего отца. Теперь Селим попробовал использовать более мягкий тон, играя в послушного сына, который лишь жаждал увидеть своего отца и оказать ему должное уважение – эмоциональная уловка ради политической выгоды. Сам будучи отцом, Селим понимал силу любви к сыну и, несмотря на подозрения, которые легко могли вызвать его послания, надеялся, что сможет подобрать правильную мелодию для игры на струнах отцовского сердца. Если самым логичным маршрутом из Аккермана в Стамбул был путь двуличия, Селим был готов пойти по нему.

Селим, согласно своему плану, продолжал отправлять отцу льстивые письма, выигрывая время на формирование своих войск. Он писал, что единственной целью его поездки на Балканы было поцеловать руку отца и оказать ему заслуженное уважение. Он снова попросил пост бейлербея дунайской провинции Силистра, чтобы, по его словам, быть рядом со своим отцом, когда тот будет стар. Баязид и его советники легко распознали эту лесть, отправив эмиссара сообщить Селиму, что ему никогда больше не будет позволено лично встретиться с султаном. Селим ответил тоном более строгим и формальным, чем тот, который он пробовал раньше. «Мой господин, – обратился он к представителю своего отца, – если кто-либо из слуг Божьих не видел своего благородного отца в течение последних 10–15 лет, а посещение родственников все же является одной из обязанностей каждого человека, и тот, чтобы соблюдать повеление Божье, наконец, намеревается навестить своего отца, разрешено ли, согласно шариату [священному закону], воспрепятствовать ему в этом? Я прошу вас о фетве [юридическом заключении]».

Посланник ответил: «Согласно шариату, помешать никто не вправе».

Довольный таким ответом, Селим возразил: «Поскольку это действие предписано шариатом и ему нельзя препятствовать, почему они послали тебя и с какой целью ты пришел?»[319] Посланник был отправлен обратно к отцу.

* * *

1511 год, в который Селим начал наступление на Стамбул, а восстание Шахкулу продолжало сеять хаос по всей империи, был ознаменован и другими политическими перестановками и дальними военными экспедициями, которые навсегда перекроили карту мира. В течение десятилетий на рубеже XV–XVI веков империи по всему миру противостояли экспансии друг друга, начиная собственные войны, что приводило к глобальному соревнованию за территории и контроль над стратегическими морскими и сухопутными торговыми путями. Только в 1511 году португальцы захватили Малакку в Юго-Восточной Азии, испанцы вторглись на Кубу, таино восстали в Пуэрто-Рико, а Генрих VIII построил самый большой в истории военный корабль своего флота «Мэри Роуз», что стало отражением растущих заморских амбиций Англии.

Тем летом Селим был ближе, чем когда-либо прежде, к захвату османского трона. Он не только находился на очень небольшом расстоянии от столицы, но также располагал грозной военной мощью и поддержкой крымских ханов и некоторых янычарских корпусов. Тем не менее, какой бы впечатляющей ни была его поддержка, армия Селима меркла по сравнению с размером имперской армии и военными ресурсами, которые его отец мог собрать в любой момент. Еще более устрашающей, чем его неудача на поле боя, была высокая стена в виде прецедента, который Селим стремился создать. Чтобы стать султаном, ему, возможно, придется убить своего собственного отца, что стало бы беспрецедентным на тот момент событием в истории Османской империи. Селим знал, что неудача влечет для него гибель и забвение как побежденного в политической борьбе начала XVI века.

Глава 15

На пути в Стамбул

По мере того как неуверенность и страх Селима усиливались, драматичнее бил и барабан войны. В конце июля Селим начал свой марш на юг[320], вдоль западного берега Черного моря от Аккермана к окраинам Эдирне, бывшей имперской столицы на излучине реки Мерич (Марица). Остальные люди и припасы сопровождали его на лодке. Время писем и эмиссаров прошло. Баязид, проинформированный множеством посланников о неостановимом наступлении Селима, отправил одного из своих высокопоставленных и наиболее способных доверенных лиц для запугивания своего мятежного сына. Хасан-паша[321], губернатор Румелии – возможно, самой важной провинции во всей империи, поскольку она включала в себя бывшую столицу Эдирне и большую часть плодородных земель империи на Балканах, – поехал к лагерю Селима примерно с десятком солдат. Однако Селим отказался с ним встретиться. Позволив своей военной мощи говорить за себя, он внушил Хасану мысль о серьезности угрозы трону его отца. Не решившись ничего предпринять, Хасан вернулся на юг. Это малодушное отступление только укрепило репутацию непокорного претендента на трон как грозного военачальника и как сына, который скорее всего прибегнет к насилию против отца.

Несмотря на недавние льстивые послания Селима, его войска на окраине Эдирне продемонстрировали тем, у кого еще оставались какие-либо сомнения, что он прибыл сюда не для исполнения долга любящего сына. Баязид направил 15 000 своих солдат на перехват Селима. Лишь когда их армии встретились лицом к лицу, Селим и его отец через своих представителей начали разговор. Вместо того чтобы размениваться жизнями солдат в ожесточенном сражении, оба надеялись поберечь их для решающей битвы, которая наверняка ждала их впереди. Они договорились о компромиссе, согласно которому Баязид предоставит Селиму пост бейлербея на Балканах в обмен на его уход из Эдирне[322]. Селиму было предоставлено на выбор три губернаторских поста: в Боснии, на Пелопоннесе или в Смедерево на территории нынешней Северо-Центральной Сербии. Он выбрал Смедерево, бывшую сербскую столицу, завоеванную османами в 1439 году.

Важно отметить, что Баязид поклялся не отрекаться от престола в пользу кого-либо из своих сыновей. Это обещание представляло собой крупную победу Селима; оно выиграло ему время и предотвратило угрозу скорого восшествия на престол Ахмеда. Когда Баязид умрет, Ахмеду придется еще постоять за себя. Самоуверенный, самостоятельный и хорошо вооруженный, Селим был убежден, что без поддержки Ахмеда со стороны отца именно Селим будет иметь преимущество в войне между тремя сводными братьями, тем более учитывая, что у него был самый большой военный опыт и самая внушительная боевая сила.

* * *

С самого начала переговоров и Баязид, и Селим знали, что какого бы соглашения они ни достигли, оно продлится примерно так же долго, как посиделки за чаем после пахлавы, – и действительно, оба немедленно нарушили его. Баязид предложил перемирие только, чтобы удержать Селима подальше