Повести о чекистах - Василий Степанович Стенькин

под напряженным зрачком нагана и чуя затылком обрез, опустил руку в карман шинели, послушно вытянул за ствол тяжелый браунинг и бросил его себе под ноги.

— Ага, вот та-ак! — Козобродов удовлетворенно засмеялся. И затем весело глянул на Меньшову. — Ну что, сероглазая, здорово мы его нагрели? Лягаша-то нашего. А? Молодец ты у меня, Зинуля, умница. Сделала все, как я велел. Привела-таки начальничка… Ловко мы с тобой его, а?

— Врет он! — истошно вскрикнула Зинаида. — Врет! Не верь, Коля. Не предатель я тебе. Дура — да. Это правда. Гольная дура, но не предатель. Крест тебя заставила целовать… Дура и есть.

— Что ж, Зинка, — проговорил Козобродов осевшим до хрипоты голосом, — сама ты себе, стерва, дорожку в могилу проторила… Меня, значит, со смертью повенчать хотела, а его к себе в постель, под бок под теплый, у-у!.. — Бандит ругнулся грязно, потом смолк, погашая ярость. Сильную волю имел, признать надо. — Ну, что мне с вами сделать? — сказал уже спокойно и раздумчиво, как бы советуясь.

— Слышь, Царь, загони им обоим по паре пуль в брюхо, — подал вдруг голос Дылда. — Пущай покорежатся, а мы на них сверху…

— Цыц, дубина! Тебя я спросил?! — Голос Федора звякнул металлом и снова осип. — Что же сделать? Ладно, голуби, — решил наконец он, — мучительствовать долго не стану. Одну радость позволю: вот этой рукой, вот этим финяком запорю вас, как поросей!

И Козобродов, перекинув наган в левую руку, вытащил, присев, из-за голенища финку. Поиграл на свету ее коротким лезвием.

— Слышь, Дылда, подними пистолет, — произнес властно и указал ножом на брошенный в снег браунинг.

Это была ошибка. Журлову был дан шанс, и он его не упустил.

Когда Дылда, оставив свою позицию, спустился сверху и нагнулся над оружием, Николай изо всей силы ударил его носком сапога в грудь. И в ту же долю секунды сорвал с головы кубанку и метнул ее в Царя ночи, а когда тот увернулся инстинктивно от летящего ему в лицо предмета, выбил в прыжке наган из левой его руки.

Выбил и упал на спину, поскользнувшись. И все-таки успел выхватить из-за пояса свой наган, спрятанный под шинелью, и упредил выстрелом кинувшегося с ножом Козобродова. Бандит отшатнулся, тут же схватил остолбеневшую от всего Зинаиду и прикрылся ею, притянув к себе согнутой в локте рукой за горло и выставив из-за нее сбоку нож.

Дылда не подавал признаков жизни.

— Ну, что будем делать, Лага? — спросил, вставая, Журлов.

— Не подходи! — вскрикнул Козобродов. — Видишь пику, живым не дамся. Кого-кого, а Зинку-стерву с собой возьму!

— Ладно, Федор, — примиряюще ответил Николай, — послушай меня — отпусти женщину. Слово даю: спрячу наган, с руками голыми пойду на твой нож.

— Врешь?! — прохрипел Царь.

— Смотри, Лага, передумаю, — с тихой угрозой отвечал Николай.

И тогда Козобродов оттолкнул от себя Зинаиду.

— Ну, начальник, прячь пушку, как сказывал.

И как только Журлов опустил наган в карман, Царь ночи прыгнул вперед. И попытался нанести удар ножом снизу.

Сработал «автомат»: Николай сумел, не включая мысли, выполнить прием — «уход, заход, захват». И вот уже рука бандита завернута за спину. Но рука эта, как толстый жгут, сплетенный из одних сухожилий, медленно, но верно выворачивается из его перехвата, из которого даже бывший тренер Николая не мог выйти. Поняв могучую силу Козобродова, Николай отпускает его руку и делает шаг назад. И тут же новый удар ножом сверху! И снова выручает отработанный до автоматизма прием самообороны. Нож — на снегу. Журлов сам идет в атаку и проводит свой коронный прием. Нет, как бы ни поднаторел бандит в поножовщине и драках — не устоять ему против школы, которую проходят люди, государством поставленные на борьбу с преступностью. Рывок — захват — еще рывок. Царь ночи гулко бьется затылком о твердую наледь, когда ноги его — еще в воздухе.

— Ну так, Зинаида, — с трудом проговорил Николай и задохнулся на фразе. Прижав ладонь к диафрагме и широко открыв рот, он, как рыба на суше, хватал морозный воздух. — Давай в отдел… Кто там будет… Скажи, я послал… Прости, Зинаида, дышать нечем… Быстро!!! — закричал он неожиданно звонко и радостно.

Выписка из сводки

Москва, Инфотдел ОГПУ

ИНФСВОДКА № 14 С—ского губернского отдела ОГПУ с . . . . . по . . . . . 1924 года 5. ПРЕСТУПНОСТЬ:

Шайка Царя ночи — Козобродова ликвидирована: следствием изъято 30 человек.

Начальник ГООПУ (Аустрин) Начальник УРО (Деннер)

Ю. Преображенский, Н. Королев

ПОД КОДОВЫМ НАЗВАНИЕМ «СХРОН»

Глава I

ОТЧИМ ВОСКРЕС

Николай Балог тяжело дышал. Рот его был заткнут грязной, пахнущей бензином тряпкой. Руки, связанные за спиной, затекли. Дальше идти не было сил. Как он ни старался сделать движение вперед, ноги не слушались его. Все кончено! Он посмотрел на верхушки деревьев, пытаясь разглядеть хоть кусочек затянутого тучами неба, но кругом был только мрак. Тихий шелест листьев деревьев немного успокоил его. За последние два года лес для него стал вторым домом, и в нем он чувствовал себя хорошо.

Двое пьяных фашистов вновь стали толкать его в спину прикладами автоматов, но боли не чувствовалось, и это его воодушевило. Николай решил выпрямиться и идти на казнь, но тело не слушалось, и от подступившего бессилия он чуть было не заплакал, но сдержал себя; такое уж давно с ним не случалось.

Яркий луч карманного фонарика резанул по его глазам. «Только не это! Только не показать своей слабости перед врагом!» Николай что было сил дернулся в сторону от света и… проснулся. Еще в полудреме он обвел взглядом свою холостяцкую комнату: однотумбовый письменный