После бури. Книга вторая - СЕРГЕЙ ЗАЛЫГИН

§ 3. Перераспределение культурных благ и обмен культурными ценностями между народами, которые издавна и в достаточном количестве обладают таковыми, дело трудное, однако выполнимое, и к нему-то Совет «Программы КЭВ» и призывает глав всех соответствующих правительств (см. «Воззвание Совета КЭВ к главам культурно развитых государств», папка № 4, стр. 14 — 19).

Совершенно особое положение в осуществлении «Программы КЭВ» займут страны и государства малого развития, и даже совершенно дикие, но возникающие здесь трудности не должны стать непосредственным препятствием для поставленной задачи, для получения каждым гражданином мира своей справедливой доли культурных благ и культурных ценностей, как-то: книг, музыкальных нот и инструментов, театрального оборудования и проч. (список предметов, подлежащих справедливому перераспределению, см. в Приложении 9, папка № 3, стр. 1 — 21).

Вначале весь этот культурный ассортимент, конечно, не будет использован народами, не имеющими о нем никакого понятия, ни по прямому, ни даже по какому-либо косвенному назначению, но со временем и здесь должно произойти и произойдет непосредственное к ним приобщение. Другого пути нет — человеку нельзя приобщиться к тому, чего у него нет сегодня и не будет в ближайшей перспективе.

§ 4. Величайшей, еще небывалой в истории человечества предпосылкой к мировой культурной эволюции явилась, конечно, Великая социалистическая пролетарская революция, совершившаяся в России.

Эксплуататорские классы, которые регулярно создают материальное неравенство между людьми, должны будут безоговорочно принять «Программу КЭВ», если только они не хотят быстрейшего осуществления в своих странах самых суровых и жестоких социальных революций. Поэтому разъяснительная работа должна быть немедленно очень умело и наглядно развернута именно в среде этих классов. С другой стороны, не использовать возникшую историческую предпосылку было бы величайшей глупостью и ничем, и никогда не оправданным преступлением перед человечеством.

Таким образом, «Программа КЭВ» не представляет собою ничего исключительного или необычного, она как раз то, что обязательно должно быть, так как отводит человечество от преступления, которое оно совершает над самим собой и над огромным процессом жизни на земле вообще. Это преступление называется глупостью и равнодушием и даже более того — равнодушием к судьбам всего мира».

Эта довольно длинная фраза была заключительной в разделе первом, и Корнилов хотел закончить чтение, но вдруг слева от себя, очень близко услышал дыхание...

Конечно, оно было здесь и раньше, все время, пока он читал, но услышал-то он его только сейчас, дыхание человека, который очень стеснялся всего, что происходило... Который в то же самое время был до глубины души предан всему, что здесь написано.

И то и другое было мукой для этого человека.

Так дышал сотрудник Председателя товарищ Герасимов, дыша, он просил и умолял Корнилова: «Только не сейчас, не сию секунду! Не сию секунду прерывайте чтение, не сию секунду возражайте Председателю, не сию секунду выражайте свое недоумение!»

И Корнилов понял, что, если он и в самом деле прервет чтение сейчас же, это будет унизительно для Председателя человечества — после столь малой толики прочитанного уже отвергать его великую идею!.. Нет, нельзя!

«Раздел второй. Конкретные действия по воплощению в жизнь «Программы КЭВ» сегодня.

§ 1. «Программа КЭВ» должна быть согласована как можно скорее со всем человечеством. Единственно возможный путь такого согласования — всемирное голосование.

Прим. Участие в голосовании должны принимать все без исключения граждане обоего пола, населяющие Землю, в возрасте от 17 до 75 лет (кроме психически неполноценных и не имеющих понятия о смысле слова «культура»).

§ 2. Для проведения голосования создается временный Совет «Программы КЭВ».

§ 3. Для исполнения своего назначения Совет «Программы КЭВ» должен иметь средства.

Прим. 1. Совет имеет из пожертвований частных лиц и кооперативных организаций сумму 1016 руб. 29 коп., каковая находится в московском городском Государственном банке, расчетный счет № 086715, на этот счет Совет и призывает вносить хотя бы самые малые средства всех, кому дорого дело «Программы КЭВ», включая сюда и организации государственные.

Прим. 2. На первых порах это будут весьма ограниченные средства, и поэтому Совет «Программы КЭВ» вынесет на всеобщее мировое голосование следующее предложение: каждый трудящийся отчисляет на осуществление «Программы» сумму, соответствующую 0,1 процента от его ежемесячного жалованья, в так называемую копилку человечества, и через 5 (пять) лет эта сумма будет уже вполне достаточной для реального исполнения «Программы».

Прим. 3. Трудящимся СССР рекомендуется отчислять 0,2 процента от месячного заработка, поскольку они передовой отряд трудящихся всего мира.

Прим. 4. По предварительным соображениям, все эти денежные операции Совет «Программы КЭВ» предлагает поручить вновь организуемому Банку международных расчетов в г. Базеле (Швейцария).

§ 4. Для осуществления «Программы КЭВ» необходим руководящий орган, каковым и является Совет, созданный на полностью добровольных началах гражданами-инициаторами.

Прим. 1. В настоящее время Председателем Совета находится гражданин-инициатор советского подданства товарищ Пахомов Аркадий Евстигнеевич (1889 года рождения, с постоянным местопребыванием: СССР, г. Москва, ул. Масловка, дом 4, кв. 24).

Прим. 2. Гражданин-инициатор Пахомов А. Е. впредь до итогов всемирного голосования и выбора постоянного руководства рассматривает себя как врио (временно исполняющий обязанности) Председателя Совета по «Программе КЭВ».

Вот тут, после примечания 2 к § 4 второго раздела «Программы КЭВ», Корнилов наконец оторвался от чтения и посмотрел в черты лица врио Председателя человечества.

Перед ним была личность скромная, до конца убежденная в своей правоте, о чем говорил совершенно ясный взгляд совершенно синих глаз; личность, умеющая доверять людям, но и требующая от них ничуть не меньшего, а даже большего доверия к себе.

В то же время это был уже Председатель с большой буквы. Если бы Корнилов сию же минуту вскочил и со слезами обнял врио Председателя, тот и глазом бы не моргнул и, может быть, даже не растрогался, потому что счел бы такое движение корниловской души чем-то совершенно нормальным и само собой разумеющимся.

Если же Корнилов закричит и с криком объявит, что проект «Программы КЭВ» — это безмозглая выдумка безмозглых людей, ну, что же... Это будет значить, что у Корнилова нет нисколько ума, а еще меньше человеческого чувства... Может быть, даже и человеческого достоинства. Так они смотрели друг на друга: Корнилов на Пахомова, Пахомов на Корнилова.

А товарищ Герасимов, не дыша, смотрел на того и другого...

Корнилов долго молчал. Потом сказал:

— Да, да... Утопия.

— Утопия?! — переспросил Пахомов. — Значит, утопия? Ну, и что же? Еще неизвестно, совершенно неизвестно, что было бы с человечеством, ежели оно никогда не имело бы при себе утопий. Никогда, никогда! Может, без них оно давным-давно было бы погибшим?! И даже, наверное, так оно и было бы, так и случилось бы. Разве вы не знаете, товарищ... товарищ...

— Корнилов... — подсказал Герасимов.

— Вот-вот! — продолжал Председатель. — Разве вы не знаете, Корнилов, что человечество, только оно возникло, уже ходило по краешку собственной гибели? Но вот в чем дело. Как только кто-то выскажет мысль или совершит действие к его спасению, так в тот же день, в ту же минуту такому человеку отвечают: «Утопия!» И это звучит, скажу я вам по секрету, как ругательство какое-нибудь, как вроде бы матерное слово! Да разве это можно? Ведь тропочка-то на краю гибельной пропасти, она становится все уже да уже, человечество по ней на одних только цыпочках идет, а слово «утопия» ему при этом становится все мерзостнее. Странно. Ведь как, по существу, мало нужно, как мало — исключить из характера людей корысть и страсть к эксплуатации, и все, и живи после того человечество на здоровье тысячелетия, так разве же это не умная мысль? А выскажи ее вслух, тебе самые разные умницы кукиш в нос — утопия!

— Но и то, что предлагаете вы, это не шанс.

— А Христос предлагал, у него был шанс? Да тоже никакого, ни малейшего, а ведь он на какое-то время все ж таки людей спас! Ну, пускай не навсегда, пускай на какое-то время, но все ж таки!

— Вы что же, верующий? Религиозный человек?

— Никогда! Я пролетарий и много лет был токарем по металлу. Приобрел третий разряд. Я и сейчас был бы по металлу, работал бы на оружейном заводе, как работал многие годы, но во время всех происшедших в недавнем прошлом войн и голодовок потерял всю семью: жену, детей, сестренку, братишку. И я задумался: да как же так? Ведь еще и еще люди будут терять столько же и даже больше, чем я! До тех пор будут терять, пока не потеряются все до одного! Ведь это сколько же программ самого разного развития создается нынче и уже создавалось в веках, а где самая главная программа, подумал я. Та, которая по главному, по самому главнейшему вопросу? И я таковой не нашел ни во множестве книг, ни в еще большем множестве речей и заявлений и решил ее, самую главную, выдвинуть собственными силами. Тем более что я ведь обладаю не каким-нибудь там буржуазным, а самым чистым пролетарским сознанием!