Возвращение Прославленных (СИ) - Цы Си

Камень нагревали, пробовали в выемку налить воды, Стурла помахал перед ней браслетом, шепча заклинания. Но ничего не выходило.

— Эх, сказал, — толстячок, отходя, — какие же мы визидары? Вот предкам нашим, о которых читал нам Леонар, было чем гордится. У них были волшебные палочки и разные диковинные приспособления. Они могли почти всё. А мы?! Что мы можем со своей горсткой малонужных толов и немощных ауксилов, у которых порой по одной функции? Да настоящий визидар смог бы решить эту задачу за пять секунд!

— На то мы и собрались, чтобы возродить старые достижения. И достичь нового. Подумай, были те, кто прошли эту дорогу до нас, — ответил ему Тафари, — мне кажется, вторым идти чуть легче. Как бы ни заросла дорога, но она была. Так что первым визидарам было куда сложнее.

— Но они были ближе к предкам, к чудищам идухам, от которых произошли. Они и сами были наделены магией, которой пользовались, — возразил ему Стурла, — а мы…Мы уже ближе к людям. Говорят, куры тоже были птицами. Однако же теперь они домашние и вряд ли когда смогут летать.

— Не думал я, что услышу такие речи от тебя, — покачал седой головой Леонар, поглаживая бородку, — ты сравнил себя с курицей?

— Я? — встрепенулся Стурла, вскочив, — какая же я курица?! Это же я сказал, как ты любишь выражаться, об-раз-но.

— Нет, это называется «провести параллель», — покачал головой Леонар, — значит, ты назвал себя курицей.

Стурла, ища поддержки, посмотрел на Бёрнис и Мэд, примостившихся на ступеньках. Они утвердительно покивали, подтверждая слова Леонара. Стурла насупился, запыхтел, почесал ухо и сплюнул:

— Нет, мы не куры. Я просто порой от-ча-и-ва-юсь. Правильно выразился? — покосился он на Леонара.

Тот улыбнулся, соглашаясь.

— Хотел сказать по- умному, — вздохнул Стурла. — Да не получилось. Что делать то нам? Э-х-х…

Он подскочил к глыбе, вытащил из-за пояса меч, да как с размаху дал по нему, только искры полетели! Раздалось что-то вроде маленького взрыва, поднялась пыль. Земля под ногами зашаталась, и дом тряхнуло. Все, закашлявшись, выбежали из подвала.

Когда пыль улеглась, то оказалось, что камень на месте, как и раньше.

Но на громкие звуки прибежали соседи и пару человек настойчиво зазвонили в колокольчик у ворот. Пинар пошла сними поговорить. Янмей незаметно выглянула в окно и внимательно разглядывала людей за калиткой.

— Что за шум? — поздоровавшись, спросила у Пинар соседка, принюхиваясь и испуганно заглядывая через плечо туда, где рассеивался дым. — Ой, воняет то как. Что-то загорелось?

— Приехали мои дальние родственники, мы жарили мясо и не рассчитали силу огня. Простите, — заулыбалась Пинар.

Соседи, поговорив, разошлись. Когда Пинар закрыла за ними калитку, Янмей вышла на крыльцо и тихо ей сказала:

— За тобой придут. Соседи не верят тебе. И решили сообщить в больницу. Тебя заберут завтра на рассвете, они думают, что ты сошла с ума, как и твоя мать.

— Откуда ты знаешь? — напряглась Пинар.

— Я немного читаю мысли, — улыбнулась ей Янмей. — Но только иногда.

Когда Пинар спустилась в подвал, она поделилась тревожными вестями. Все расстроились.

— Надо уходить, — нервно забегал по кругу Стурла.

— Значит, надо успеть всё сделать за сегодня, — мрачно сказал Марио, — но как, если мы даже не знаем что?

Итиро вытащил ключ, висевший у него на шее, и в волнении сказал:

— Видно, пришёл мой час. В дневнике у моей бабушки Минами было написано, что наша семья не просто визидары, а ключеносцы. Вот, чем мы откроем эту дверь! — Итиро поднял вверх цепочку, чтобы все увидели висящий на ней ключик.

Его волнение передалось присутствующим. Итиро подошёл к плите, торжественно вставил ключик в скважину и…ничего не случилось. Ключ явно не подходил.

— Как же так? — растерялся Итиро.

— Видно, не эту дверь он открывает, — успокоил его Тафари. — Но он наверняка понадобится нам впереди.

— Понадобится ли? Если меня заберут в больницу? — вздохнула Пинар. — Видно, надо спрятаться.

Все пригорюнились, размышляя, что делать дальше.

Бёрнис вытащила куклу и решила спросить совета у неё. Она поднесла Мей к каменной двери и спросила:

— Как её открыть?

Кукла распахнула глаза и сказала:

— Это твоё, — указывая на дверь.

— Что моё? — удивилась Бёрнис.

— Это твоё, — повторила кукла. И замолчала. Что бы больше ни спрашивала Бёрн, кукла, замерев, закрывала глаза.

— Мэй иногда говорит форменными загадками! Моё? Что моё? — только всё усложнила, досадливо покачала головой девушка, убрав куклу в рюкзак.

— Ну, конечно, — хлопнул себя по лбу Тафари. — Я всё понял.

— Что ты понял? — визидары встрепенулись, переглядываясь.

— Итиро, помнишь, что нам эта скважина-рюмкачто-то напоминала? — спросил у друга Тафари, тот кивнул, — а кукла сказала, что это Бёрнис.

— Что это я? — указывая на дверь, спросила девушка. — Но что это значит?

— Да нет же, это не ты. Это — твоё, — подошёл Итиро ближе.

Он тоже догадался. Тафари понял это, увидев, как засверкали у юноши глаза.

— А что у тебя, Бёрнис, есть магического? — спросил Итиро.

— Ну, кукла, — сказала, не понимая Бёрн, — так я же её доставала. Или её надо приложить к этой выемке?

— А ещё что? Кроме куклы? — настаивал Тафари.

— Подсказываю: мысленно переверни эту необычную скважину. Что она напоминает?

— Да говорите уже. Я не понимаю, — взорвалась Бёрн.

— Они говорят про твою пешку, — в полной тишине сказал Стурла. — Так ведь? Ту, на которой написано: «Aperta». Она же должна открывать. Вот для неё дверца и нашлась.

— Ну, так она и открыла…шахматную доску…Помните? — растерялась Бёрнис, побледнев. — Хотя, — она подошла к плите, — если бы ту пешку перевернуть, она, и правда, повторяет это углубление… Но…кажется… кажется пешка так и осталась дома.

В подвале наступила абсолютная тишина.

— Если только…если только я случайно её не взяла, — добавила Бёрн.

Она вывалила всё из своего рюкзачка прямо на грязный пол и стала искать пешку. Но среди содержимого её не было. Бёрнис в отчаянии подняла глаза, оглядев всех вокруг:

— Что же делать? Я всех подвела… Нам придётся возвращаться.

Тафари задумался, стараясь прикинуть обратный маршрут и связанные с этим сложности.

— Не расстраивайся, — попыталась успокоить девушку Пинар.

— Поищи ещё, — присела рядом с Бёрн Янмей и коснулась её руки, стараясь успокоить.

Но Бёрн отдёрнула кисть. Её трясло: как она могла забыть дома такую важную вещь?

— Расскажи мне о том, что за вещи в твоём рюкзаке, — не отступала от Бёрн Янмей. Девочка села перед ней на ступеньку и приготовилась слушать.

Бёрнис опять стала перебирать содержимое, но только уже спокойно. Один за другим она складывала предметы с пола обратно в рюкзак.

— Это мои часы, — говорила она, — это сэндвич в салфетке, я его не доела и никак не выкину. Это ленточки для волос. Это крем для рук. Кошелёк. А это мешочек с ключами. Папа вручил мне его со словами, что наш дом всегда меня ждёт.

Она достала ключики из мешка. На них, вместо брелка висела…пешка. С нею выпала бумажка. Бёрнис развернула её. Там крупным отцовским почерком было написано: «Я думаю, это тебе ещё понадобится».

Девушка всхлипнула:

— Он знал. Он чувствовал! — и в волнении прижала листик к губам.

Все молча ждали, пока Бёрнис снимала пешку с колечка. Потом девушка подошла к камню и, перевернув, поставила пешку в углубление. Визидары затаили дыхание. Бёрнис произнесла: «Аперта».

Пешка завибрировала и…провалилась. Было слышно, как она скачет и катится куда-то, а гулкое эхо разносит звук от её падения, будто из колодца. Потом завибрировала и плита. Подняв новое облако пыли, она отодвинулась и утопилась в стене. Перед визидарами открылся тёмный проход, уходивший вниз.

Где-то далеко шумел океан — отсюда он был слышен, словно звук из морской раковины, приложенной к уху. Из глубокой норы пахло тиной и сырой землёй.