Возвращение Прославленных (СИ) - Цы Си

Проход был тёмным, но достаточно широким, со сводчатым потолком, покрытым сталактитами. Почти всё подземное пространство заросло странными растениями, похожими на лианы, каждая из которых опиралась на три толстые ножки — их надземные корни. Они напоминали раздутые треноги, а листья выглядели, словно длинные водоросли. Да и развевались они так же, как ламинарии в море, только цвета были неясного, блёклого, почти полупрозрачного.

Вперёд выступил Тафари. Он раздвинул заросли и осветил пространство фонариком. Когда Следопыт внимательно всё изучил, то сказал:

— Если здесь и были малумы, то очень давно. Их следов нет. Пойдём внутрь.

— Но что мы там будем делать? — спросила осторожно Пинар.

— Решим, как всегда, прямо там, — ответил ей Итиро, — надо достать фонари и нам.

Все вытащили маленькие походные фонарики и стали аккуратно спускаться по крутым ступеням вниз. По стенам стекали грунтовые воды, каждый выступ был плотно обвит теми самыми странными растениями.

— Чем так вкусно пахнет? — принюхалась Бёрнис, сверкнув в темонте глазами.

— Ага. Словно… Ванильным пудингом, — подтвердила Мэд.

Девушки переглянулись и одновременно потянулись к блёклым листьям. Да, точно! Этот восхитительный запах шёл от длинных невзрачных листьев.

— Если такой лист положить в пирог, наверное, он будет незабываемым, — мечтательно сказала Мэд.

— И, возможно, последним, — сурово пихнул её в спину Стурла, — пойдемте дальше. Не задерживайтесь.

Все двинулись вниз, тихо переговариваясь и оглядываясь. Лианам не было конца. Они почти скрыли стены коридора. Если длинного листа случайно коснуться, то он начинал себя вести как змея. Листья цеплялись за руки, обвивали ноги, и не пускали визидаров вниз. Приходилось останавливаться и помогать друг другу выпутываться из склизких длинных пут. На это уходило много времени.

— Я отчего-то так устала, — подала голос Мэд.

— И я, — вторила ей Берн.

— Какие вы неженки, — сдвинул шлем на затылок Стурла и вытер пот со лба, — устали они, а надо идти вперёд.

— У меня тоже кружится голова, — призналась Пинар, — но, возможно, это из-за того, что здесь мало воздуха…

Чем ниже спускались визидары, тем агрессивнее вели себя растения. И какой-то момент, когда визидары расслабились, листья молниеносно кинулись на каждого и облепили всех одновременно. Девочки завизжали от ужаса, но листья тут же завязали им собой рты. Растения быстро двигались на своих толстых ножках, окружая жертвы. Никто не успел толком ничего понять, в стороны летели сумки, фонарики, кого-то из визидаров перевернуло в воздухе. Ещё секунда, и хаос закончился, а команда напоминала туго спелёнутые египетские мумии. Каждый лист-змея по отдельности был очень сильным, словно внутри него находился стальной костяк. Что уж говорить о сотне листьев на вокруг тела одного визидара?

У Мэд началась истерика, она дёргалась, пытаясь вырваться, но цепкие листья держали крепко. Мэд стала задыхаться, покрылась испариной. В темноте светились только полные ужаса глаза Бёрнис. Она хотела бы утешить подругу. Но её рот был крепко запелёнут.

— Тише-тише, — попытался привести в себя Мэдлин Леонар.

Ему повезло — его рот оказался свободным, но зато глаза завязаны — он ничего не видел. Лишь слышал, как рядом бьётся девушка.

— Мы обязательно найдём выход. Просто успокойся и поверь мне, — Леонар пытался подобрать слова, чтобы Мэд, наконец, успокоилась.

От нехватки воздуха или от того, что паника достигла предела, но Мэдлин затихла. Наступила полная тишина. Но Стурла, чей нос и рот тоже оказались на свободе, принюхавшись, сказал:

— Чувствуете? Всё же как приятно пахнут эти листья! И чем больше вдыхаешь, тем спокойнее на душе. Тем меньше болят раны!

И Стурла расслабленно засмеялся. Потом громко зевнул и, буркнув: «Как хочется спать», обмяк.

Леонар тоже чувствовал пряный запах, который усиливался, как только ты начинал шевелиться. И вдохнув его, появлялась апатия и безразличие. Превозмогая себя, он громко прошептал остальным:

— Не шевелитесь и не вдыхайте глубоко! Иначе мы все погибнем!

Тафари и Марио пытались достать оружие. Но оно было далеко. Вскоре Марио тоже обмяк и повис, поддерживаемый только цепкими листьями, которые пригвоздили его к выступу.

В тот момент, когда листья только начали опутывать жертвы, Итиро споткнулся и инстинктивно потянул руки вперёд. И теперь одна его ладонь была прижата к поясу с ножнами. Он, с трудом преодолевая дремоту, аккуратно и медленно стал вращать рукой, пока, наконец, не достал нож. И, удивительное дело — только лезвие коснулось одного из листьев, как оно зашипело и свернулось в клубок, отпустив Итиро. Парень быстро разрезал одни листья, а соседние тут же отпускали его сами и сворачивались в жгуты.

Итиро освободился от оков и бросился помогать остальным. Он с остервенением резал листья, пока Тафари, Леонар не оказались на свободе. Втроём они быстро выпутали остальных визидаров.

Тех, кто уже был без сознания, хлопали по щекам, поили из фляжки водой, пока они не пришли в себя.

Марио кашлял — ему сильно передавило грудь, Тафари хрипел — у него пострадало горло. На открытых частях тела и лицах у всех остались красные полосы, какие появляются, когда заснёшь на мятой подушке, но они быстро пропадали. Только Мэд была покрыта кровоподтёками, которые на глазах превращались в синяки. Особенно у неё болела рука, покрытая длинными рваными ранами.

Пинар стала искать в своей сумке подходящую мазь, Леонар печально сетовал на то, что зря вчера пользовался перчаткой, и теперь она ещё не действовала. Итиро решил соорудить для руки Мэд повязку и не нашёл ничего лучшего, как отрезать длинный лист с лианы рядом. Лист в его руках с шипением свернулся, скукожился, потемнел и стал похож на длинную влажную тряпку. Как только этим самодельным листом промокнули раны Мэдлин, порезы побледнели и кровь прекратила идти:

— Странно, — подняла на всех заплаканные глаза Мэдлин, — рука почти не болит.

Визидары нарубили листьев, свернули их в рулончики и сложили в сумку к Пинар.

— Они обязательно пригодятся! Какими же эти листья оказались полезными! — сказал довольный Стурла.

— Интересно, что бы эти растения стали делать с нами дальше, если бы мы не выпутались? — спросил Марио, потиравший колено.

— Я думаю, выпили бы все наши соки, — спокойно ответил Тафари и указал на потолок.

Все разглядывали то, на что показывал Тафари — в зарослях висели сухие скелеты. Их было бесконечно много. Если приглядеться, то это не сталактиты везде свисали с потолка, а замотанные высохшие скелетики.

— Боже, — закрыла рот рукой Бёрнис, — эти листья убивали детей?

— Возможно, — ответил ей Леонар.

Когда разбросанные вещи были собраны, визидары продолжили путь дальше.

Теперь уже шли осторожнее, касаясь свисающих растений остриём ножа или меча. И тогда листья с шорохом испуганно уползали из луча фонарей.

Иногда казалось, что ноги утыкаются во что-то живое, Мэд вскрикивала, но это был всего лишь мох. Он слабо переливался, а когда кто-нибудь поддевал его ботинком, на некоторое время его свечение становилось сильнее. Если обернуться — за визидарами оставалась дорожка, постепенно тухнущих следов.

Через некоторое время они дошли до разветвления — слева и справа в гору уходили туннели. Визидары разделились. Часть группы пошла налево, а часть направо.

В боковых коридорах не хватало воздуха, начала кружиться голова, только Тафари, который дышал не только лёгкими, но и кожей, оставался бодр. У остальных же головы незаметно затуманились, движения стали вялыми, будто каждый из них хлебнул крепкого рома. Дальше подземные коридоры стали опять разветвляться. Визидары не заметили, как разделились, запутались, заплутали. Не увидели, что каждый оказался в отдельном тупике.

Кажется, где-то в отдалении крикнул Тафари:

— Ребята, берегитесь!

Но, может, Стурле это показалось? Он застыл на месте. Не успел Стурла испугаться, что оказался один: обернулся — вроде за ним шёл Тафари, ему приходилось сильно пригибаться, чтобы с потолка, который он задевал шапкой, не сыпалась труха за шиворот. И где он, этот Тафари? Так вот, не успел Стурла испугаться, как из стены к нему вылезли маленькие, ниже него самого, человечки с лампадками в руках. Они были широкоплечи, сутулы, с торчащими ушами и темной кожей.