Гарем - Кэти Хикман

— Годится. — Она протянула клинок Ханзэ. — Ну, торопись же.

Но та в страхе отпрянула:

— Я не смогу, что ты.

— Но ты должна. И побыстрее, у тебя совсем мало времени.

— Нет-нет. Я ни за что этого не сделаю.

— Не будь такой трусихой.

Ханзэ расширенными от ужаса глазами впилась в лицо девушки.

— Пожалуйста, умоляю тебя. Сделай это ты.

— Я?

— Прошу, пожалуйста. Сделай ты. — Теперь она открыто рыдала. — Мне не скрыть пореза. Они сразу же увидят его. И поймут, для чего я это сделала. — За дверью послышались приближающиеся издалека тяжелые шаги. — Заклинаю тебя жизнью, сделай это ты. Я никогда не забуду твоего поступка. Обещаю.

Времени на размышления не оставалось. Селия взяла в дрожащую руку кинжал и поднесла острие к своему запястью.

— Нет-нет. Только не сюда, — вскричала Ханзэ. — Лучше под мышкой, там никто не заметит.

Девушка приподняла руку и снова поднесла кинжал к телу. Но вдруг задумалась.

— С чего это я буду такое устраивать, а, Ханзэ? Зачем мне защищать тебя? Нет у меня никаких причин это делать.

— Прошу тебя всем святым! Пожалуйста, я никогда не забуду, что ты для меня сделала. — Глаза черкешенки выкатились, выражение их было едва ли не безумным. — Ты ничего не понимаешь. Мне отрежут руки и нога. Вырвут глаза щипцами. Зашьют в мешок и бросят в Босфор, если…

— Да, похоже на них.

Задумчиво Селия попробовала на пальце остроту клинка. Действительно, зачем ей помогать этой дикарке? Разве опыт последних нескольких дней ничему не научил ее? Да эта красавица при первой же возможности утопит ее, как котенка. И глазом не моргнет.

Увидев ее колебания, Ханзэ сделала резкое движение, намереваясь вырвать оружие из ее рук, но Селия опередила ее. Она быстро спрятала руку, в которой держала кинжал, за спину.

— Отдай мне его! — Девушка не переставала рыдать. — Я расскажу тебе все про опиум…

— Фу. Какие пустяки. — Шаги евнухов приближались. — Как ты сказала, я и сама сумею все разузнать.

Но прежде чем она успела договорить, Ханзэ выпалила какое-то слово, которое сразу заставило Селию замолчать.

— Что? Что ты говоришь?

— Дверь! Дверь в Птичник! Я сказала, что ты получишь ключ от Двери Птичника!

Их взгляды скрестились. Для расспросов времени не было. Селия слышала только страшный грохот в ушах, шум мчащейся по сосудам крови.

— Обещаешь?

— Клянусь жизнью.

Бисеринки пота оросили лоб Ханзэ.

В наступившей тишине громом показался шорох открываемой двери. В мгновение ока Селия сделала небольшой надрез, Ханзэ поднесла к нему салфетку, и обе увидели, как три капельки крови упали на белоснежную ткань.

Глава 20

Стамбул, утром 3 сентября 1599 года

— Не могу поверить, что тебе было известно о британском посольстве!

— Да, было.

— Все это время в Стамбуле находились англичане!

— Мне кажется или мы действительно уже сто раз обо всем этом беседовали? Я сказала тебе, извини.

Аннетта лежала на своей кровати — раскатанном на полу матраце — в спальне, которую она делила с пятью другими девушками, другими кисляр. Говорила она в своем обычном тоне, но вид у нее был совершенно больной, и она даже не делала попытки приподняться на ложе. Селия стояла перед лежащей подругой, опираясь коленями о твердый деревянный пол.

— Но ты, оказывается, знала не только о том, что прибыл английский корабль с дарами для султана от Левантийской компании, но и о том, что от них султану передали модель какого-то сахарного кораблика. Ее видели здесь, во дворце, мне рассказали об этом. — Чтобы не возбуждать излишнего любопытства в сопровождавших ее слугах, Селия говорила едва слышно — Теперь говорят, что этот сахарный кораблик был отравлен и что из-за него умирает Хассан-ага.

— Что ты меня мучаешь с этим кораблем? — слабым голосом возразила Аннетта. — Я пыталась. Несколько раз. Правда. Но мне каждый раз казалось, что будет лучше, если…

— Если я об этом не узнаю?

— Да, дурья башка! Было б гораздо лучше, если б ты ничего не узнала! — Аннетта будто выплюнула эти слова. — Ты бы видела себя сейчас.

— Но зато теперь мне все известно. — Селия чуть выпрямилась, теперь она сидела на корточках, опираясь на пол всей ступней. — Тебе понятно, надеюсь, что может означать присутствие английского корабля?

— Не совсем.

— Пол может быть здесь!

— Даже не думай об этом!

— Нет, именно об этом я и буду думать. — Селия спрятала лицо в ладонях и не увидела выражения жалости, промелькнувшего в глазах Аннетты. — Как я могу не думать об этом? Дни и ночи напролет, просыпаясь и засыпая, где бы я ни была, я вижу его рядом с собой, у своего плеча. — Она прижала к векам кончики пальцев, стремясь их прохладным прикосновением утишить боль в глазах. — Ты говоришь, что я мучаю тебя. Аннетта, если кто тут страдает, то это я! Только вчера ты спрашивала меня, не считает ли он меня мертвой, а я еще рассмеялась, такой странной мне показалась эта мысль. Но теперь, теперь я думаю только о том, как дать ему знать, что я жива. Что я не умерла, что я здесь. Хоть как-нибудь, Аннетта, но я должна, должна…

— Я понимаю, о чем ты думаешь.

Но Селия покачала головой:

— Нет, совсем не понимаешь.

— Ты думаешь, что как только он узнает, что ты здесь, так сразу и явится за тобою прямо в султанский гарем.

Селия не сразу нашлась с ответом, глаза ее невольно скользнули к двери, с целью узнать, не подслушивают ли их, затем она неожиданно торопливо заговорила:

— Вправду, Аннетта, я думаю, что для этого есть способ.

— Нет! Нет никакого способа! — в бешенстве прервала ее подруга. — Я даже слушать этого не хочу! Тебе нужно, чтобы нас обеих утопили в Босфоре?

— Если б я только могла увидеть его, милая Аннетта! — Лицо Селии жалобно сморщилось, она едва не плакала. — Больше мне ничего не нужно. Моего отца уже нет на свете, мне больше никогда не увидеть его. Но если б мне взглянуть на Пола, хоть на одну минутку, я могла бы жить дальше и вынести что угодно!

Девушка огляделась вокруг. Сейчас она находилась в комнате, которую когда-то делила с Аннеттой, — небольшое, лишенное окон помещение, примыкающее к дворику купальни. Оно располагалось на втором этаже недавно отстроенной части дворца. Полное отсутствие мебели, только небольшие кладовки вдоль одной из стен, куда девушки укладывают на день скатанные матрацы и покрывала. Приятный запах свежеоструганного дерева.

— Будь готова к тому, что я скоро опять поселюсь здесь, с вами, — вздохнула она. — Не думаю, что до моего возвращения остается так уж много времени.