С/С том 26. В этом нет сомнения. Шантаж и флакон духов. Скупщик краденого. - Джеймс Чейз

Письменный стол стоял в углу. Я подошел к нему, опустился на корточки и взглянул под стол, светя себе фонариком. Маленькую деревянную кнопку я нашел почти сразу же, но не скажи мне о ней Фреда, я, наверняка, не заметил бы ее.

Я выдвинул нижний ящик, полный учетных книг и корешков от чеков. Выбросив все это на пол, я сунул руку под стол и нажал на кнопку. Дно ящика отошло дюйма на четыре, под ним открылась небольшая полость, в которой лежала кассета с пленкой.

Несколько секунд я не шевелясь сидел на корточках, смотрел на нее и не мог поверить своим глазам. Потом быстро взял ее и положил на стол. Снова нажал кнопку под столом — и дно встало на прежнее место. Я аккуратно уложил обратно в ящик все, что перед этим выложил из него на пол.

С кассетой в руке я торопливо приблизился к двери и шагнул в коридор.

Вероятно, этот человек уже находился в доме, когда я пришел, но могло быть и так, что он прятался в саду и проник внутрь уже после меня. Не знаю.

Когда с кассетой в руке я достиг двери черного хода, сзади меня послышался шорох. Я обернулся слишком поздно. В голове у меня вспыхнул фейерверк и, не успев опомниться, я очутился на полу. Где-то блеснул свет, а потом послышался топот убегавшего человека.

Я не шевелился. Казалось, моя голова сейчас лопнет. Я прислонился к двери и закрыл глаза. Голова трещала от боли. Когда мне немножко стало легче, я осторожно пощупал темя. Там вздулась шишка. Удар не мог быть особенно силен, но мне хватило и этого.

Я шарил вокруг себя по полу, пока не нашел фонарик. Включив его, я убедился, что кассета с пленкой исчезла. С чувством бессильного отчаяния я, шатаясь, вышел в теплый ночной мрак.

Мне понадобилось двадцать минут, чтобы добраться до конца Восточной авеню. Голова у меня качалась, шел я неуверенно, как пьяный, и дважды был вынужден присесть на край тротуара. Потом в голове немного прояснилось, вероятно от ночного воздуха, и наконец ко мне вернулась способность идти прямо. Через несколько шагов я налетел на Марка Кридена и его собаку.

— Господи! — вскричал он. — Неужели вы опять решаете на ходу какую-нибудь проблему?

— Именно, — ответил я хрипло. — Проблем у человека всегда хватает.

Он рассмеялся.

— Вы правы. У меня, например, проблема с этой тварью. Посмотрите на часы… представляете, человек в моем возрасте… и вынужден среди ночи гулять с собакой.

Мне хотелось видеть его лицо, но было слишком темно. Мог ли этот человек убить Горди? Мог только что ударить меня по голове и забрать пленку?

— Я слышал, вы уезжаете из Истлейка, Мэнсон. Очень жаль. И я огорчен вашим семейным разладом.

— Благодарю, — У меня безумно болела голова, и я не испытывал желания заниматься пустой болтовней. — Ну, мне пора домой.

Я зашагал дальше, а он присоединился ко мне.

— Я тоже уже возвращаюсь.

Несколько минут мы молча шли рядом, наконец он спросил:

— Мэнсон, вы думаете, кого-нибудь снова начнут шантажировать?

— Не знаю.

— Ведь у кого-то эта проклятая пленка должна же быть!

«Если не у тебя», — подумал я про себя.

— Несомненно.

Мы молча продолжали путь.

— Не могли бы вы, пользуясь своими связями, выяснить, где эта пленка?

— А вы?

— Мне пришлось бы действовать с чрезвычайной осторожностью, но вы, как главный редактор журнала, можете свободно расспрашивать кого угодно.

Я ни на секунду не забывал о возможности того, что пленка лежит у него в кармане и он лишь старается замазать мне глаза.

— Попробую что-нибудь узнать.

— Послушайте, Мэнсон, дело грозит нам обоим серьезными последствиями. Тут недостаточно просто пробовать. Если Голдстейн найдет пленку, нам придется туго. Я уже был вынужден лгать, теперь наступает ваша очередь.

Мы дошли до моего сада.

— Я слышал, родители Митчелла купили ваш дом. А вы где обоснуетесь?

— Пока подыскиваю жилье. Когда что-нибудь найду, дам вам знать. — Голова болела адски, и мне хотелось, как можно скорее избавиться от Кридена.

— Только не забудьте! И сделайте, что можете, чтобы найти эту пленку. Остерегайтесь Голдстейна!

— Хорошо.

Оставив их с собакой у калитки, я пошел по дорожке к дому.

Открывая дверь, я вспомнил, что в гостиной меня ждет Фреда Хейвс. Я тихо шагнул в холл, тихо закрыл за собой дверь, а потом заглянул в комнату. Она была там и еще спала.

Я пошел на кухню, достал из холодильника поднос с кубиками льда, высыпал их в полотенце и приложил к голове. Вскоре боль начала утихать. Я посмотрел на часы. Было десять минут второго. Постепенно ко мне возвращалась способность логично мыслить. Странно, что такой состоятельный человек, как Криден, сам прогуливает собаку, да еще в столь поздний час. Мог ли Криден быть тем неизвестным? Я надеялся, что да, потому что он, наверняка, уничтожил бы пленку. Но, если предположить, что это был не Криден?

Из соседней комнаты послышался голос моей гостьи.

— Кто там? — крикнула она испуганно.

— Это я.

Я высыпал лед в раковину, сжал зубы и вошел в комнату.

Она сидела выпрямившись в кресле с испуганными глазами. Увидев, что это действительно я, она успокоилась.

— Господи, вы так меня напугали, что я чуть с ума не сошла.

— Что вы говорите! Ну, ничего страшного. — Я подошел к бару и налил себе чистого виски. — Хотите?

— Нет.

Удивленный, я посмотрел на Фреду. Она как-то сразу протрезвела, и лицо ее приняло жесткое выражение. Я мог догадаться, что последует дальше.

— Ну что? Нашли? Все так, как я сказала? — Она подалась вперед, не спуская с меня упорного взгляда. — Теперь вы дадите мне деньги, верно?

Я допил и отставил стакан. Ноги у меня еще дрожали, но в голове прояснилось достаточно, чтобы понимать, что передо мной новое затруднение.

Я подошел к ней и сел в соседнее кресло.

— Пленка действительно была там, — сказал я.

Она кивнула.

— Значит, денежки теперь мои, так?

— Вы достаточно протрезвели, чтобы подняться?

Она смотрела на меня. Глаза у нее были ясные, пьяная дымка исчезла.

— Чего еще?

— Встаньте и подойдите ко мне.

Она встала и приблизилась.

— Дайте руку.

— В чем дело, красавчик?

— Дайте руку.

Я взял ее руку и приложил к своей темени.

— Пощупайте, только осторожно.

Она провела пальцами по шишке, потом нагнула мою голову и принялась изучать опухоль как следует. Она втянула в себя воздух и отступила.

— Что случилось?

— Пленку я нашел, но там кто-то был. Он подстерег меня, ударил по голове, и теперь пленка у него.

Она впала в такую ярость, что я даже испугался. Она стояла надо мной и обливала меня потоками грязной брани.

— Честное слово! — вопила она. — Ведь я же знала! Врете! А ну, выкладывайте денежки! Слышите! Полторы тысячи! Выкладывайте!

Бог весть, как далеко разносились ее пронзительные крики. Я бы не поверил, что женщина способна исторгнуть из себя столько децибелов. Потом я сообразил, что, по всей вероятности, кто-нибудь из обитателей нашей тихой улицы уже вызывает полицию.

Я быстро наклонился вперед и с силой ткнул ее в живот пальцем. Крик прекратился, словно обрезанный ножом. Она пошатнулась, раскрыв рот, потеряла равновесие и с размаху села на пол, даже гул пошел.

— Хотите накликать копов, идиотка вы этакая? — зашипел я на нее.

Она держалась за живот и молча смотрела на меня.

— Если они сюда явятся, вам будет плохо. Успокойтесь, сядьте вон там и помалкивайте!

Она сидела на полу и хватала ртом воздух. Видя, что я не спешу помочь ей, она наконец сама с трудом поднялась на ноги. Обеими руками она держалась за зад.

— Ах вы мерзавец! Вы перебили мне хребет! — Однако она не повышала голоса. Проковыляв к креслу, она упала в него, издавая жалобное сопение.

Я закурил сигарету и молча ждал. Вскоре Фреда снова начала соображать.

— Вы меня не дурачите? — спросила она наконец. — У вас правда кто-то отнял пленку?

— А вы, может, думали, что я сам себя умудрился огреть сзади по голове?

Секунду она обдумывала мои слова, потом кивнула.

— Ладно, так или иначе этот ублюдок все равно заполучил одну мелкую рыбешку. Та, крупная, ему не досталась.

— Что вы хотите сказать?

— Есть две пленки. Та, которую у вас украли, немного стоит. А вот за другую можно бы сорвать целый миллион, — Она задумчиво посмотрела на меня. — Что, если нам взяться за дело вместе, красавчик? Вы получили бы четверть, я взяла бы остальное. Что скажете?

В этот момент в дверь позвонили.

Я схватил Фреду за руку, поднял ее с кресла и потащил в спальню.

— Оставайтесь здесь и посмейте только пикнуть! — Я закрыл ее там и пошел ко входной двери. Тем временем позвонили еще раз.

В Истлейке имеется собственная полиция. Кто-то позвонил в участок и в течение нескольких мг нут патруль прибыл на место.