С/С том 26. В этом нет сомнения. Шантаж и флакон духов. Скупщик краденого. - Джеймс Чейз

Я думал о Кридене — богатом, жестком, не выбирающем средств. Такой человек не поддастся шантажу. Если его жена воровала и если Горди попытался выжать из него такую сумму, как миллион долларов, Криден мог стать убийцей. У него была возможность украсть оружие, застрелить шантажиста Горди и положить пистолет на место.

Но как он мог узнать, что у меня есть пистолет?

Я спросил об этом Бреннера.

— По здешним порядкам разрешение на оружие выдается с одобрения главного муниципального советника, а это как раз Криден, — ответил он.

— Но на лицензии нет его подписи.

— Он их не подписывает, это просто формальность. Он должен одобрить выдачу лицензии, но сам документ после подписывает шеф полиции.

— Выходит, Криден знал, что у меня есть пистолет?

— Да.

— В вечер убийства я встретил его, когда шел со стороны дома Горди, потом опять столкнулся с ним сразу после того, как меня оглушили и забрали пленку. Черт побери! Похоже, это Криден.

Бреннер скептически усмехнулся.

— Да, но попробуйте доказать это.

Я протянул ему бумажку, на которой написал свой номер и телефон.

— Я поеду домой. Звоните.

— Если где-то около полуночи я не дам о себе знать, значит, за вами следят.

Я вышел из бара. Только в конце улицы мне удалось поймать такси. Я назвал водителю свой адрес. Всю дорогу я смотрел в заднее окно, желая установить, не увязался ли кто-нибудь за нами, но в этот час дня движение на улицах было оживленным, и я видел позади лишь слитную массу машин. Ощущение, что кто-то заглядывает мне в карты через плечо, не покидало меня. Я чувствовал себя очень одиноким.

Такси остановилось перед домой. Я расплатился, вышел и поднялся на лифте в свое новое жилище. Там я зажег свет и огляделся. Все казалось чужим, и я испытал чувство заброшенности.

Я не знал, кому Джин поручила привести квартиру в порядок, но во всяком случае этот «кто-то» справился с задачей на отлично. На маленьком столике даже стоял в вазе букетик цветов. Но это не улучшило моего мрачного настроения.

Я прошел в спальню, снял пиджак и бросил его на кровать. Затем прошел в ванную и вымыл руки. Вытираясь полотенцем, я подумал, что, должно быть, проведу вот так весь остаток своей жизни, что всегда буду одиноким. Мне вспомнилась Джин. Насколько все изменилось бы, будь она здесь со мной! Это было бы прекрасно.

Я вернулся в комнату и сел в кресло. У меня не шла из головы пленка, запертая в банковском сейфе. Что, если завтра я увижу на ней Мейбл Криден, заснятую за кражей? Как я поступлю? Передам пленку Голдстейну? Хорошенько все взвесив, я отказался от этой мысли. Криден станет защищаться, втянет меня, и тогда выйдет наружу, что Линда тоже воровала. Правда, Чендлер пока на моей стороне, но я был уверен, что он обязательно выгонит меня, если публика узнает о выходках Линды.

Только оставив пленку у себя, я смогу как-то застраховаться. У кого-то находится магнитофонная запись угроз Горди, у него же, вероятно, находится и пленка, изобличающая Линду. Если они у Кридена, он, несомненно, прибережет их в качестве улик на случай, если Голдстейн доберется до него. Ловкий адвокат без труда сумеет свалить всю вину на меня.

Я посмотрел на часы. Тридцать пять двенадцатого. Я решил бодрствовать до полуночи в надежде, что Бреннер позвонит. Закурив, я попытался расслабиться. Безуспешно. Беспорядочные мысли вихрем кружились в голове.

Внезапно зазвонил дверной звонок, заставив меня вздрогнуть. Поколебавшись, я все же встал, вышел в прихожую и открыл дверь.

На пороге стоял лейтенант Голдстейн, а за ним какой-то коренастый здоровый тип, в котором я с первого же взгляда угадал копа.

— Я увидел, что у вас еще горит свет, мистер Мэнсон, — вежливо сказал Голдстейн. — Можно войти? Это сержант Хэммер.

Я отошел в сторону и пропустил их.

— Я как раз собирался ложиться, но все равно, проходите. Что будете пить?

— Спасибо, ничего. — Он вошел в гостиную и огляделся. На его лице появилось одобрительное выражение. — Красиво у вас тут.

— Я только что въехал. Как вы меня нашли?

Он уселся в кресло. Хэммер сел возле стола.

— Знаете, у нас свои методы, — сказал Голдстейн с легкой улыбкой. — Я пытался связаться с вашей женой, мистер Мэйсон, но она, по-видимому, выехала в длительную поездку по Мексике.

— В самом деле? Видите ли, лейтенант, мы разводимся, и мне, откровенно признаться, совершенно безразлично, где сейчас моя жена.

Я присел на подлокотник кресла.

— Вы из-за этого ко мне пришли? — спросил я после короткой паузы.

— Нет, не из-за этого. — Он испытывающе всматривался в меня. — Нас по-прежнему беспокоит ваш пистолет, мистер Мэнсон. Когда вы получали его, мистер Борг дал вам также коробку патронов… их было шестьдесят, правильно?

Я насторожился.

— Да, правильно.

— Эта коробка еще у вас?

— Да.

— Вам следовало вернуть ее.

— В суете с переездом мне это даже не пришло в голову. Если вы скажете, куда их сдать, я, естественно, так и сделаю.

— Не беспокойтесь, вы можете передать их нам.

— Значит, вы явились ко мне в половине двенадцатого для того, чтобы забрать патроны?

— Я хотел бы получить эти патроны, — пролаял он так, как умеют это делать полицейские.

Я пожал плечами и пошел посмотреть в шкафу. Быстро найдя коробку, я протянул ее лейтенанту, а тот, в свою очередь, передал ее Хэммеру. Тот тщательно осмотрел патроны.

— Шести не хватает, — сказал он жестким подозрительным голосом.

— Я заряжал пистолет, — объяснил я, — а как вы, наверно, помните, его у меня украли. Патроны были в пистолете.

— Понятно. — Голдстейн смотрел в пол. — Вы знаете Фреду Хейвс, мистер Мэнсон? — Он быстро поднял глаза на меня в упор. Это был удар ниже пояса, и на мгновение я потерял равновесие. Этого он и добивался.

— Да.

Я уже спохватился, но было поздно исправлять промах. Криден не зря предостерегал меня против Голдстейна. Тот угодил в чувствительное место, и я отреагировал так, как он хотел.

— Когда вы видели ее в последний раз, мистер Мэнсон?

Теперь самое время проявить некоторую строптивость, сказал я себе.

— Не понимаю, почему я должен отвечать на этот вопрос?

Он подался вперед и посмотрел мне в глаза.

— Сегодня вечером ее застрелили. Возле тела была найдена гильза от патрона той же серии, что и ваши, как и в случае с Горди. Пули выпущены из пистолета, который, как вы утверждаете, у вас украли! Еще раз спрашиваю, когда вы в последний раз видели Фреду Хейвс?

Пораженный, я уставился на него. В комнате наступила тишина. По спине у меня побежал холодный озноб, и я чувствовал, как от моего лица отхлынула кровь.

Они следили за мной, как кошка за мышью.

— Она мертва? — спросил я наконец.

— Да, она мертва.

Годы сурового журналистского опыта помогли мне. Я овладел собой и быстро привел свои мысли в порядок.

— Господи Боже! Ведь я видел ее только два часа назад!

— Что? Два часа назад?

— Да… — Я лихорадочно соображал. — Я вам все объясню. С момента смерти Горди мне, как и вам, лейтенант, не дает покоя вопрос, почему его убили. Я редактирую популярный журнал. Убийство Горди — местная сенсация, и потому я решил следовать за мотивом шантажа, на который вы указали. Единственный след, подававший надежду, вел к Фреде Хейвс. Я подумал, что мог бы узнать от нее больше, чем вы, и поэтому позвонил ей. Она была напугана, собиралась уезжать из города и нуждалась в деньгах на дорогу. Она утверждала, что у нее есть информация, которую она согласится продать за полторы тысячи долларов. Предложение показалось мне соблазнительным. Я взял деньги в банке и встретился с ней в баре «Энеск». Мы поговорили. Она была пьяна и напугана. Она боялась, что ее убьют, как и Горди, и сказала, что у Горди была пленка, уличавшая нескольких жительниц Истлейка в кражах, и что он их шантажировал. За деньги она обещала открыть, где спрятана пленка. При моей профессии общаешься с самыми разными людьми, и мне кажется, я знаю, когда человек говорит правду. Я отдал ей деньги, и она сказала, что пленка лежит в секретном отделении письменного стола Горди.

Внизу под столом будто бы имеется кнопка, открывающая тайник. Мы встречались в четверть десятого, а ушла она минут через двадцать. Я хотел завтра позвонить вам, чтобы вы осмотрели этот стол. Я почти уверен, что вы найдете там пленку.

— Мистер Мэнсон, что вы делали, расставшись с ней? Это было без четверти десять, правильно?

Будь начеку, сказал я себе, нельзя впутывать Бреннера.

— Я пошел в бар «Полумесяц». Около десяти я уже был там.

— Зачем вы туда пошли?

— За информацией. Хейвс упомянула, что часто ходит туда. Меня интересовала эта среда. Я поговорил с барменом, но он или лгал, или просто был враждебно настроен. Я ничего из него не вытянул, ну и вернулся домой.