Проект 3 (СИ) - Финютин Алексей Петрович

Если не пытаться себя обманывать, не говорить, что устала или не заметила, ещё что-нибудь говорить, то надо признать, что не готова я внутренне, морально. Схватки за свою или чужую жизнь да и вообще, любое проявление агрессии, это дикость для меня. Мы и слово то такое вспомнили не сразу. И это всегда была правильная позиция. Она помогала оставшимся не поубивать друг друга и хоть как-то дожить до сегодняшних дней. Но теперь всё поменялось. Всё, это в смысле совсем всё. Кроме нас самих. И теперь, такая позиция перестала быть правильной. К новому миру надо приспосабливаться. Если мы не будем этого делать то будем и дальше существовать, возможно, бесконечно долго. Существовать но не жить.

Не думаю, что смогу изменить всё наше общество. Да что тут думать? Я точно знаю, что не получится. Я даже себя изменить не смогу. В связи с этим, передо мной встаёт главный вопрос, буду ли я пытаться себя изменить или нет? У меня нет ответа на этот вопрос.

А зверёк этот, мёртво агрессивный попытался меня удивить и причём, довольно успешно. А я уж было думала, что потеряла способность удивляться. Ан нет! Лимит ещё не исчерпан! Теперь я буду мечтать о том, что-бы рядом со мной происходили только скучные события, имеющую понятную природу и причину возникновения. А не такие вот, какие продемонстрировал этот древолаз. Знаете от чего он умер? Ни за что не поверите, да я и сама до сих пор не верю. Он умер от внезапного сквозного загнивания головы! Нормальный диагноз? Я знаю, что так не бывает и не бывает в принципе. Но своему носу и глазам я тоже не могу не доверять. Запах гниения это единственный запах, который я знаю слишком хорошо и хочу побыстрее его забыть. Вот не буду я строить никаких версий о том, как могло такое возникнуть. Поступлю проще. Приму на веру два постулата: в этом мире может быть даже так; мне совершенно не интересно знать, как такое могло возникнуть. Всё! Вопрос исчерпан. Тем более, что я уже в состоянии что-то съесть. Займусь более понятными вопросами.

Решила она, не решила она … решила ничего не решать, решила отложить, решила подождать, подумать надо, разобраться … так думала да? Зря я так думала! Тут вообще никому не интересно, чего я там надумала и чего нарешала! Вопрос сейчас так вообще не стоит! Да и не стоял никогда! Это всё миф и самоуспокоение! Мне дали возможность думать, что от меня что-то зависит просто потому, что меня оберегали. Тупо охраняли и не давали мне никого увидеть. Учитель охранял со зверем своим. А сейчас он этого не делает. Никого не отгоняет и в прыжке не снимает. Сейчас он просто не даёт загрызть меня насмерть и всё. И лечит ещё да и то не всегда. Я так поняла, что воздействие это, непонятно — лечащее, нельзя применять слишком часто. От применения до применения должно пройти какое-то время. Вот за это время, я и не должна успеть умереть. Или получить серьёзные повреждения, ибо лечение снимает определённое количество повреждений. Скажем прямо, лечит только всякую мелочь типа прокуса кисти или не глубокого повреждения мышц. Если мне глаз выбьют или руку откусят, то лечение тут не поможет. И не знаю я, что тогда мне может вообще помочь. Кроме смерти.

Если раньше смерть рассматривалось как неизбежное зло и не повод для всемирной скорби то сейчас, это абсолютно неприемлемо. Ибо тогда я потеряю контакт с учителем и всё то хорошее, что он может мне дать в будущем. А вопрос про то, кто мы, цивилизованные люди или звери с лёгким налётом цивилизованности, теперь это вообще не вопрос. Как бы кто не говорил, каких бы теорий не выстраивал и какими бы фактами не оперировал, если он говорит, что цивилизация что-то значит, значит, этого умника никогда не пытались сожрать заживо. Не знаю, откуда взялись эти звери, но тупо подставить своё горло под зубы хищников у меня даже не получилось бы. Тут всякие увещевания и разглагольствования роли не играют, играет роль только инстинкт самосохранения. Только он и во всей своей красе. В самой своей хищной и первобытной форме.

Хорошо, что я доверилась своим инстинктам и не дала сомнениям отнять у меня время. И ещё хорошо, что я наконец вспомнила, как называется этот странный нож на длинной палке. Теперь, мне не придётся выстраивать длинные словесные конструкции, что-бы назвать копьё копьём. Так вот, хорошо бы применить против этих нападающих копьё. Тогда бы я держала всех хищников на расстоянии от себя и не дала бы нанести себе повреждения. Особенно страдали руки и ноги. На теле у меня металлическая решётка, которая не плохо себя показала как элемент защиты от нападений. Не так, что-бы она была совсем непроницаема для нападений но звери на неё довольно часто натыкались и теряли темп и динамику. Ну а я этим пользовалась. Сначала хаотично и истерично, потом более расчётливо.

Копьём я не могла пользоваться по очень стыдной для меня причине: я слишком поздно замечала атаку и упускала время, когда можно держать нападающих на расстоянии. Всё время приходилось принимать ближний бой. А для ближнего боя нужно было другое оружие. Идеальное оружие для этого — кинжал. Как всё-таки вовремя я его получила и как вовремя учитель его переделал. Держа кинжал в руках, меня не надо было уговаривать ткнуть им в противника. Этот нож мной как будто бы управлял. Махнуть туда, махнуть сюда, ткнуть сюда и всё. Двоих противников нет. Двоих из шести. Четверо до меня не добежали разлетевшись кровавыми брызгами из отлетевших голов и от попадания в головы небольших твёрдых предметов. Это учитель решил, что шестеро сразу, это перебор и оставил мне всего двоих. Учитель со своим зверем могли бы и всех разорвать в клочки да так, что-бы я этого не заметила но этот период моего обучения закончен. Теперь пора познакомиться с кровавой прозой жизни. Вот и знакомлюсь.

Тот первый зверёк, который упал с дерева уже мёртвым, был, как выяснилось одним из восьми. Они почему-то всегда держатся по восемь особей в куче. С чем это связано, объяснить не могу. Также, я не могу сказать, куда делись ещё семь зверьков из этой семьи (?). как позже выяснилось, это учитель дал мне отдохнуть и не дал зверькам воспользоваться моим беспомощным состоянием. Просто с продвижением к неведомой цели, эти звери устраивали на меня настоящую охоту стабильно не замечая присутствие поблизости учителя и его зверя. За что и платили своими жизнями.

На том привале учитель поразил меня новым способом приготовления мяса. Не на костре, не в посуде а насадив на металлические штыри и расположив их над углями от костра. Самое важное в этом деле было недопущение возникновения открытого огня. Угли должны быть жаркими но они не должны гореть. А я-то ещё думала, зачем костёр горит просто так? Огонь то, как раз, был не нужен. Нужны были угли от этого костра. Мясо получилось вкусным и, что самое главное, равномерно прожаренным. Но это просто вспомнилось и к насущной проблеме не относится. А насущная проблема сейчас, это повторяющиеся нападения зверей.

Как я позже поняла, звери нападали на меня не просто так а, можно сказать, по замыслу учителя. Я, как поняла, что мы специально кругами ходим по угодьям этих зверей, так беситься начала. А то как же! Умышленное причинение вреда здоровью, угроза жизни совершенно необоснованная, причинение невосполнимого вреда одежде да и просто больно, в конце концов! Бесилась на учителя, злилась, продумывала планы мести … как раз злость то и не дала мне впасть в отчаяние и опустить руки. Бои со сё возрастающим количеством противников принимались мной со всё более растущим ожесточением. Сейчас на меня нападают уже не двое а сразу пятеро тварей. Да, именно тварей и никак иначе. Никаких тебе дарующих, основных законов и прочей ерунды. Только звериная сущность и глубинные рефлексы.

После обеда и небольшого отдыха приходилось особенно тяжело. Сил оставалось всё меньше а противников меньше не становилось. И тогда, особый упор я делала на собственной незаметности. Это никак не предотвращало нападения но давало возможность замечать противников раньше, чем они заметят меня. Что это давало? Это давало возможность выстрелить в ближайшего противника из лука или даже два раза выстрелить, если повезёт, а потом, встречать нападающих копьём. Это экономило силы, особенно, если выстрел был удачным. За стрелы я не беспокоилась. Учитель считает, что поиск улетевших стрел, это не актуальное сейчас упражнение. Сейчас он протаскивает меня через кровь, страх, боль и ненависть. Всякой ерундой мы сейчас не занимаемся. Разве что вечером учитель не давал мне лечь спать, пока я не сниму шкуры с убитых за день.