Вор и убийца - Флейм Корвин

— Не устаю удивляться каждый раз, видя сие чудо, — прошептал старик.

Алтарь скрывал каменные ступени, что вели в подвальное помещение. Надо полагать, это и есть тайна капеллы святой Берты. А Велдону подвластна не только лечебная волшба! Механизм, двигавший плиту под алтарем, должен приводиться в действие особой магией. Интересно, какие еще козыри припрятаны в рукаве отца Томаса?

— У нас не более десяти минут, — заговорил он. — Нужно перетащить вниз сундуки с одеждой и оружием и спуститься самим. Шевелись, Гард!

Сверху доносились приглушенные голоса. Мы сидели тихо, поглядывая на каменную плиту над головами, и думали каждый о своем. Успели вовремя. Миновал всего час, как алтарь часовни снова накрыл тайный ход, а молельный зал наполнился имперской бранью. Вопреки ожиданиям Велдона, инквизитора из Огсбургской империи хватились и нас уже искали. Интересно, ищейки герцога Альбрехта догадаются, что где-то в капелле спрятан тайный ход?

Единственный зажжённый фонарь скудно освещал подземное помещение. Лица людей скрывала тень. Мы сидели на постаментах, сложенных из обтесанных булыжников. Семеро наверший, для каждого из нас. Посредине стояли наши припасы: сундуки, три незапалённых светильника и початый бочонок с маслом.

По словам отца Самюэля, мы находились в древнем склепе. Тучный монах не знал, для кого он предназначался, был ли построен одновременно с капеллой или церквушка встала поверх более раннего захоронения. Не ведали инквизиторы Бранда и того, лежали ли здесь когда-нибудь покойники, и, если да, почему склеп опустел впоследствии.

Однако хранитель архивов Вселенской инквизиции в Бранде отец Самюэль, настоятель храма великомученицы Берты отец Криг и отец Томас владели тайной капеллы. Они утверждали, что отсюда ведет ход за город.

Было ясно, почему секретным знанием обладали хранитель архивов и настоятель храма, но по какой причине в числе посвященных Велдон? Мне было совершенно непонятно его место в иерархии инквизиции Загорья. По обрывочным разговорам троих монахов, я сделал вывод, что из всех церковников Арнийского Сумеречья только сила его молитвы могла открыть вход в склеп. То есть он довольно сильный маг. Хотя, конечно, такие слова не могли напрямую звучать в церковной среде. Сила молитвы, как они говорят. Или божье исцеление, если речь идет о целительной магии.

Потянуло сквозняком. Повеяло из чернильно-черного зева, который представлял собой вход в лабиринт заброшенных подземных ходов Бранда. Я надеялся, что толстяк упомянул про лабиринт для красного словца. Потому что, по его же признанию, он проходил из капеллы за крепостные стены всего единожды. Четыре года назад вместе с прежним хранителем архивов. Отец Самюэль уверял, что проведет по знакам, что выдолблены на стенах у развилок и перекрестков ходов. Очень хотелось ему верить, но будет ли на деле так гладко, как он говорит?

— Кому еще известно про подземные туннели? — спросил Ричард, когда хранитель архивов рассказал про свой первый и последний визит в лабиринт.

— Да весь город и знает.

— И много ли людей сюда наведывается? — встрял я в разговор.

— В последние годы, не очень много, — сказал старый отец Криг. — Я родом из Загорья, и моя служба в Бранде началась тридцать семь лет назад. За все это время в этих проклятых кротовьих норах сгинули, пожалуй, все смельчаки, кто рискнул забраться поглубже.

— Мы тоже… поглубже сунемся? — невесело поинтересовался Тейвил.

— В нижние катакомбы нам забираться нет нужды, — ответил отец Самюэль, но…

— Но с нами будут наши молитвы, — оборвал разговор Велдон и он снова сказал про молитвы. — Господь не оставит нас! А сейчас мы будем ждать.

Отец Томас не удосужился пояснить, чего именно нужно ждать. Однако мы ждали. Монахи смиренно, а я все более злясь на них. Внизу было холодно, по меньшей мере, если сидеть на месте. Но инквизиторы не догадались захватить с собой ни съестного, ни горячительного. Унылая рожа барона выдавала в нем такие же думы. Два головореза Велдона хранили маску безразличия, как и подобает лучшим трактирным вышибалам, на которых Брендон и Джон были сейчас особенно похожи.

Крики и голоса над головой давно стихли. Время потянулось совсем уж медленно, в животе снова отчаянно заурчало, и я решил спросить Велдона, есть ли у его громил монашеский сан. Чтобы хоть как-то отвлечься от скуки и голода. Однако отец Томас заговорил на мгновение раньше:

— Пора. Четыре часа до полуночи. Мы выйдем из города под покровом мглы и тишины.

Мои губы скривились в кислой ухмылке. Ночь в Сумеречье вовсе не тихая. Звякнуло железо: Тейвил обнажил палаш и с вызовом смотрел на черный вход в подземный лабиринт. Снаружи ночь, а здесь непроглядная темнота, и не скажешь, что сулит большую неизвестность.

Я также вынул из ножен клинок.

Глава 19

Шаркая и кашляя

— Направо… Да, определенно туда!

Мне послышалась сомнение в голосе толстого священника, и оказалось, что не мне одному.

— Отец Самюэль, вы внимательно изучили знаки? — спросил Томас Велдон. — Направо?

В нашей маленькой процессии тучный инквизитор шел первым. Если поначалу отец Самюэль двигался уверенным шагом, то уже на третьей развилке пришлось ждать. Держа светильник у пухлой щеки, наш проводник долго вчитывался в вырезанные на камне письмена, то и дело прося стоявшего позади него Брендона поднести и его фонарь поближе. На мой неискушенный взгляд, знаки на стене представляли собой узор из хаотично расположенных прямых и волнистых линий. В этом шифре начал путаться и хранитель архивов брандской инквизиции.

У пятой развилки отец Самюэль возился особенно долго. Четверть часа, не меньше. При том, что покинули наше тайное убежище в усыпальнице под капеллой не так давно. После оклика раздраженного промедлением Велдона толстяк проблеял, что не может найти указания, куда двигаться дальше. Пришлось возвращаться к предыдущему разветвлению подземного хода. И вот путь снова разделялся, перед нами сразу три темных прохода.

— Направо! — с большей уверенностью, чем пару мгновений назад повторил отец Самюэль и свернул вбок.

Брендон поднял свой фонарь над плечом толстяка. Чтобы дорога впереди освещалась лучше. Как же он не устает нести светильник на вытянутой руке? Второй громила шел следом. За ним отец Криг с третьим фонарем и Велдон с перекинутым через плечо ремнем от дорожного ящика с частицей святого Креста.

Я и Тейвил шли в хвосте, барон последним. Он по-прежнему сжимал оголённый палаш и нес четвертый светильник. Я же вернул шпагу в ножны вскоре после начала движения. Опасения о походе в темноту лабиринта не оправдались. Я не чувствовал ни тревоги, ни страха. Да и эту дорогу в каменной кишке под улицами спящего города можно было назвать лабиринтом лишь с натяжкой. Потому что она разделялась на два рукава всего семь раз и лишь единожды, совсем недавно, мы очутились на перекрестке. Я постоянно повторял про себя направления, которые выбирал тучный лысый инквизитор, и легко бы нашел дорогу назад. Это не лабиринт. Восемь поворотов за три часа пути! У Велдона имелись карманные часы с заводным механизмом и он сообщал отцу Самюэлю, сколько минуло времени.