Вор и убийца - Флейм Корвин

— Заряди-ка свои пистоли, — сказал он. Снаряжать пистоли порохом и свинцом на ходу крайне неудобно, но Ричард говорил дело.

Я возился дольше, чем обычно. Гораздо дольше, и к тому времени, когда закончил, мы пришли к очередному перекрестку с кучей грунта и камней прямо под пробоиной в сводчатом потолке, фута три на два. Верхушка насыпи скрывалась во мраке дыры. Там прежний уровень.

Инквизиторы и парочка головорезов по очереди залезли наверх.

— Теперь ты, — я указал на освещенный двумя поднятыми на следующий уровень фонарями проем. — Пойду последним.

— Пока тихо? — кивнув, спросил Ричард.

— Да, пока тихо, — я поставил у ног свой фонарь.

Оставшись один, в заметно уменьшившемся круге освещенного пространства, я прикоснулся к магии Харуза. Сверху доносились голоса, но более ничего, тишина. Поймав себя на том, что схватился за рукоять пистоля, я нагнулся за светильником. От едва слышного кашля, по коже пробежала дрожь. Кашель был еще далеко и едва различим, я мог бы решить, что это игра моего воображения, то теперь магический слух поймал шарканье стариковских шагов. Клянусь!

Схватив фонарь, стрелой влетел на верхний уровень.

— Он там! — выпалил я. — Не очень близко, но там!

— Нам осталось совсем немного, — упавшим голосом произнес тучный инквизитор.

— Так чего же тогда ждем! — порычал Велдон. — Отец Самюэль, вы впереди!

Мы почти побежали. Постоянно понукаемый Велдоном идти быстрее, толстяк торопливо семенил во главе цепочки людей. Страх и даже паника едва не завладели нами. Я постоянно оглядывался, сжав рукоять выхваченного из кобуры пистоля. Сзади пока тихо. Проклятый пепел! Хотелось обмануть себя и убедить, что призрак остался на нижнем уровне!

— Это последний перекресток, почти дошли, — запыхавшись, сказал толстяк. Тучный монах склонился к очередным знакам на стене.

Его почти не было видно. Два фонаря из четырех погасли почти одновременно несколько минут назад. Масло кончилось, а бочонок с заправкой для светильников остался под капеллой. Толстяк уверил, что заправки хватит с головой, и мы его послушали. Один еще горевший фонарь нес Джон, ступавший сразу за отцом Самюэлем. Второй был у Тейвила.

— Матерь Божья! — зашептал отец Криг. — Прочти знаки получше, чтобы точно понять их. Иначе…

Старый монах не договорил, он не осмелился произнести вслух то, что сейчас цепко засело в головах у каждого из нас. Вместо него сказал Томас Велдон:

— Вернувшись назад, мы отсюда уже не выйдем.

Инквизитор прав. Либо заблудимся, когда потухнет последний фонарь, либо встретимся со злым шаркающим духом. Наши молитвы не слишком испугали призрака. Я не слышал его, но был уверен, что тот где-то поблизости.

— Сюда, — толстяк повернул налево.

Мы прошли совсем немного, когда сзади раздался кашель. Его услышали все.

— Не останавливайтесь и молитесь! — вскликнул Велдон. — Молитесь в полный голос!

Погас третий фонарь. Сгустившаяся тьма обрубила любые помыслы о споре. Ричард передал свой светильник вперед, мы торопливо двинулись дальше. Воздух наполнился страхом, еще чуть-чуть и запаникуем уже наверняка. Слабое шарканье позади больше не пропадало. Оно отчетливо улавливалось сквозь тяжелое дыхание, стуков каблуков по мощенному плитами полу и бормотание молитв. Когда дорога сворачивала, и свет единственного фонаря скрывался за изгибом, становилось совсем непросто держать себя в руках.

— Еще немного, купец, — тихо подбадривал Ричард.

А шаги за спиной звучат чуточку ближе! Я приготовил второй пистоль. Туннель сузился, его ширина уменьшилась вдвое, теперь разминуться с кем-либо будет труднее. Мы шли еще не более получаса. Хотелось бежать, и я бы побежал, если бы было куда. Все чаще возникало чувство, что призрак всего в нескольких шагах позади. Хотя шарканье и кашель больше не повторялись.

— Пришли, — с явным облегчением сказал отец Самюэль.

Путь резко расширился, уйдя в стороны и образуя полукруглую площадку, которая заканчивалась широкими каменными ступеньками, уводящими наверх. Единственный оставшийся фонарь давал дрожащий, неровный свет, масляный фитиль догорал; последние ступени растворялись в черной тени. Чем заканчивается подъем, было не различить. Мы сгрудились у ступеней. В каменном колодце, куда вывел туннель, было просторно.

— Над нами холм. Ступени упираются в щит из сбитых досок. С той стороны он присыпан землей, — сквозь отдышку пояснил тучный монах.

Сиплый кашель прозвучал всего в трех футах позади.

— Посторонись! — нервы Тейвила сдали. Драгун оттер меня плечом и разрядил аркебузу. В пустоту.

— Брендон! — загремел голос Велдона.

Наемник понял инквизитора без слов. Головорез понесся по ступенькам вверх и с лета вышиб доски.

— Изыди, дьявола отродье! — отец Томас выхвати из-под ворота рясы Распятие и направил его в темный проем туннеля, откуда мы вышли. Я выставил вперед обе руки с пистолями, ища в чернильном ходе подземного лабиринта намек на какое-либо движение.

— Все наверх! — закричал Ричард.

Старый отец Криг неуклюже заковывал по ступенькам. Отец Самюэль наседал ему на пятки. Джон пятился за ними спиной вперед с мечом в одной руке и фонарем в другой. Когда он выскочил наружу, оставшиеся внизу оказались почти в кромешной тьме. Я потерял выдержку, когда показалось, что поймал движение воздуха перед собой, и разрядил сразу два пистоля. Но выстрелы, озарившие подземелье на одно краткое мгновение, также вспороли пустоту.

— Святой отец, — снова закричал Тейвил. — Теперь вы!

Позади по каменным ступеням застучали каблуки. Велдон и Ричард поднимались. Я попятился за ними, как и Джон несколько секунд назад. В животе появился комок страха. Я чувствовал близость нежити рядом с собой, но не мог что-нибудь сделать. Не мог даже увидеть нечисть. Лишь отступал к выходу из подземелья. Я судорожно вставил пару пустых пистолей в петли кобуры на поясе и выдернул два заряженных.

Опять кашель, отчетливый и громкий, уже вплотную от меня. Я снова выстрелил и, споткнувшись, едва не рухнул на ступени, но смог устоять. Я делал шаг за шагом, тьма сгустилась перед моими глазами и стало казаться, что вижу чьи-то очертания. Сколько до выхода? Я боялся оглянуться и не мог понять, сколько еще до спасения.

— Чтоб тебя! — в отчаянии сорвалось с моих уст. Я нажал на курок. Дульное пламя осветило угольно черную фигуру у подножия ступеней. Нахлынула волна страха. Я зацепился каблуком за край ступени, упал и понял, что подняться уже не в силах. Липкий ужас сковал меня, я беспомощно выставил перед собой разряженное оружие.