Охота в параллельных мирах - Иван Франке

— Ну и какая тогда к черту разница, где я эту неделю просижу, — ответил Владислав, — на корабле или на этой колымаге. Объясни-ка лучше, чего надо было этому чертову торгашу. Почему у него такое неодолимое желание меня прикончить?

— Да подожди ты со своим Аласи, — нетерпеливо возразил Ворчун. — Если ты окажешься на борту, мы попытаемся эту книжицу прочитать. Тебе разве самому неинтересно?

— Пожалуй ты прав, — согласился Владислав, убежденный последним доводом. — Кто не рискует, тот не пьет шампанского.

— Чего не пьет? — не понял андроид.

— Да это я так, к слову, — отмахнулся Владислав. — Сейчас представление разыгрывать буду. Далеко еще до берега?

— До берега еще далеко, но прочные береговые льды уже начались. Когда эта скорлупка скроется, двигайся на своем ранце километров восемьдесят на северо-запад. Там начинается береговой шельф и я смогу тебя подобрать, — дал инструкции Ворчун. — До встречи.

— Эх! Представление начинается, — Владислав закрыл глаза и оперся спиной о переборку.

Просидев так несколько минут, он сунул руку под балахон и активировал руннер, облачившись в скафандр. Потом он вдруг выпрямился, закатил глаза и громким голосом, придав ему как можно больше почтительности, произнес, воздев руки к небу.

— Да, господин мой, я ступлю на землю под защиту твою. — Он, словно в трансе, поднялся и, пошатываясь, пошел к выходу, волоча за собой мешок. Толпа паломников и некоторые из матросов, которые специально зашли к паломникам, чтобы посмотреть на старца, преодолевшего заклятие Гарма, повалили следом, кутаясь кто во что мог. Оказавшись у перил, Владислав вдруг уронил мешок и схватился обеими руками за голову. Потом он обвел всех присутствующих взглядом, все еще не узнавая их. Наконец его взгляд начал проясняться.

— Где капитан? — вдруг спросил он.

Люди непонимающе смотрели на него. Он намеренно употребил звание, которое среди торговцев не использовалось.

— Где главный торговец корабля? — Владислав добавил требовательности в голосе.

— Сейчас, сейчас, — ответило несколько человек и пара слуг со всех ног бросилась звать торговца.

Через минуту Сивел, крупный, уверенный в себе мужчина, не скрывая своего раздражения, появился на двадцатипятиградусном морозе, запахивая полы своей шубы.

— Чего тебе, старец? — недовольно спросил он, сохраняя вежливый тон, что, впрочем, ему плохо удавалсь. — Я надеюсь, у тебя есть веская причина, если меня разбудили ради твоего каприза. — Торговец явно лгал. Судя по красному носу и запаху вина, разящему от него за версту, спать он явно не собирался, просто таким образом он пытался сохранить видимость своего авторитета на корабле.

— Голос сверху велел мне сойти на землю, — Владислав закатил глаза и постарался придать лицу благочестивое выражение.

— Что? — озадаченный торговец почесал бороду. — Ты хочешь сойти вниз? Здесь? Да ты же через два часа, нет, — поправился он, — пожалуй, даже раньше превратишься в глыбу льда и никакой всевышний тебе не поможет. — Он искоса посмотрел на горизонт, где черные облака указывали на приближающийся буран.

— Высади меня здесь, торговец, — продолжал настаивать Владислав. — Всевышний хочет этого и я не пойду против воли его.

— Что ж, — пожал плечами Сивел, — ты сам выбрал свою судьбу. Теперь пеняй на себя… Высадите его здесь, — резко скомандовал он. — Да поторапливайтесь, нам еще от снежного бурана увернуться надо. — Запахнув поплотнее шубу он, что-то ворча себе под нос, удалился.

Матросы ловко спустили паруса и летающая баржа опустилась вниз, почти касаясь брюхом ледяных торосов. Едва дождавшись, когда паломник по веревочной лестнице сойдет вниз, корабль резко взмыл вверх и уже через пятнадцать минут маленькая точка воздушного парусника слилась с сияющей белизной снега на горизонте. Подождав, когда баржа торговца скроется, Владислав обмотал шарф вокруг головы, оставив только глаза и достал из мешка реактивный ранец. Привязав мешок со снедью, книгой и прочим барахлом себе на грудь, он отстегнул от пояса под белой робой компас и, определив направление, стартовал на северо-запад. К несчастью, лететь ему пришлось как раз в направлении приближающегося бурана. Скафандр хорошо защищал его от холода, но лицо уже через десять минут онемело, несмотря на толстый шарф. Через полчаса Владислав сдался. Он резко спустился вниз и принялся оттирать снегом лицо до тех пор, пока легкое покалывание и жжение не возвестили ему о том, что кожа снова приобрела чувствительность.

Сильный порыв ветра чуть не сбил его с ног. Вокруг уже ничего не было видно. Серая мгла окружала его со всех сторон, бросая снежную крупу в лицо. Владислав выхватил бластер и наощупь начал продвигаться вперед. Старания его вскоре увенчались успехом. Он уткнулся в огромную ледяную глыбу.

— Кэп! — позвал его Ворчун, когда он, полуослепший, ввалился внутрь только что вырезанной пещеры.

— Кэп, что там у тебя творится? Я тебя совсем не вижу.

— Все в порядке 007, - ответил Владислав, через силу загромождая проход ледяными кусками. — Я живой пока. Из-за этого чертого бурана я добрых двадцать километров не дотянул. Сейчас под снегом отсиживаюсь.

Поставив излучатель на широкое рассеивание, он расплавил швы и трескучий мороз уже через минуту превратил перегородку в монолит, отрезав человека от внешнего мира. От работы бластера температура в ледяной норе немного поднялась и агент, подумав немного, прорезал два отверстия в два пальца шириной. Одно он сделал вертикальным в потолке своего импровизированного жилища, а другое почти горизонтальным на уровне груди. Убедившись, что смерть от удушья и от холода ему не грозит, Владислав решил также избежать смерти от голода. Он достал съестные концентраты и принялся за еду.

— Ворчун! — позвал он, утолив голод. — Ворчун, слышишь меня?

— Да! — не сразу отозвался андроид сквозь треск атмосферных разрядов. — Очень сильные помехи. Там у вас внизу, настоящее светопредставление с северным сиянием и прочей ерундой…

— Я посплю немного, — Перебил его Владислав. Человек говорил медленно, не понимая почему его вдруг потянуло в сон. Он едва ворочал языком. — Все равно буран кончится еще не скоро… Как минимум… два-три часа… это еще… продлится. — Владислав изо всех сил старался преодолеть сонливость, помня где-то в укромных закоулках своей памяти о том, что засыпать на морозе нельзя, это для всех путников во все времена означало смерть. Так и не дослушав ответ напарника он уронил голову на грудь.

Проснулся он от прикосновения чего-то мягкого и пушистого. Подавив первый приступ паники, Владислав, не открывая глаз, попытался оценить ситуацию. Он лежал на спине и правая рука удачно прикасалась к кобуре бластера на боку. Немного успокоившись, Владислав решил выждать, чтобы не испугать нежданных гостей. То, что в его берлоге был не один посетитель, он чувствовал. Тихо звякнула банка с концентратами.