Ад - Александра Маринина

— Конечно, конечно, — в один голос заверили его Ворон с Камнем, — живи, сколько надо, набирайся сил, лечись.

— А у вас какие новости? — поинтересовался слабым голосом Ветер. — Что там моя Аэллочка? Как у нее дела?

Камень многозначительно посмотрел на Ворона, как бы подавая ему сигнал к вступлению. Ворон откашлялся и приступил к отчету.

— У Аэллы любовник из бандитов, — доложил он. — Звать Владимиром, в криминальных кругах известен под кличкой Тесак. Видимо, за жестокость и крутость в принятии решений. Жутко богатый человек. Он Аэлле клинику купил, чтобы она там была и хозяйкой, и главным врачом, и ведущим хирургом.

— Ты мне не говорил про клинику, — с упреком заметил Камень.

— Так не успел! Я же про Кирилла кинулся рассказывать первым делом, это важнее. Не сбивай меня, мне и без того трудно, — отпарировал Ворон. — Аэлла до определенного момента этого Владимира от всех прятала…

— Почему? — перебил его Ветер. — Он что, кривой и горбатый?

— Много ты понимаешь! Они познакомились в девяносто пятом году, когда быть бандитом было круто, но перед приличными людьми стыдно было иметь с ними дело. А потом прошло время, бандиты облагообразились, не все, конечно, но некоторые, самые богатые, завели собственные фирмы, шикарные дома, даже во властные структуры пролезли. Вот Тесак как раз из таких. Ходит в смокинге, ездит на «Майбахе», живет на Рублевке. Так теперь Аэлла решила, что можно его в свой круг вывести, тем более что Романовы с ним уже давно заочно знакомы. И она привела его к Бегорскому на свадьбу.

— На какую свадьбу?! — завопил Камень. — Почему я про свадьбу Бегорского в первый раз слышу?!

— Ты в первый раз слышишь потому, что я тебе про нее не рассказывал, — невозмутимо ответствовал Ворон. — Вот сейчас и расскажу. После того как от него ушла Вера и забрала дочку, Бегорский немного погулял с длинноногими модельками, повозил их на дорогие курорты, а потом женился во второй раз. Хорошая такая женщина, спокойная, уютная, моложе Андрея лет на десять.

— Нет, это невозможно! — простонал Камень. — Ну как тебе доверять смотреть сериалы, если ты такое важное пропускаешь, а потом задним числом рассказываешь как ни в чем не бывало! Как ее зовут? Как она выглядит? Чем занимается?

— Да это неважно, — Ворон беззаботно махнул крылом. — Он с ней уже развелся.

— Как?! А свадьба? А Тесак?

— Ты меня не путай, это другое совсем, — с досадой бросил Ворон. — В общем, со второй женой он прожил полтора года, и она его бросила. Сбежала от него — только пятки сверкали. При этом сказала ему точь-в-точь то же самое, что первая жена Вера: мол, ты очень хороший человек, но жить с тобой невозможно.

— Елки-палки, — оживился Ветер, — что же он такое дома вытворяет, что с ним жить невозможно? Вы, ребята, меня заинтриговали.

— Понятия не имею, — сказал Ворон. — Я за ним не смотрю. То есть на работе я его, конечно, вижу, поскольку смотрю за Любой и Родиславом, а домой к нему я не лазил. Так, заглянул пару раз, чтобы понимать, как от него жены уходили. Все-таки момент ответственный, тут важно знать, не скандалили ли они, не претендовали ли на имущество.

— Ну и как? Претендовали? — живо поинтересовался Камень.

— Представь себе, нет. Ни первая, ни вторая. Ничего не просили, ни на чем не настаивали, расходились мирно и полюбовно.

— Ну, это и немудрено, — заметил Камень, — такой парень, как наш Андрей Бегорский, ни за что не выбрал бы себе в жены женщину корыстную и скандальную. Но все-таки странно, что они обе от него ушли. А он им не изменял случайно?

— Вроде нет, — в голосе Ворона не было прежней уверенности, и Камень начал сомневаться. — Он же говорил Аэлле, что женился не для того, чтобы гулять налево. Короче, развелся он во второй раз, снова погулял малость, поразвлекался и опять женился. В третий раз, стало быть. Вот на эту свадьбу как раз Аэлла Тесака и привела. Родислав расстроился — ужас!

— Почему? — удивился Ветер. — Он что, до сих пор влюблен в мою красавицу Аэллочку и ревнует?

— Тьфу ты, дурень, — Ворон с досады плюнул.

Плевок попал Камню в бок, и Камень угрожающе зарычал. Ворон немедленно схватил клювом торчащий из-под снега сухой листик и принялся старательно вытирать Каменный бок, виновато приговаривая:

— Доведут до греха эти летучие придурки! Нет, ну надо же было такое ляпнуть! Никакого зла не хватает.

Закончив работу, он с любовью оглядел чистую сухую поверхность и снова вернулся на ветку, откуда удобно было вещать.

— Родислав много лет боролся с преступниками, ловил их, выводил на чистую воду и предавал суду. И вот теперь он вынужден сидеть за одним столом с известным криминальным авторитетом и жать ему руку, и чокаться с ним, и разговаривать. Ему это глубоко противно. Но при этом он понимает, что обязан Тесаку, поскольку тот регулярно поставлял Романовым информацию об их сыне. И быть обязанным такому человеку ему тоже неприятно. То есть одно дело заочно знать, что криминальный авторитет для тебя что-то делает, и совсем другое — сидеть с ним рядом, смотреть в глаза и поддерживать светскую беседу. В общем, настроение у Родислава испортилось, он уже не рад был, что пришел на эту свадьбу.

— Ну так и не ходил бы, — заметил Камень. — Он же знал, с кем придет Аэлла. О чем он раньше-то думал?

— Ему неудобно было не пойти. Это ж не свадьба в широком смысле слова была, а просто посиделки в ресторане узким кругом: Бегорский с невестой, Аэлла со спутником и Родислав с Любой, вот и все гости. И неизвестно было, какого именно спутника приведет Аэлла, у нее ж знакомых мужиков — море, и совсем необязательно ей приходить в гости с тем, с кем она спит. Она вполне может привести и делового партнера, и просто приятеля.

— Да, — мечтательно подхватил Ветер, — она такая, моя Аэллочка. Огонь-девка! А как она сейчас выглядит?

— Сейчас — не знаю, — Ворон решил проявить принципиальность и придраться к формулировке, — а в две тысячи первом году она была как колобок. Интеллигентно выражаясь — аппетитная пышечка, а по-моему, просто толстозадая каракатица.

— Не смей! — Ветер собрал остатки сил и возмущенно зашелестел хвойными ветками. — Я не желаю слышать про свою любимицу такие пакости.

— Какие же это пакости? — мстительно произнес Ворон, усиленно демонстрируя дружелюбие. — Это факт. Ноги короткие, попа низкая и к тому же огромная, много бюста, много волос. Чего тут красивого? На мой вкус — каракатица и есть. Но Тесаку нравится. Правда, глаза у нее по-прежнему хороши необыкновенно, так и сверкают, так и горят! А во всем остальном моя Любочка в сто раз лучше. И одета она теперь не хуже Аэллы. У Аэллы костюм от Валентино, а у Любочки платье от Джанфранко Ферре.

— А это кто такие будут? — нахмурился Камень.

— Это модельеры, — подал голос Ветер. — Ты не вникай, это все для тебя неважно. Оба известные, оба дорогие и престижные. Ты, Ворон, лучше скажи: Аэллочка любит этого своего Тесака?

— Да кто ж его знает, — Ворон попрыгал влево-вправо, что должно было означать «может, да, а может, и нет». — Спать она с ним спит, и много лет уже, а уж из каких соображений она это делает — тайна сия велика есть. Точно не знаю, а врать не хочу. О, вспомнил!

— Чего ты вспомнил? — насторожился Камень.

— Слово вспомнил. Я когда про Тесака рассказывал, у меня в голове слово крутилось, чтобы его охарактеризовать, а вспомнить не мог. Респектабельный, вот он какой теперь. Рес-пек-та-бель-ный, — Ворон со вкусом и расстановкой произнес нужное слово. — Был бандюк бандюком, малиновый пиджак, пальцы веером, бритый затылок, а теперь — совсем друге дело, теперь его даже за приличного могут принять, дочка в Сорбонне учится, у младшего сыночка гувернантка.

— Это как у Анны Серафимовны была? — спросил Камень.

— Ну, примерно, — уклончиво ответил Ворон, который в точности не знал, насколько схожи между собой эти две гувернантки, уровень их образованности и круг обязанностей, а врать отчего-то побоялся.

— Ты отвлекся, — заметил Камень. — Ты про свадьбу Бегорского рассказывал.

— Так я уже все рассказал. Чего еще-то?

— Хоть про невесту расскажи: какая она? — попросил слабым голосом Ветер.

— И как ее зовут, — подхватил Камень.

— Зовут ее Анной. Ну что про нее рассказывать? Обыкновенная. Хорошая, добрая, спокойная, молодая, как все предыдущие жены Андрея. Он их по какому-то принципу отбирает, они у него все одинаковые. Влюблена в него по уши, слегка беременна на момент свадьбы.

— Насколько слегка? — вяло поинтересовался Ветер.

— На два с половиной месяца. Но с того момента много времени прошло, теперь-то уж не слегка, конечно. Теперь уж роды на носу. Мальчика ждут.

— Не одобряю я этого, — прошелестел Ветер. — И что за мода детей заводить на старости лет? Ведь вырастить и на ноги поставить не успеет, и куда потом этой молодой и хорошей деваться с ребенком на руках?