Отцеубийцы - Мария Вой
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перебегая к очередному валуну, Шарка споткнулась, упала на колени и не сдержала стона. Латерфольт скорее почувствовал, нежели увидел, как арбалетчики развернулись к ним. Он выскочил из-за камня, поднял Шарку и поволок за собой. Прямо над головами просвистели стрелы.
– Туда! – скомандовал голос, и пятеро мечников выступили вперед, пока стрелки перезаряжали арбалеты.
Рукоять сабли будто сама собой легла в его руку.
– Латерф, нет! – Шарка вцепилась в него. – Их больше, ты погибнешь!
– Беги. Я отвлеку их.
– Нет!
Но он уже выступил вперед – и тут же был вынужден уворачиваться от стрел в диковинном танце. Первого мечника он подпустил как можно ближе, чтобы спина врага прикрывала его от стрел. В этой схватке нужна была вся его ловкость. Ветер свистел в ушах, перекрывая шум и голоса противников. Он не успевал думать, что делает: руки и ноги двигались сами собой.
Перерубив колено первому мечнику, Латерфольт бросился ко второму, ударил в живот; кольчуга сдержала удар, но клинок все же сломал солдату несколько ребер, и тот заорал, брызжа слюной Латерфольту в лицо. Тот, едва не теряя сознание от боли, схватил его уцелевшими пальцами левой руки за воротник, накидывая на себя как щит, в который секундой позже впились стрелы. Отбросив уже ненужное тело, он отступил обратно за камень – и увидел Шарку на том же месте, где ее оставил.
– Я же сказал, беги!
– Я тебя не брошу!
Налетел третий мечник. Латерфольт успел блокировать удар, но на ногах не устоял и завалился на спину рядом с Шаркой. Солдат снова занес меч, но Латерфольт выбросил вперед ногу и нанес ему сокрушительный удар в пах. Пока тот выл, Латерфольт успел вскочить и рассечь ему лицо надвое.
– Я не смогу долго, Шарка! Беги же!
А мечники и арбалетчики все наступали. Их было не много, но достаточно, чтобы одолеть раненого хинна и безоружную девчонку. Левая кисть окончательно предала его. И снова никаких предсмертных картин – лишь боль и вкус крови…
Воздух разорвал пронзительный вопль. Латерфольту показалось, что кричит Шарка или кто-то из умирающих, но тут же он сообразил, что человек так кричать не способен. Вой, похожий одновременно на львиный рык и орлиный клекот, доносился от крон деревьев. Арбатетчики, забыв о своей мишени, подняли головы и тупо уставились вверх, откуда опускался вихрь, ломая сухие ветки.
– Дэйн? – прошептал Латерфольт, не решаясь поднять голову, чтобы не упустить из виду врага.
Что-то огромное и тяжелое, вдвое больше любой лошади, рухнуло прямо на арбалетчиков, сминая их тела. Нет, не Дар… Вопль перешел в рычание. Мощные крылья сбивали с ног тех, кто пытался убежать, бросая оружие. Загнутые когти рвали одетую в кольчуги плоть, будто тряпки. Совсем как на стене Козьего Града.
Грифону понадобилась всего пара минут, чтобы разделаться с авангардом и обратить в бегство остальных. Со спины его соскочил человек и бросился к Латерфольту, спотыкаясь о трупы. Егермейстер никогда не испытывал такого ужаса и злости, смешанных с неистовым облегчением, словно с сердца свалился тяжелый груз. Но в следующий миг, когда Рейнар встал перед ним, Латерфольт перехватил рукоять сабли, готовясь вступить в очередную схватку. Уже точно последнюю…
– Латерф, опусти саблю, – невнятно проговорил Рейнар. Сам он был безоружен и даже стянул с себя кольчугу, чтобы не отягощать грифона. Его камзол и руки были залиты кровью, но на ногах он держался твердо. – Я не буду с тобой драться!
– Почему, Рейн? – Латерфольт вдруг ощутил, что его душит безумный хохот. – Почему ты все никак не сдохнешь?
– Я пытаюсь тебя спасти!
– Видимо, судьба хочет, чтобы тебя прикончил я, и никто другой.
– Заткнись! Из-за тебя Фубар чуть не погиб! – закричал Рейнар и махнул рукой в сторону зверя. Латерфольт рассмотрел обмякшего в седле Фубара – тот был без сознания, и лишь ремни на ногах и пояснице удерживали его на спине грифона. Из его груди торчали обломанные древки стрел. – Из-за твоего упрямства мы все сдохнем! Я тебе не враг!
Латерфольт все еще смеялся: кровь кипела в жилах после боя, а появление Рейнара заставило его усомниться в собственном рассудке.
– Где Шарка? – спросил Рейнар, заглядывая ему за спину. Должно быть, она успела отползти дальше за камень, откуда ее не было видно.
– Тебе не все равно? Шарка тебе больше не нужна. Дара у нее нет.
– Что ты несешь? Это ты забрал его?
– А разве похоже? Нет, она отдала его Дэйну. А Хроуст послал Дэйна на смерть.
Он не сумел удержать новый приступ хохота и согнулся пополам, ловя ртом воздух.
– Ладно, – голос Рейнара звучал словно издалека. – Тогда я просто заберу ее. Где она?
– Рейн, я же сказал, Дар теперь не получишь ни ты, ни кто-либо другой! Ха-ха-ха! Боги, почему ты снова…
Его прервал удар. Рейнар схватил его, выбил саблю из рук, швырнул спиной на камень и крепко прижал, обездвижив, как щенка.
– Очнись! Скоро здесь будут войска Хроуста и Редриха. Ты один ее отсюда не вытащишь!
– А будь ты на моем месте, что бы ты сделал? Доверился бы человеку, который столько раз тебя предал?
– Я сделал бы что угодно, чтобы спасти тех, кого люблю.
Он отстранился, и Латерфольт осел на колени. Перед глазами мелькнуло грязно-белое пятно: это Шарка выбежала из-за камня и встала между ним и герцогом, нацелив ему в грудь отнятый у трупа меч.
– Не трогай его!
– Я и не собирался! – прорычал Рейнар. – Я лишь хочу спасти хоть кого-то из вас!
– Поклянись как кьенгар, – перебил Латерфольт. – Поклянись, что увезешь отсюда Шарку и не причинишь ей вреда. Ты сам видел, что ждет кьенгара, нарушившего обещание. Поклянись!
– Я клянусь тебе, Латерфольт, сын Хроуста, как кьенгар.
Карие и черные глаза смотрели друг на друга долго, пока черные не заслезились. Слова, какие стоило бы сказать, теснились на языке, их было слишком много, поэтому Латерфольт молчал. Друг, враг, убийца его людей и Тальды, товарищ, король, кто еще? Человек, обещавший ему свою голову. Человек, уже дважды спасший его, рискуя всем. Не похожий на него ни в чем, но идущий тем же путем, след в след…
«Пошел ты к черту, Рейнар!»
Словно почувствовав, тот отошел, и Латерфольт остался наедине с Шаркой. Но вынести ее взгляд – неожиданно нежный, словно не было вокруг ни врагов, ни пожара, словно, заставив себя забыть о брате, она обратила к нему всю свою любовь, – оказалось еще сложнее.
«Очаровать деревенскую шлюху, которая достойного мужа в глаза не видала? Да мне и дня на это многовато, братцы! Кто-нибудь хочет поспорить на тысячу золотых?»
«Это только для Сироток, ты же знаешь. Для нашей великой победы раз и навсегда! Или ты подумала, что я правда в нее влюблен? Какая ты глупышка!»
«Ян, дело в шляпе. Как ты мог сомневаться во мне? Шарка потащится за мной на край света…»
Слезы брызнули из глаз, из горла вырвался хриплый стон, когда Латерфольт схватил ее грязные руки. Шарка поддалась ему, как всегда поддавалась, позволила крепко прижать к себе, как всегда позволяла.
– Прости меня! – рыдал он. – Прости за все, что я сделал с тобой! Мне нет
