Сборник статей и интервью 2007г. - Борис Кагарлицкий

Контрсаммит

Параллельно с акциями на дорогах в Ростоке открывался альтернативный саммит. Задача состояла в том, чтобы привлечь внимание общественности к социальным и экологическим проблемам, из-за которых, собственно, и разворачивался протест. Здесь говорили о войне в Ираке, о глобальном потеплении и бездействии Запада (особенно доставалось США). Обсуждали перспективы рабочего движения и образование. Известных людей решено было не подвергать опасности, а потому контрсаммит проходил вдалеке от основных событий. Однако сами участники дискуссий больше всего волновались о том, как идут дела под Хайлигендаммом. Профсоюзный лидер из Австрии Герман Дворжак показывал на карте продвижение отрядов. Время от времени кто-то приносил очередное известие, полученное по мобильному телефону. Толпа людей, заполнявшая огромные залы готических церквей, взрывалась криками радости или возмущения.

То, что дискуссии проходили в церковных зданиях, далеко не случайно. Немецкая евангелическая церковь горячо поддержала протест, не только предоставив антиглобалистам свои помещения, но и помогая мобилизовать верующих для участия в событиях. Не в последнюю очередь благодаря этому акции антиглобалистов невозможно было представлять в виде выходок хулиганов. Германия не самая религиозная страна, но авторитет церкви достаточно велик, чтобы ее позицию нельзя было просто игнорировать. Представители церкви и экологические организации совместно требовали от «Большой восьмерки» принять решительные меры по защите климата, критиковали войну в Ираке, добивались вывода немецких солдат из Афганистана.

В разгар дискуссии о проблемах войны и полицейского насилия, проходившей в стенах Петрикирхе, пришло сообщение, что полиция блокировала ростокский лагерь и проводит там обыски. По утверждению властей, 2 тыс. автономов в лагере занимаются изготовлением «коктейлей Молотова». Повскакав с мест, присутствующие начали требовать автобусов. «Какой смысл дискутировать? Надо ехать в лагерь к нашим товарищам!» Вскоре, однако, стало известно, что полиция покинула лагерь, ничего не обнаружив и никого не арестовав. Дискуссии возобновились.

Обыски в ростокском лагере были частью контрнаступления, которое власти предприняли вечером 6 июня. Полиция выдвинулась к позициям восточной блокады, пытаясь выдавить людей с дороги, но безуспешно. Шеренги протестующих прижимались к рядам полицейских настолько плотно, что применить водометы было невозможно. Дмитрий Виленский, который, воспользовавшись своим липовым удостоверением, прошел через кордон полиции, слышал, как офицеры переговаривались по радио: «Мы ничего не можем сделать! Их слишком много! Нужна армия!»

Для применения жестких мер нужен был повод. А блокады были исключительно мирными. На удары дубинками отвечали шутками. На требования полицейских - молчанием и пением.

Молодые люди из Бремена опознали в толпе пятерых агентов - своих земляков, переодетых в активистов «Черного блока» и подговаривавших людей бросать камни. Разоблаченные агенты бросились бежать. Четверо проскочили через ряды полиции, но один был схвачен и выдан журналистам. На следующий день газета TAZ опубликовала фотографию, на которой плотными рядами шли совершенно одинаковые с виду активисты «Черного блока»: все в темных куртках, солнцезащитных очках, закрывающих лицо платках и капюшонах. Подпись под фото гласила: «Найди полицейского».

Кульминация

К вечеру 6 июня участниками демонстраций овладело ощущение победы. Радость была как будто разлита в воздухе. Она читалась на лицах людей, прибывавших с места блокады, ее почти физически можно было ощущать в пресс-центре контрсаммита, на улицах, в штабной палатке лагеря.

«Это было великолепно! - не удержался обычно невозмутимый Мартин. - С одной стороны, все проведено как военная операция, а с другой стороны, никакого насилия».

Последнее, на что могла надеяться полиция, это на то, что участники блокад устанут или расслабятся. Но уже к утру стало ясно, насколько власти ошиблись. Некоторые группы уходили с позиции, но прибывали новые. Из Ростока подвозили воду и продовольствие, кофе и газеты. Организация молодежи, близкой к Левой партии, подогнала к Восточным воротам странный красный автомобиль с звукоусилителем, на котором красовалась надпись «Sozialistesche Feuerwehr». В общем, «красные пожарники».

Организация блокад удивительным образом соединяла дисциплину и демократию. Во время столкновения каждый знал свое место, четко выполнял свои задачи. Но в спокойные моменты вопросы решались на пленумах, куда каждая присутствующая группа посылала представителя. Когда я находился у Восточных ворот, там активно обсуждался вопрос, что делать с полицейскими, запертыми на заблокированной территории. Власти просили выпустить их, обещая в обмен пропустить транспорт с биотуалетами, водой и продовольствием для активистов, заблокированный примерно в километре к югу. Однако компромисс не прошел. Без биотуалетов можно было обойтись - вокруг было огромное кукурузное поле.

Где-то в районе Восточных ворот заблудилась группа барнаульских комсомольцев. Не зная немецкого языка и плохо разбираясь в происходящем, ребята вели какую-то собственную партизанскую войну. Главным своим достижением они считали разрушение забора, увенчанного колючей проволокой, который они приняли за первую линию полицейских укреплений. На следующий день вечерние новости показали пожилого фермера, который, отчаянно ругаясь, вопрошал: «Какие идиоты сломали ограду моего огорода?» Жена фермера во всем винила полицию. В любом случае пострадавшие собирались добиваться возмещения ущерба от федеральных властей.

Последний удар

Столкновения у Западных ворот продолжались до середины 7 июня, пока полиция не догадалась, что лучше отступить. Ведь независимо от того, кто одерживал верх на дороге, транспорт по ней проехать не мог.

Главным событием второго дня блокады стала отважная вылазка Гринписа, заблокировавшего Хайлигендамм с моря. Отчаявшись разблокировать железную дорогу, власти решили отправить журналистов на корабле. Когда стало известно, что судно вышло в море, суда Гринписа, размещенные в Ростоке, тоже пришли в движение. Обнаружив это, полиция направила водные патрули к Ростоку. В это самое время со стороны Швеции к Хайлигендамму прорвались 12 быстроходных лодок. Флотилия Гринписа была атакована полицейскими и военными катерами. Две лодки были протаранены, люди попадали за борт, шестеро из них были ранены, однако никто серьезно не пострадал. Корабль с прессой повернул назад.

«Единственное, что мы не додумались блокировать, - это воздух», - сетовал один из организаторов акции. «А разве можно блокировать воздушное пространство?» - изумился я. «Разумеется. Воздушными шарами, дирижаблями».

Успех был полный. Газеты сообщали на первых страницах о блокаде, лишь вскользь упоминая о заседаниях «Восьмерки». У президента Буша случился приступ язвы - то ли от неприятных разговоров с Путиным, то ли от нехороших новостей, а может быть, от всего сразу. Официальные представители западных государств рассуждали о необходимости более серьезно подойти к вопросу о защите климата. Лишь в последний день саммита, как будто спохватившись, пресса запестрела политическими комментариями о ходе переговоров.

Финал

Блокада начала ослабевать к вечеру 7 июня, но полиция оказалась настолько деморализована, что ничего не предпринимала. Да это уже не имело бы значения. Окончательно блокада была снята лишь утром 8-го числа. Аккредитованные на саммите журналисты устремились в Хайлигендамм, радуясь, что успеют хоть к закрытию.

Главным, кто выиграл от их присутствия, оказался Путин: на его итоговую пресс-конференцию собралась изрядная толпа.

Покинув свои позиции, молодежь двинулась назад в Росток, где на площади городского порта должно было состояться что-то вроде парада Победы.

Сюда же подходили те, кто находился в лагере. Тысячи людей ждали в порту, размахивая флагами и скандируя лозунги. В толпе был даже бургомистр Ростока. Он растерянно улыбался, окруженный молодыми людьми в рваных джинсах и футболках, украшенных революционными лозунгами.

Демонстрация, стихийно собравшаяся на главном вокзале, шла медленно. Ей постоянно перекрывала дорогу полиция, ее останавливали, людей вытаскивали из толпы и обыскивали, надеясь спровоцировать стычку, которая омрачила бы праздник.

Но на сей раз в полицейских не полетело ни одного камня. Им улыбались, желали поскорее поехать домой и хорошо провести выходные. Молодые люди шли весело и уверенно, обсуждая подробности прошедших двух дней, гордо демонстрируя друг другу синяки и ссадины, полученные от ударов дубинками.

Небольшое расстояние от вокзала до порта демонстранты проходили полтора часа. Наконец голова колонны показалась на берегу. Их встретили восторженными криками и песней антифашистского сопротивления. Они шли, развернув знамена, смертельно уставшие, но победившие.