Новаторы - Ю. Кулышев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда Макар вышел из кабинета, его окружили директор, главный инженер, начальник цеха и много других работников завода, неизвестно каким образом оказавшихся в этот поздний час в заводском управлении.
Макар подошел к Шнеерову и слово в слово передал ему то, что говорил нарком.
И день за днем пошли тяжеловесные плавки. Каждый день в Москву шли донесения о рекордах на девятой печи.
Макар чувствовал себя, как альпинист, берущий неприступную вершину. Он давал уже вдвое больше стали, чем выплавлялось на соседних «плоскодонных» печах. И стремился все выше и выше.
28 октября 1936 года он добился нового рекорда — 15 тонн стали с квадратного метра пода. Плавка длилась 6 часов 40 минут.
В этот день на приазовском побережье был жестокий норд-ост. Он валил деревья, срывал с домов крыши, рвал телеграфные и телефонные провода. Телеграммы, которые главный инженер передавал в Москву, оставались лежать без движения. А в Москве ждали сообщений о ходе очередных мазаевских плавок. Уже несколько раз Орджоникидзе вызывал секретаря, спрашивал:
— Как там Мариуполь? Какие сведения с печи Мазая?
На линию вышли монтеры, чтобы исправить повреждения, но лишь под утро была установлена связь. И тотчас в кабинете директора зазвонила московская «вертушка». Разговор переключили на квартиру Мазая (у него установили телефон). И сталевар доложил:
— Пятнадцать тонн с квадратного метра!
Обстановка благоприятствовала закреплению достигнутого успеха. Теперь уже не один Мазай выдавал скоростные плавки. И другие сталевары работали по-новому, хотя их печи оставались «плоскодонными».
Начальник цеха Яков Шнееров вместе с Мазаем, вместе с мастером Иваном Боровлевым, начальником смены Иваном Моисеевым, вместе с другими сталеварами проанализировали ход событий. Решили обратиться с призывом ко всем сталеварам страны — начать соревнование за достижение самого высокого съема стали с квадратного метра пода печи, но не разового, а в течение достаточно длительного времени. Мазай поставил себе задачу — сделать 12 тонн с квадратного метра пода нормой своей работы.
Такое письмо было послано в «Правду». Вместе с Мазаем под письмом подписались сталевары Шашкин, Катрич, Шкарабура, Чайкин, братья Селютины и другие.
На призыв Мазая откликнулись сталевары Донбасса, Приднепровья. В условиях соревнований было оговорено, что участники его по истечении двадцати дней соберутся для обмена опытом. Место сбора — завод, сталевар которого добьется наилучших результатов.
Победителем вышел Мазай. Он достиг среднего съема за двадцать дней в 12,18 тонны.
Нарком прислал Мазаю поздравительную телеграмму. В ней было сказано:
«Вашу телеграмму о замечательных ваших успехах получил. Тем, что вы своей стахановской работой добились на протяжении двадцати дней подряд среднего съема 12,18 тонны с квадратного метра площади пода мартеновской печи, вы далп невиданный до сих пор рекорд и этим доказали осуществимость смелых предположений, которые были сделаны металлургии.
Наряду с вами и другие сталевары завода имени Ильича… дали хорошие показатели — 8,5 тонны, 9,5 тонны.
Все это сделано на одном из старых металлургических заводов. Это говорит об осуществимости таких съемов, тем более это по силам новым, прекрасно механизированным цехам. Отныне разговоры могут быть не о технических возможностях получения такого съема, а о подготовленности и организованности людей.
Ваше предложение о продлении соревнования сталеваров, само собой, всей душой приветствую.
Крепко жму вашу руку и желаю дальнейших успехов.
Серго Орджоникидзе».
Одним из первых принял вызов Мазая днепропетровский сталевар Яков Чайковский. И до этого соревнования он в иные дни достигал съема в десять и более тонн. Успех Мазая его раззадорил. Яков Чайковский был одним из самых «грозных» соперников Мазая. Девяностотонные плавки он проводил за 4 часа 20 минут, достигнув съема в 16,2 тонны, а затем довел съем до 18,6 тонны. В письме, которое он адресовал наркому, он писал: «Рекорд Мазая далеко не предел».
Сталевар Сталинского (ныне Донецкого) завода Василий Матвеевич Амосов также участвовал в двадцатидневном соревновании и в Мариупольском слете скоростников. Он уехал из Мариуполя полный решимости превзойти достижения Мазая.
Печь, на которой работал Василий Матвеевич, была вдвое больше мазаевской. На отраслевой технической конференции для таких печей была установлена норма съема в семь тонн. Посоветовавшись с руководителями цеха и парткомом, коммунист Василий Матвеевич Амосов пришел к решению, что, используя метод Мазая, он сможет поднять съем до 14 тонн. И этого добился. Несколько плавок он провел, получая по 14 с лишним тонн с квадратного метра пода.
Мазай следил за своими соперниками и не собирался почивать на лаврах. Узнав об успехах Амосова, Мазай тотчас отправился к нему, чтобы, в свою очередь, перенять опыт. Об этой своей встрече с Мазаем В. М. Амосов впоследствии рассказал в книге «Мы — советские сталевары».
«Помню, я только вернулся со смены, лег отдохнуть — слышу, к дому подъехала машина. Подумал: не случилось ли что в цехе? Прислушиваюсь. Кто-то разговаривает с женой.
— Где Василий Матвеевич?
Я вышел. Это был Мазай. Поздоровались.
— Стало быть, перегнать меня хочешь? — сразу без обиняков спросил Макар Никитич.
— Удастся — и перегоню. Будем вместе стараться, чтобы дать стране побольше стали… Посмотрел я, как ты работаешь, и сам решил попробовать свои силы.
— Це добре, — по-украински сказал Мазай.
Сели завтракать. Макар Никитич рассказал, что он уже побывал в цехе, посмотрел наши печи.
— У вас печи новые, и работаете вы на коксовальном угле. Тут высокий тепловой режим можно дать.
— Печь сожжешь! Не обрадуешься…
— Каким манером, — выспрашивал Мазай, — ты свои четырнадцать тонн взял?
— Тем взял, что шихту с умом разложил и печь все время горячей держу.
— На одном этом много не достигнешь. А сколько грузите в печь?
Я назвал цифру.
— Маловато. Видал, с каким «верхом» у пас плавка идет?
— Это и опасно. Шлак на свод попадет, разъест его. И ста плавок печь не простоит.
— Это и меня тоже беспокоит. Но выход найдем. Не можем мы работать по старинке.
Разговор тогда у нас был длинный. И мы сошлись на тем, что рекорды лишь тогда хороши, когда они указывают путь для постоянной высокопроизводительной работы.
— Рекорд — это разведка в завтрашний день, — заключил Мазай.
— Надо думать о ритме, чтобы закреплять успехи и изо дня в день давать высокие съемы. Вот я дал по четырнадцать тонн с квадратного метра пода. Но постоянно я столько давать не смогу. Мои четырнадцать тонн получились, может быть, даже за счет других
