Зов Первого Всадника - Кристен Бритен

Та, другая Кариган, приподняла лампу и прищурилась, будто пытаясь что-то разглядеть.

За ее спиной маячила еще одна фигура. Благодаря черному одеянию она практически сливалась с мраком, царившим в коридоре — несмотря на собственную лампу в руках. Фастион!

— Ожившие воспоминания? — насмешливо спросил он. Ее двойник не ответил. Казалось, девушка с головой ушла в свои мысли, возможно, и действительно в далекие воспоминания.

Фастион исчез из дверного проема.

— Сюда, Всадник, — донесся его голос из коридора. Однако та Кариган не спешила уходить. Она облизала пересохшие губы и снова заглянула в комнату.

— Держись, — бросила она в темноту дрожащим голосом. К кому она обращалась? К себе самой? Или, может, она догадывается о ее присутствии в комнате?

— Тебя занесло слишком далеко вперед — ты должна вернуться, — произнесла другая Кариган и пропала из виду.

— Что?

Но двойник — из будущего? — не мог услышать ее, а посему поспешил прочь, унося с собой спасительный свет лампы.

— Подождите! — крикнула Кариган. Она попыталась было встать, чтобы последовать за ними, но это оказалось ей не по силам. С трясущимися руками и ногами девушка снова опустилась на пол. Она по-прежнему находилась в ловушке абсолютной темноты и тишины. Холод пронизывал ее до костей.

«Меня занесло слишком далеко вперед. Я должна вернуться обратно…» — Она обдумывала так и эдак слова своего двойника… Хороший совет, но как это сделать — «вернуться назад»? Как…?

Кончиками пальцев она погладила свою золотую брошь, и снова неведомая сила подхватила и стремительно поволокла ее сквозь время.

Шепчущие голоса

— Во славу Аркозии, — произнес Уэлдон Спурлок.

— Во славу Аркозии, — в тон ему пропели остальные. Один за другим они подняли руки — ладонями в центр круга. На каждой из них виднелась татуировка в виде черного засохшего дерева.

Все эти люди — его последователи — являлись чистокровными, прямыми потомками тех, кто тысячу лет назад прибыл из Аркозии на континент Вангеад, чтобы заселить эти земли и сделать их частью Империи.

Ну и, конечно, воспользоваться теми богатствами, что хранят недра новой родины. Особенно же источниками магической энергии.

Сегодня эти потомки носили рабочие фартуки пекарей и кузнецов, столяров и колесных дел мастеров. Они были кожевниками, бондарями, прачками и — да-да, не удивляйтесь — начальниками канцелярии. Но они знали — их далекие предки входили в число элиты Морнхэвена. Застряв здесь в годы Долгой войны, они пустили корни на новой почве. Гордость потомков за Империю неувядаема, хотя миновало много веков. Все они причисляли себя к тому, что называли Второй Империей.

Их родословные тщательно переписывались и сохранялись особыми людьми. Сейчас таким человеком являлся Спурлок — так же как до него были его дед и отец. Таким образом, сохранились имена всех потомков древних аркозийцев. С самого рождения детей воспитывали в духе преданности Второй Империи, прививали ее обычаи, знание древнего языка, которые умудрились сохранить на протяжении тысячелетия. Чистокровные и женились-то между собой, не желая пятнать свою кровь родством с теми, кто преследовал их предков сразу после Долгой войны.

Вторая Империя распространила сеть сект по всем провинциям. В целях конспирации ее члены для своих встреч использовали торговые гильдии и деловые отношения. Им пришлось приспособиться к сакорийской культуре, но с единственной целью — не выдать себя и свою великую цель. Невидимость стала их образом жизни. Наследие Аркозийской Империи — те немногие артефакты, которые удалось сохранить — заботливо скрывали от чужих глаз. Прежде всего — невидимость!

Конечно, было много и таких, чья верность Второй Империи не выдержала проверки временем. Вообще, с годами число сект значительно уменьшилось. Кто-то не верил в идеалы Империи, а кому-то было просто неинтересно копаться в событиях тысячелетней давности. Эти люди врастали в общество Сакоридии и Рхованнии, женились на стороне, заводили детей-полукровок. Их отпускали с миром. С другими же — теми, которые отважились громогласно порицать Вторую Империю — обходились куда суровее.

Колеблющееся пламя свечей и спурлоковской лампы освещало лица его приспешников, оставляя в темноте обветшалые стены помещения. Они выбрали для своих встреч именно эту заброшенную комнату. Спурлоку доставляло несказанное удовольствие представлять, что бы почувствовал первый король Джонеус, увидев своих заклятых врагов в этих покоях. Наверняка, перевернулся бы в своей могиле! Интересно, а как бы отреагировал нынешний король Захарий, узнав, что они встречаются у него прямо под носом?

— Предзнаменования следуют одно за другим, — говорила булочница Мадрин. — Я слышала рассказы о странных вещах, которые происходят в глубинке.

— Ага, вроде каменного оленя в провинции Вейман, — поддержал ее кузнец Роббс. — Город полон слухов.

— Я тоже рассматриваю это как добрые знаки, — медленно, со значением произнес Спурлок. — Все подтверждает, что Блэквейл просыпается.

Картер, тот самый колесных дел мастер, задумчиво поскреб подбородок.

— А каковы известия из-за Стены? — спросил он.

— Пока ничего хорошего, — ответил Спурлок, теребя серебряный медальон, который обычно прятал под нижней туникой. Этому медальону уже тысяча лет, его носил еще давний предок Спурлоков — заслуженный генерал Спурлохе. Морнхэвен пожаловал ему медальон в знак своего личного расположения. — Но не думаю, что есть повод для беспокойства. Отсутствие донесений еще ничего не значит.

— Если Лес просыпается, — сказала Мадрин, — а Д'Йеры изыщут способ заделать пролом в Стене…

— Да, дорогая Мадрин, я понимаю, что вы имеете в виду, — Спурлок старался говорить как можно спокойнее. — Но неужели вы всерьез думаете, что они сумеют оживить искусство, утерянное сотни лет назад?

Это породило волну новых дебатов среди собравшихся. Спурлок не мешал: пусть выговорятся. В нужный момент он вмешается и погасит не в меру разгоревшиеся страсти. В этом доказательство его лидерства — люди прислушивались к его советам, считались с его желаниями. Если Империя возродится (а Спурлок в том нимало не сомневался, более того, чуял — момент уже близок), то ему уготована роль обожаемого вождя.

Вполуха прислушиваясь к спорам, Спурлок украдкой оглядывался по сторонам. Его не покидало ощущение, что их подслушивают. Бред, конечно… Но он снова бросил взгляд через плечо — никого, лишь колеблющиеся тени его соратников.

Пожав плечами, Спурлок снова переключил свое внимание на дискуссию. Похоже, этот старый дурак Дакриас заразил его своими суевериями.