Политическая биография Сталина. Том 2 - Николай Капченко

В связи с борьбой против объединенной оппозиции всплывает один довольно пикантный вопрос. В западной историографии достаточно широкое распространение получила точка зрения, что генсек использовал в своей борьбе такое средство, как разжигание антисемитизма, поскольку ведущие фигуры оппозиции были евреями. Думаю, что здесь необходимо внести определенную ясность. Хотя в дальнейшем специальный раздел будет посвящен данной проблеме, когда речь пойдет о последних годах политической деятельности Сталина.

В некоторых местных парторганизациях, конечно, имели место проявления антисемитизма. Это документально прослежено на базе партийных архивов Смоленской области, захваченных во время войны гитлеровцами и доставшихся потом американцам. Они подверглись тщательному изучению и на их основе на Западе опубликован ряд работ[239]. Тема антисемитизма возникала (правда, как-то мимолетом, в качестве второстепенной) и в ходе борьбы с оппозицией. Троцкий однажды в ходе полемики сослался на материалы заседаний партийных ячеек. В ходе этих заседаний высказывались такие мнения: «Троцкий на протяжении длительного времени ведет раскольническую политику. Троцкий не может быть коммунистом — даже его национальность показывает, что он сочувствует спекулянтам». А что касается Зиновьева и Каменева, то они «они ошибаются в отношении русского духа. Русский рабочий и крестьянин никогда не последует за этими нэпачами (т. е. нэпманами — Н.К.)»[240].

Троцкий адресовал свои упреки Сталину и утверждал, что «дело зашло так далеко, что Сталин оказался вынужден выступить с печатным заявлением, которое гласило: «Мы боремся против Троцкого, Зиновьева и Каменева не потому, что они евреи, а потому, что они оппозиционеры и проч.». Для всякого политически мыслящего человека было совершенно ясно, что это сознательно двусмысленное заявление, направленное против «эксцессов» антисемитизма, в то же время совершенно преднамеренно питало его. «Не забывайте, что вожди оппозиции — евреи», — таков был смысл заявления Сталина, напечатанного во всех советских газетах. Сам Сталин в виде многозначительной «шутки» сказал Пятакову и Преображенскому: «Вы теперь против ЦК прямо с топорами выходите, тут видать вашу «православную» работу, Троцкий действует потихоньку, а не с топором»[241].

Надо сказать, что Троцкий в борьбе против Сталина вообще не делал большого акцента на приписываемый Сталину антисемитизм. И, видимо, не случайно, поскольку каких-то серьезных упреков в адрес генсека в связи с этой проблемой предъявить было трудно. Какие-то кулуарные разговоры и намеки не могут служить здесь достаточным основанием для серьезных и обоснованных обвинений и выводов. Тем более, что ситуация была такова, что лица еврейской национальности занимали многие ключевые посты во всех звеньях партийного и государственного аппарата, в том числе и в органах безопасности. И Сталин как реальный политик не мог не принимать это в расчет, даже если бы он и на самом деле находился под воздействием пресловутого антисемитизма. Если стоять на почве реальных фактов, то следует отметить, что именно на XV съезде Сталин в политическом отчете счел необходимым поднять этот вопрос на уровень государственной важности. Перечислив ряд недостатков в работе партийных и государственных органов, генсек, в частности, сказал: «У нас имеются некоторые ростки антисемитизма не только в известных кругах средних слоев, но и среди известной части рабочих и даже среди некоторых звеньев нашей партии. С этим злом надо бороться, товарищи, со всей беспощадностью»[242]. Причем надо подчеркнуть, что данное замечание не повисло в воздухе, а вошло в принятую съездом резолюцию. Это наглядно показывает, что разговоры об изначально присущем Сталину антисемитизме и о том, что он уже в борьбе против объединенной оппозиции использовал жупел антисемитизма в качестве средства политической борьбы явно притянуты за уши.

Возвращаясь непосредственно к теме работы съезда, хочется обратить внимание еще на одну любопытную деталь. На нем Сталин счел необходимым поднять вопрос о торговле водкой. От продажи водки, разрешенной несколько лет назад в целях пополнения скудного бюджета и изыскания средств на развитие промышленности, государство получало не только прибыль, но и несло огромные убытки. Повсеместно распространялось пьянство, что вызывало серьезные нарекания и наносило немалый не только нравственно-политический, но и экономический ущерб. Генсек на съезде выступил как бы в роли предтечи печально известной антиалкогольной кампании времен перестройки. Как можно убедиться, в нашей стране история имеет тенденцию многократного повторения не только в виде трагедии, но и в виде фарса. Сталин выдвинул следующую задачу, которая выглядит с точки зрения современных мерок как весьма наивная и иллюзорная. «Наконец, мы имеем такие минусы, как водка в бюджете, крайне медленный темп развития внешней торговли и недостаток резервов. Я думаю, что можно было бы начать постепенное свёртывание выпуска водки, вводя в дело, вместо водки, такие источники дохода, как радио и кино»[243]. Едва ли есть нужда говорить о том, что это благое намерение фактически так и осталось благим намерением. Надо сказать, что Сталин хорошо понимал, что проблема торговли алкогольной продукцией — многоплановая проблема. Он видел в ней не только экономические аспекты, но и социальные. Тогда соображения экономического порядка перевешивали все остальные. И это явствует из его же собственных слов: «Конечно, вообще говоря, без водки было бы лучше, ибо водка есть зло. Но тогда пришлось бы пойти временно в кабалу к капиталистам, что является ещё большим злом. Поэтому мы предпочли меньшее зло. Сейчас водка даёт более 500 миллионов рублей дохода. Отказаться сейчас от водки, значит отказаться от этого дохода, причём нет никаких оснований утверждать, что алкоголизма будет меньше, так как крестьянин начнет производить свою собственную водку, отравляя себя самогоном»[244].

С алкоголизмом в России с тех пор (да и с более давних времен) борются не то что с переменным успехом, а скорее с перманентным провалом. Достаточно вспомнить пресловутую антиалкогольную кампанию времен перестройки. Но это — всего лишь замечание в связи с алкогольной проблемой — проблемой вечной, как сама жизнь.

Но вернемся к предмету нашего повествования. На съезде оппозиция пыталась хоть как-то смягчить свое уже неотвратимое поражение. Главным аргументом стал призыв к сохранению единства. Видный член оппозиции (бывший секретарь ЦК Евдокимов) апеллировал к чувству классовой солидарности и общности главных целей между оппозицией и сторонниками ЦК: «…Съезд — хозяин партии и притом партии, управляющей первым в мире пролетарским государством (возгласы, шум), должен положить конец обострению борьбы и создать подлинное единство. Мы готовы (голос: «Только не с вами!») сделать все необходимое для этого. Давайте же делать то, что действительно хочет весь рабочий класс. (Голос: «Чтобы вы подполье организовывали?») Не создавайте излишних препятствий к этому, давайте создадим подлинное единство в рядах нашей партии. Жестоко ошибается тот, кто думает, что мир и спокойствие в партии можно восстановить методами отколов и массовых исключений. Жестоко ошибается и тот, кто думает, что этими методами можно успокоить ту тревогу, которая испытывается сейчас всем рабочим классом. (Шум. Голос: «Никакой тревоги!») Товарищи, давайте общими усилиями сделаем все для того, чтобы оправдать все надежды рабочего класса, связанные с работами XV съезда нашей партии»[245].

Но все это напоминало глас вопиющего в пустыне. Другой видный оппозиционер Н. Муралов (бывший командующий Московским военным округом) попытался с помощью метафорических сравнений доказать беспочвенность обвинений в адрес оппозиции: «Товарищи, если любому из вас скажут, что вы убили свою жену, съели своего деда, оторвали голову своей бабке (Голос: «Довольно издеваться над съездом и занимать съезд такими нелепыми разговорами!»), как вы будете чувствовать себя, как вы докажете, что этого не было? (Сильный шум. Крики: «Долой! Председатель, голосуйте вопрос!»)[246].

Но все эти и подобные им аргументы получали решительный отпор. Так, будущий автор антисталинской платформы (начало 30-х годов) М.Н. Рютин под аплодисменты делегатов заявил, что тактика оппозиции это — тактика типичных взбесившихся мелкобуржуазных авантюристов. Каковы составные элементы этой самой оппозиционной тактики? Первый элемент — лицемерие и не только лицемерие, но прямой обман партии, прямое жульничество; второй элемент — клевета; третий элемент — авантюризм; четвертый элемент — истерика и пятый элемент — хлестаковщина[247].