Тайна голландской туфли. Тайна испанского мыса - Эллери Куин

— А вы бы хотели, — сухо отозвался судья Молей, — чтобы мы это сделали, миссис Годфри?

— Нет! О господи, нет! — прошептала она. — Ни за что на свете. Уж лучше так. Я… я рада… — Она отняла руки от лица, в ее глазах стояли слезы. — Я не это имела в виду… — быстро поправилась она. — Я так расстроена…

— Так, значит, в шесть тридцать, — негромко напомнил Эллери, как если бы ничего не случилось.

— О! — Усталым жестом женщина прикрыла глаза от солнца. — Да, именно так. Я ранняя пташка. Никогда не могла понять женщин, которые нежатся в постели до десяти — одиннадцати часов. — Она говорила рассеянно, ее мысли явно блуждали где-то далеко. Потом в ее голосе прозвучали боль и неуверенность: — Мой брат и я…

— Да, миссис Годфри, — поспешил ей на помощь инспектор.

— Мы обычно ходили плавать вместе, — прошептала она. — Дэвид плавает… плавал…

— Плавает, миссис Годфри. Пока нам не будет известно другое.

— Дэвид и я часто ходили поплавать до семи часов. Я всегда любила море, и Дэвид тоже, разумеется; он плавает как рыба. В нашей семье лишь мы двое такие; мой муж терпеть не может воду, а Роза так и не научилась плавать. В детстве она была страшно напугана… едва не утонула и после этого наотрез отказалась учиться плавать. — Она говорила как во сне, словно какая-то скрытая сила побуждала ее давать объяснения. Неожиданно голос женщины надломился. — Сегодня утром я спустилась одна…

— К тому времени вы уже знали, что ваш брат пропал, — негромко напомнил Эллери.

— Нет, нет! Я не знала! Я постучала в дверь его спальни, но он не откликнулся. Тогда я решила, что он уже спустился к пляжу. Я… я не знала, что его не было дома всю ночь. Вчера вечером я рано… — Она помолчала, и ее взор затуманился. — Я неважно себя чувствовала, поэтому пошла спать раньше обычного. Я не знала, что Роза и Дэвид пропали. Я спустилась к террасе. Потом я… я увидела его, сидящего за столиком в плаще, спиной ко мне. Я сказала «доброе утро» или что-то вроде этого, но он не обернулся. — Ее лицо исказилось от ужаса. — Я прошла мимо него, глянула на его лицо… что-то заставило меня обернуться… — Она содрогнулась и замолчала.

— Вы дотрагивались до чего-нибудь?.. — резко спросил Эллери.

— Господи, нет! — воскликнула миссис Годфри. — Я скорее умерла бы. Как можно… — Она снова вздрогнула, все ее тело передернулось от отвращения. — Я закричала. Прибежал Джером… Джером — правая рука моего мужа по хозяйству… Кажется, я потеряла сознание. В следующий момент, когда я пришла в себя, вы, джентльмены, были уже здесь… полиция, я имею в виду.

— Хорошо, — кивнул инспектор.

Повисла долгая пауза. Миссис Годфри сидела, кусая край мокрого носового платка. Даже в горе ее упругое стройное тело выглядело молодым; невозможно было представить, что перед вами женщина, у которой взрослая дочь. Эллери внимательно изучал изгиб ее тонкой талии.

— Кстати, миссис Годфри. На вашу любовь к плаванию не влияла… э… погода?

— Я не понимаю, о чем вы? — тихо произнесла она, недоуменно глядя на него.

— Вы спускались к морю каждое утро в шесть тридцать, чтобы искупаться, и в дождь и в солнце?

— О, вы об этом. — Она покачала головой. — Да, я люблю море в дождь. Оно такое теплое… вода пощипывает кожу.

— Это замечание настоящей гедонистки, — улыбнулся Эллери. — Я понимаю, о чем вы говорите. Однако вчера ночью не было дождя, так что все это ради красного словца.

Инспектор Молей сделал странный жест, проведя рукой по губам и подбородку.

— Послушайте, миссис Годфри, нет смысла бродить вокруг, да около. Убит человек, ваш гость, а убийства не совершаются просто ради забавы. Что вы знаете обо всем этом?

— Я?

— Но ведь это вы пригласили мистера Марко, не так ли? Или ваш муж?

— Я…

— Ну и?..

Она подняла на него глаза; неожиданно они стали совершенно пустыми.

— Ну и что, инспектор?

— Ну и!.. — Молей явно начинал сердиться. — Вы же отлично понимаете, что я имею в виду. Кто с кем здесь не ладил? У кого могли быть причины прикончить Марко?

Женщина слегка приподнялась на стуле.

— Пожалуйста, инспектор. Это звучит крайне бестактно. Я не сую нос в дела моих гостей.

Молей сдержал себя и, прищурившись, посмотрел на нее:

— Разумеется, я не думаю ничего такого. Но ведь что-то должно было случиться, миссис Годфри, человека не убивают ни с того ни с сего.

— Насколько мне известно, — бесцветным голосом произнесла она, — ничего не случилось. Разумеется, я не могу знать всего.

— У вас были другие гости или посетители, кроме тех, кто находится здесь сейчас… я имею в виду за последние пару недель?

— Нет.

— Совсем никого?

— Никого.

— И никто не ссорился с Марко или с кем-либо из присутствующих?

Стелла Годфри прищурила глаза.

— Не… я хотела сказать, что я ничего такого не слышала.

— Хмм! И вы уверены, что никто не приезжал сюда, чтобы повидаться с Марко?

— Уверена, насколько может быть уверена любая хозяйка. У нас на Испанском мысе не бывает неожиданных гостей, инспектор. — Теперь она держалась надменно. — А что касается тех, кто мог бы подкрасться тайком, то Джером не пропустит мимо и мухи. Если бы кто-то и появился, я об этом знала бы.

— За все то время, что Марко находился здесь, он часто получал письма?

— Письма? — Она задумалась, едва ли не с облегчением, как показалось Эллери. — Дайте подумать, инспектор. Нечасто. Видите ли, когда почтальон доставляет почту, миссис Бурлей, моя экономка, приносит ее мне. Я сортирую, и миссис Бурлей разносит письма по комнатам… членам семьи и тем гостям, которые живут у нас в данное время. Вот откуда я… я это знаю. Мистер Марко… — ее голос дрогнул, — получил за все время своего пребывания здесь два или три письма.

— А как давно, — осторожно спросил судья Маклин, — он живет у вас, миссис Годфри?

— Все… все лето.

— А, так сказать, вечный гость! Тогда вы очень хорошо его знаете. — Глаза судьи пронизывали ее насквозь.

— Простите? — Она несколько раз поспешно моргнула. — Да, довольно хорошо. Я… я узнала его довольно близко за последние несколько месяцев. Мы познакомились в начале весны, в городе.

— А как случилось, что вы пригласили его к себе? — хрипло поинтересовался Молей.

Кисти ее рук переплелись.

— Он… он как-то заметил, что любит море, и что у него нет определенных планов на лето… Мне… нам всем он очень понравился. Он был веселым собеседником, очаровательно пел испанские песни…

— Испанские песни? — задумчиво произнес Эллери. — Тогда, может… Он был испанцем, миссис Годфри?

— Думаю, да. В каком-то поколении.

— Тогда его национальность и название вашего владения случайно совпали. Видимо, так. Вы говорили…

— Он играл в теннис как настоящий профессионал… у нас есть несколько покрытых дерном кортов на другом конце мыса, а также поле для гольфа… Он играл на пианино и был превосходным игроком в бридж. Так сказать, идеальный гость для летнего отдыха…

— Не говоря уже, — добавил Эллери, улыбаясь, — о его внешней привлекательности — ценное преимущество, когда среди гостей превалируют дамы. Да, случай и в самом деле печальный. Итак, вы пригласили этого Мистера Совершенство погостить на лето, миссис Годфри. Надеюсь, он вел себя подобающим образом?

Ее глаза гневно вспыхнули; потом она тяжело сглотнула и снова опустила их.

— О да. Вполне… Роза… моя дочь очень к нему привязалась.

— Значит, на самом деле мисс Годфри главная виновница его присутствия здесь, миссис Годфри?

— Я… я этого не говорила.

— Позвольте мне… — вкрадчиво заговорил судья. — Насколько хорошо играл мистер Марко в бридж? — Пожилой джентльмен сам слыл заядлым игроком.

Миссис Годфри подняла брови вверх.

— Я не вижу… Превосходным, как я уже говорила, судья Маклин. Лучшим среди всех нас.

— Вы обычно делали высокие ставки? — осторожно спросил судья.

— Вовсе нет. Иногда полцента, а чаще всего пять.

— В моих кругах такие ставки считались бы достаточно высокими, — улыбнулся пожилой джентльмен. — Насколько я понимаю, Марко постоянно выигрывал?

— Прошу прощения, судья! — холодно отрезала миссис Годфри, поднимаясь со стула. — Это и в самом деле звучит беспардонно. Неужели вы думаете, что я…

— Простите меня, — извинился судья невозмутимым тоном. — Но кто чаще всего из присутствующих оказывался его жертвой?

— Ваши выражения, судья, вряд ли можно счесть за хороший тон. Я несколько раз проигрывала. И миссис Мунн тоже…

— Сядьте, — резко велел ей инспектор Молей. — Так мы ни до чего не договоримся. Простите, судья, но этот случай мало походит на убийство из-за карт. Что касается писем для Марко, миссис Годфри, то у вас есть хоть какая-то идея, от кого они были?