Наследник - Марк Арен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она не смотрела на часы, чтобы лишний раз не расстраиваться. Впрочем, лишний час или лишний день уже ничего не могли изменить в ее жизни. Она приняла решение, и ничто уже не могло его отменить.
Михаил появился неожиданно и совсем не с той стороны, куда она нетерпеливо смотрела. Одной рукой он подхватил ее сумку, второй обнял за плечи. Наклонившись, он поцеловал ее в губы. И она неожиданно для себя ответила. Так они и целовались, он с ее сумкой в руке, а она – сидя на тумбе с котом на коленях. Усы Михаила немного пахли морем, а борода щекотала Кате горло, и все это было так ново так необычно и в то же время по-семейному уютно, словно они муж и жена, которые встретились после долгой-долгой разлуки.
Наконец Михаил оторвался от нее.
– Ты надолго?
– Нет.
– Но хотя бы день у нас будет?
– И день, и ночь, – сказала она, не в силах встать.
У нее кружилась голова. Она столько лет не целовалась…. Ей снова захотелось ощутить его упругие чуть влажные губы на своих губах, и она, обвив руками его за шею, притянула к себе.
Он опустил сумку и, обняв Катю обеими руками, поднял ее и прижал к себе, и закружился, смеясь счастливым смехом.
– Это сон, – сказал он, наконец, опустив ее на бетон причала. – Сейчас зазвенит будильник, я проснусь, а ты исчезнешь.
– Поехали к тебе, пока он не зазвенел, – сказала она, прижимаясь к его крепкой и горячей груди.
Они пошли по пирсу. Рыжий кот обогнал их и важно шагал впереди, высоко задрав распушенный хвост.
– На этом пирсе ты определенно пользуешься большим успехом, – заметил Михаил. – В прошлый раз на тебя котом смотрел тот докер, а теперь – вот этот.
И на самом деле, кот сопровождал их на всем пути к плавучему причалу, где среди красавиц-яхт стоял белый катер Михаила. Они перешли в него, Катя села в кожаное кресло, а Михаил стал отвязывать швартовый конец. Кот подумал-подумал и осторожно положил одну лапу на борт катера, глядя при этом на Михаила.
– Ты его прикормила чем-нибудь?
– Нет. Такого толстяка прикормишь. Я и сама бы не отказалась покормиться, с вечера не ела.
– Так чего он от тебя хочет?
– Любви, наверно. – Она протянула руку, и рыжая морда потерлась об нее, однако желтые глаза смотрели на хозяина катера. – Ты разрешишь ему подняться на борт?
– А что с ним потом делать? Он не перенесет качки. А на острове его задерут местные коты. Нет, дружок, ты уж лучше оставайся дома.
– Ты просто ревнуешь, – сказала Катя. – Злой, назойливый, бесцеремонный и ревнивый. Ты больше не Аристотель, ты – Отелло!
– Ах так?! Ладно! Иди сюда рыжая наглая морда.
Кот легким прыжком перелетел через борт прямо на колени Кате. Михаил оттолкнулся от причала, нажал на кнопку, и пол под ногами завибрировал, выдавая работу мощных моторов. Катер развернулся по широкой дуге и, разбрасывая пенный след, вылетел из бухты.
«Как хорошо, – думала она, поглаживая теплую шерстку урчащего кота. – И как жаль, что все это скоро кончится».
Ей показалось, что Андрей был не очень рад ее появлению. И вечером после ужина она так и сказала Михаилу:
– Почему Андрей настроен против меня? Только не говори, что он ревнует. Не поверю.
– Он не настроен против тебя. Тебя здесь все любят. Потому что ты приехала ко мне. А меня весь остров мечтает поскорее женить.
– В том числе и Андрей?
– Ну, он все-таки не островитянин. Мы с ним «полуостровитяне», то есть с полуострова Пелопоннеса.
– Не отшутишься. Скажи, если можешь: Андрей как-то связан с тем, из-за чего мне пришлось наврать тебе про мужа?
Михаил обнял ее за талию:
– Не могу сказать. А ты можешь мне сказать?
– Что?
– Ты останешься здесь или мне идти договариваться с Селиной? У нее есть свободная комната.
– А у тебя нет?
– Весь дом в твоем распоряжении. Выбирай любую комнату.
– Мне бы с видом на море. С душем. И с широкой постелью. Не такой, как у Селины.
– Ну, давай поищем что-нибудь подобное.
И они пошли по его дому заглядывая во все комнаты и целуясь на каждом углу. Спустились и в столярную мастерскую, хотя там не было ни душа, ни постели, зато чудесно пахло стружкой. Из мастерской они заглянули в гараж и отпрянули, потому что там был Андрей. Возясь с «лендровером», он не заметил их из-за поднятого капота, и они выбрались оттуда на цыпочках, бесшумно, как воришки.
Оказавшись, наконец, в самой дальней комнате, они оба уже изнемогали от желания так, что не могли даже говорить. Впрочем, слова были излишни. Нужно было только открытое окно, и только свежий ветерок, шевелящий прозрачную занавеску, обдувающий разгоряченную кожу, приносящий запах моря и теплых скал. И лаская Михаила, она думала о том, как завтра войдет в прозрачные волны вместе с ним, и как они будут валяться на песке и предаваться ничегонеделанию, и будут есть вкусное мясо и пить вкусное вино, набираясь сил для новой ночи, но ведь еще и эта ночь не кончена, она впереди, впереди, впереди…
Глава 15
Окно из черного стало фиолетовым, а потом темно-синим, и Катя поняла, что скоро рассвет. Надо было спать, но ей жалко было тратить на сон драгоценное время. Те бесценные минуты, которые были отведены им для близости.
– Ты был в Югославии?
– Да. Почему ты спросила?
– Не знаю. Я только что оттуда.
Ей было лень говорить самой, но очень хотелось слышать его голос, поэтому она просто откликалась эхом на его слова, чтобы он не умолкал. Пусть говорит что угодно…
– С научной точки зрения… Мы же с тобой ученые, социологи…
– Два голых социолога, – сказала она, водя пальцем по его груди.
– Все, молчу.
– Нет-нет, говори, мне интересно!
– Я хочу говорить только о тебе.
– Обо мне?
– Да… О том, как ты красива. О твоей коже.
