Наперегонки со смертью - Андрей Воронин

Выход нашел Банда, и, как обычно, довольно оригинальный: он приковал их пленника наручниками к фонарному столбу в ближайшем парке, рассчитывая, что до утра несчастного араба не найдут, а утром чешские власти уже никак не смогут помешать осуществлению их планов…

Светало, когда ребята, расплатившись с таксистом, въехали на летное поле. Охрана аэродрома поначалу крайне подозрительно отнеслась к их появлению, но небольшие чаевые вполне ее успокоили, и ребята получили даже дельный совет.

Один из охранников вспомнил, что пан Вацек уже возится у своего самолета. А пан Вацек часто выполняет заказы клиентов на перевозку. Попробуйте, мол, уговорить его.

Аэродром в эти предутренние часы был тих и пустынен, и парни без труда заметили человека, копавшегося в моторном отсеке маленького самолета.

— День добрый! Пан Вацек?

Чех вздрогнул и удивленно оглянулся, чуть не выронив из рук гаечный ключ.

— Вы что, русские?

— Да. А вы знаете язык?

— В школе когда-то учил. Что вам надо?

— Чтобы вы покатали нас на своем самолете.

— С какой стати?

— Пан Вацек, нам очень нужно попасть в один городок, и нам посоветовали обратиться к вам. Говорят, вы что-то вроде воздушного таксиста.

— Кто это сказал?

— Охранники аэропорта.

— Что ж. Вам повезло. Осталось работы минут на пятнадцать, и моя «Сессна», надеюсь, сможет вам помочь.

— Так это и есть «Сессна»? — удивился Банда, вспомнив название легендарного самолета, под управлением Матиаса Руста наколовшего всю противовоздушную оборону огромной страны и приземлившегося прямо на Красной площади Москвы, у самых стен Кремля.

— Она, — ласково похлопал ладонью по борту свой самолет пан Вацек.

Банда даже удивился, до чего этот человек был похож на классический, сложившийся у него в сознании образ чеха: невысокий и лысоватый, усатый и кругленький, с выпирающим животиком, свидетельствовавшим как нельзя лучше о пристрастии хозяина к хорошему пиву. Его лицо было открытым и улыбчивым, но одновременно хитрым и, как говорится, себе на уме — ну просто копия бравого солдата Швейка. На вид ему можно было дать лет сорок пять — пятьдесят, и это обстоятельство тоже обрадовало Банду: с человеком, что-то повидавшим на своем веку, всегда легче найти взаимопонимание, особенно в таком непростом деле, с каким они пожаловали к этому пану Вацеку.

Летчик тем временем, видимо, почувствовал пристальный взгляд Банды, и что-то, наверное, его насторожило. Он отвлекся от своей работы и внимательно присмотрелся к этим русским:

— А куда мы полетим, кстати?

— В Болгарию.

— Куда?! — глаза его округлились и от удивления медленно полезли на лоб.

— В Болгарию. В Варну.

— Вы, наверное, издеваетесь надо мной?

— Нет, мы очень серьезно. Я бы даже сказал, слишком серьезно, — тон Банды действительно исключал даже малейший намек на шутку.

— Мы вам хорошо заплатим, пан Вацек, вы не беспокойтесь. Мы сознаем весь риск и всю сложность этого полета, — поспешил на помощь Банде Востряков, справедливо считая себя более опытным в обхождении с людьми, — и оплата, пан Вацек, я вас уверяю, вам очень понравится.

Востряков знал одно ценное правило: если хочешь произвести на человека хорошее впечатление, если хочешь войти в доверие — не ленись повторять имя этого человека. Звучание собственного имени — самое привычное, самое приятное и «самое располагающее к доверию звучание.

И на этот раз, кажется, правило психологов сработало — лицо чеха немного смягчилось, и он уже не смотрел на них, как на полных идиотов. Чувствовалось, что по крайней мере суммой оплаты он заинтересовался.

— И сколько это будет стоить? Паны понимают, что мы будем лететь часов пять-шесть и что на это уйдет уйма горючего? И что мне столько же горючего надо, чтобы добраться назад? Паны понимают, что румыны — странные люди, и я не пожелал бы даже своему врагу летать над их территорией? Паны действительно все это учитывают?

— Ну конечно, пан Вацек! — инициативу разговора Востряков теперь твердо взял в свои руки, даже отодвинув плечом Банду подальше. — Мы вам заплатим очень хорошо. Пять тысяч долларов наличными.

— Сколько? Пять тысяч! — чех, конечно, обрадовался предложенной сумме, но вовремя сообразил, что с этими ребятами можно и поторговаться. — Неплохо, конечно, но если бы вы заказали Францию… Румыния — очень нехорошая страна, цыганская страна. Там так опасно летать…

— И мы оставим вам наш автомобиль, — с нажимом, не давая летчику опомниться, продолжил Олег. — Посмотрите — «мицубиси-паджеро», возраст три года. Да ей самая бросовая цена — тысяч десять — пятнадцать.

— Да, но…

— Конечно, нотариально мы договор заверить не успеем. Но у вас будут все документы на руках, мы вам дадим даже наш московский адрес, и вы в любой момент сможете все переоформить.

— Ну тогда…

— Летим?

— Летим!..

— Олег, где ты возьмешь пять тысяч долларов наличными? — с ужасом шептал Банда на ухо другу, спрятавшись за хвостом «Сессны», пока хозяин производил последние приготовления. — Ты что, охренел?!

— Банда, а неужели ты думаешь, что в декларации в Бресте я указал всю свою валюту?

-..?

— Я не настолько наивен. Банда, чтобы ехать с тобой на приключения с пятьюстами долларов в кармане.

— Олежка… — Банда даже не находил слов признательности, чтобы более-менее внятно выразить другу свою благодарность. — Олежка, друг, иногда я просто не понимаю, а что бы я вообще без тебя делал?!

«Странные эти русские! — думал между тем пан Вацек, доверху заполняя баки «Сессны». — Нас в нищету вогнали, сами живут еще хуже, а деньгами бросаются налево и направо. Если я скажу кому из друзей-летчиков, что слетал в Варну за двадцать тысяч долларов, они же от зависти поумирают!»

В одиннадцать часов утра «Сессна» с чешскими опознавательными знаками с Бандой и Востряковым на борту приземлилась на лугу в трех километрах от Варны…

III

Они явно опередили бандитов. Те еще никак не успели бы добраться до Варны по дорогам трех стран.

И теперь перед Бандой с Востряковым встал самый важный вопрос — как найти их в этом городе?

Как успеть хоть немного продумать план действий, осмотревшись на местности, чтобы атака оказалась успешной?

Раздумывать было некогда, и ребята приняли единственно правильное решение — они попросили первого попавшегося таксиста отвести их в порт, к частным причалам, и здесь, устроившись на горке так, чтобы видеть практически всю бухту, стали дожидаться появления похитителей.

Черный «БМВ-318» въехал в порт около трех часов дня…

Алина уже почти ничего не соображала.

Отупевшая от побоев, ужаса и унижения, она безучастно смотрела в окно «БМВ», глядя на пролетавшую мимо чужую счастливую жизнь. На себе она поставила крест. Она считала себя уже умершей, и ей было практически все равно, что произойдет с ней дальше, какие еще кошмары уготованы ей судьбой…

Машина въехала в порт.

Исфахалла уверенно, точно зная, куда подъехать, направился к одному из самых дальних причалов, к которому была пришвартована красивая белая яхта без названия на борту…

Девушка теперь воспринимала реальность, как кошмарный сон. Вот они подкатили к яхте. Вот их встречают какие-то бородатые люди, и вновь приехавшие троекратно с ними обнимаются, приветствуя друг друга. Вот Хабиба сменяет кто-то из новых бородачей, и ее ведут куда-то вниз, в маленькую и тесную каморку в самом носу суденышка. Вот она снова остается одна, накрепко запертая, и лишь мерный шелест воды о борт да гортанные голоса на палубе связывают ее как-то с внешним миром…

— Ты сколько насчитал? — спросил Банда Вострякова.

— Сейчас. Трое приехали в машине. На яхте — четверо. Один из тех, кто был на яхте, погнал «БМВ» в город. Значит, теперь их шестеро.

— И седьмая — Алина… Мне показалось, что она еле передвигала ноги.

— Посмотрел бы я на тебя на ее месте. Столько суток взаперти, и неизвестно даже, кормили ли ее…

— Сволочи!

— Банда, давай-ка лучше подумаем, что делать дальше. Мне кажется, что до темноты они вряд ли двинутся, зачем им иметь проблемы с пограничниками или таможенниками…

— А вдруг? Нет, Олежка, ждать нельзя… Слушай меня. Борт яхты невысокий, и я смогу забраться из воды на корму.

— Допустим. А те Две гориллы, расхаживающие вдоль бортов? Мне почему-то кажется, что «пушки» у них под рукой.

— А их отвлечешь ты.

— Ну, это запросто, — и Востряков, достав из спортивной сумки «Смит — Вессон», передернул его затвор…

Олег внимательно следил глазами за маленькой отсюда, сверху, фигуркой Банды, старательно обогнувшей три или четыре причала и только тогда спрыгнувшей в воду.