Корабль Рима - Джон Стэк

— Мы должны догнать новый флот. Идти с максимально возможной скоростью, — сказал Дуилий. — Нам стало известно, что они плывут в западню, расставленную карфагенянами.

— Великие боги, — прошептал Аттик. — Куда они направляются?

— К Липаре.

Аттик кивнул. Краткость и отсутствие лишних вопросов убедили Дуилия, что он правильно оценил характер капитана.

— Прошу меня извинить, сенаторы. Я прикажу провести вас в каюту.

С этими словами Аттик удалился, оставив Лонгуса и Дуилия одних.

Он вернулся на главную палубу, чтобы лично руководить подготовкой к отплытию. При мысли о том, что неопытный и ничего не подозревающий флот идет прямо в ловушку, сердце учащенно забилось, словно готовое выпрыгнуть из груди.

«Аквила» отошла от причала Остии двадцать минут спустя, с полностью укомплектованным экипажем и отрядом морских пехотинцев. Галера на веслах выходила из заполненной судами бухты, и к Аттику и Септимию, стоявшим на кормовой палубе, присоединились сенаторы. Прямо по курсу за горизонт быстро опускалось солнце, и капитану приходилось прикрывать глаза ладонью, защищаясь от его лучей. Гай уверенно сжимал в руках румпель и искусно вел судно через один из самых оживленных портов Республики — казалось, его глаза не реагируют на слепящий свет.

Выйдя из бухты и миновав мыс, «Аквила» поймала северный ветер. Аттик приказал втянуть весла и поднять парус, а Гай взял курс на юг. Команды исполнялись без промедления, и Дуилий, отметив слаженность работы экипажа, удивился, почему Сципион не взял в поход на юг эту опытную команду. «Аквила» неслась на всех парусах, и ее острый, как наконечник стрелы, нос разрезал белые барашки волн со скоростью двенадцати узлов.

Аттик заметил пристальный взгляд Дуилия, прикованный к темнеющему горизонту. Липара находится на юге, в тридцати шести часах хода. Явное преимущество Сципиона можно преодолеть только за счет опыта экипажа «Аквилы». Возможности самих галер равны — все суда Классис Романус являли собой копии «Аквилы». Отличались лишь команды — новички против таких моряков, как Гай и Луций, за плечами которых огромный опыт, позволявший выжимать максимум из попутного ветра.

Аттик поймал себя на том, что так же пристально вглядывается в горизонт, как и сенатор. Капитан молчал, понимая, что впереди достаточно времени и он еще успеет расспросить сенатора о расставленной врагом ловушке. Теперь эти вопросы уступали место главному: нужно сделать все, чтобы галера шла на максимальной скорости. Через четверть часа вода, со всех сторон окружавшая судно, потемнела, надвигающаяся ночь казалась зловещей, и опустившаяся на море мгла отнимала надежду у людей, стоящих на корме «Аквилы».

ГЛАВА 12

Из своей каюты на борту «Марса» Сципион отчетливо слышал крик вахтенного — земля по правому борту. Переведя взгляд на разложенную на столе карту, консул пальцем провел по линии курса, который вчера проложил капитан. Судя по всему, в начале третьего дня пути «Марс» достиг вулканического острова Стромболи; через час после восхода солнца судно действительно миновало остров.

Сципион почувствовал неприятный запах серы, проникший в каюту, и вышел на палубу, чтобы посмотреть на знаменитый остров. Легендарный вулкан поднимался на высоту более трех тысяч футов, выбрасывая удушливый дым, заслонивший всю восточную часть неба по левому борту.

Сципион подошел к Фульфидию.

— Докладывай, капитан.

— Мы в часе хода от Липары, консул. Следующим островом будет Панарея, а сразу за ним Липара.

Сципион кивнул.

— Позови меня, когда пройдем Панарею, — приказал он и вернулся в каюту.

— Впереди земля, три румба по левому борту!

Аттик поднял голову и проследил за тем, куда указывал впередсмотрящий. Темное облако на востоке — это остров Стромболи.

Капитан помассировал усталые глаза указательным и большим пальцами. После предрассветной тьмы утреннее солнце казалось еще более ярким.

— Что?

Повернувшись, Аттик увидел Дуилия; покрасневшие глаза консула свидетельствовали, что он, как и все, кто находился на борту «Аквилы», провел бессонную ночь.

Аттик покачал головой и вновь стал пристально вглядываться в линию горизонта.

Через четверть часа «Аквила» поравнялась со Стромболи, вулканом высотой в полмили, заслонявшим солнце и отбрасывавшим трехмильную тень, которую на полной скорости пересекала трирема.

Час до Липары, подумал Аттик.

— Какая у нас скорость, Луций?

Помощник капитана приказал спустить лаг с бака и считал вслух, пока лаг не достиг кормы, в ста двадцати футах от начальной точки, потом на мгновение закрыл глаза, вычисляя скорость.

— Чуть больше десяти узлов, капитан.

— Приказ гребной палубе — скорость атаки. После того как ритм установится — таранная скорость.

— Слушаюсь, капитан, — ответил Луций и спустился вниз.

С кормы Аттик отчетливо слышал, как начальник гребцов скомандовал рабам приготовиться. Этот рискованный маневр могла выполнить только опытная команда гребцов. На скорости атаки галера делала одиннадцать узлов, всего на узел больше, чем под парусом. Первый гребок должен быть идеален, чтобы все весла вошли в воду одновременно — в противном случае поток воды свернет любое весло, выбившееся из ритма. Права на ошибку они не имели. Затаив дыхание, Аттик ждал, пока прозвучит команда гребцам и раздастся первый удар барабана. Команда и барабан прозвучали одновременно, и две сотни весел синхронно погрузились в воду. «Аквила» без труда увеличила скорость на один узел. Через минуту прозвучала команда перейти на таранную скорость, и теперь галера мчалась со скоростью тринадцать узлов.

— Как долго рабы могут выдержать этот ритм? — спросил Дуилий, с интересом наблюдавший за маневром.

— В нормальных условиях пять минут, — ответил Аттик. — Но теперь десять узлов берет на себя ветер, и на долю гребцов остается только три. Темп такой же высокий, как при таранной скорости, но усилий затрачивается гораздо меньше.

Дуилий снова кивнул, и на его лице отразилось восхищение искусством, которое требовалось для выполнения подобного маневра.

Аттик заметил эту невысказанную похвалу. За то короткое время, что он знал Дуилия, его мнение о сенаторах, сложившееся под влиянием Сципиона, существенно изменилось.

«Аквила» миновала остров Панарея на скорости тринадцать узлов — каждый удар весел приближал судно к Липаре. Аттик, Септимий и Дуилий стояли на корме, молча вглядываясь в морскую даль. Аттик раздумывал, не увеличить ли еще скорость — благо попутный ветер позволял. Маневр считался очень опасным, и капитан видел его всего один раз в жизни — последствия были катастрофическими. При скорости выше таранной удары барабана начинают сливаться, и ритм, заставляющий двести человек грести в унисон, легко теряется. Аттик с сожалением отверг эту мысль. Нужно идти с прежней скоростью и молить Фортуну о помощи.