Сибирский фронтир - Сергей Фомичев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но корабельщик соблюдал какие–то принципы и воспринимал все наши действия стоически. Ни ворчания, ни намёков "а не пора ли вам дорогие гости", ни напоминаний о жене и детях. И когда казаки, узнав о сделке Чижа, прислали к дому Чекмазова внушительную делегацию, тот в панику не ударился.
–Там у ворот тебя спрашивают, – просто сказал он и посоветовал. – Ружьишко прихвати, больно сердитые они.
Ружьишко я брать не стал, но товарищи вооружились и засели под окнами, прикрывая мне спину.
Доказать вероломство казаки не могли. Камчадалы, опасаясь побоев, похоже, не стали признаваться, а из Чижа невозможно вытянуть хотя бы слово. Но делегаты решили взять меня на испуг.
–Какого чёрта твой нехристь нам цены сбивает? – навалились они. – Если нужно купить что у диких, к нам следует обращаться, а не людей посылать в стойбища.
–Это их дела, нехристей, в смысле, – сказал я. – Они, нехристи, сами промеж собой торгуют и нас, добрых христиан, не спрашивают. И потом откуда мне знать, где он собак раздобыл, может, в лесу поймал или украл?
–Твой холоп, тебе за него и ответ держать.
–Я людей в холопстве не держу, – возразил я.
–Тогда мы сами голову ему открутим.
–Вот ей богу, Никифор их подбивает, – заверил Оладьин, как только, высказав все угрозы, казаки отправились восвояси. – Дались им эти собаки, какой тут убыток? А повод хороший. Теперь он за собак этих уцепится, станет народ натравливать на Чижа, а через него и на тебя.
–Может, на корабль уйдёшь? – спросил я коряка. – Ещё отравят твоих собак.
Тот осклабился, как делал всегда, когда его остерегали.
***
Дело близилось к развязке. С помощью Белобородова мы закрыли расписками все суммы. Оставалось лишь встретиться и обменять одни долги на другие. Тут–то мафия и нанесла ответный удар.
Среди ночи сладкий сон прервали грохот выстрела, треск дерева, ругань и надсадный лай собак. Я машинально кувыркнулся с лавки на пол, выхватил "семьдесят пятый" и только почувствовав в руке ребристую рукоятку, проснулся. Рядом со мной сопел, поднимая пыль с пола, Оладьин. Чиж зашевелился где–то в углу, Комков не поднимаясь с лавки, потянулся к ружью. Один Яшка, похоже, ещё не проснулся.
"Чезет" незамеченным вернулся на место. Вместо него я вытащил из мешка пару "современных" пистолетов. Заодно пихнул под рёбра и Яшку.
–Кто это может быть? – спросил я у Оладьина.
–Понятно кто, – прошептал тот. – Кому ты хвост прищемил, тот и пожаловал.
–Я много хвостов прищемил. Может, казаки за Чижа мстят?
–Вряд ли такой шум из–за собак.
–А может, просто напился кто-нибудь и буянит?
–Прям уж. Такие здесь долго не живут.
В соседней комнате началась возня. Мы насторожились, но по приглушённым возгласам догадались, что наш хозяин сгоняет домашних в подпол. Вскоре он чуть ли не ползком перебрался к нам, зажимая здоровой рукой ружьё и старую саблю.
Я думал Чекмазов станет браниться, что из–за нас подвергает риску семью, по крайней мере, проворчит что-нибудь в этом роде. Но он даже взглядом не упрекнул.
–Огня пускать, думаю, не решаться, – шепнул корабельщик. – Ветер сильный, весь город сгорит. А вот вломиться, возможно, попробуют.
Чиж, прислонив спину к печке, занял позицию, откуда через сенцы видна была входная дверь. Все остальные засели под окнами. Луна наполняла комнату болезненным светом. Нападающие затаились, пытаясь учуять, что происходит в доме. Мы тоже едва дышали, прислушиваясь к осторожным шагам. Собаки продолжали надрываться, но он сидели на привязи на другой стороне двора и вмешаться в схватку пока не могли.
Первыми сдали нервы у наших врагов. Прогремел ружейный выстрел. Пуля ушла в дерево где–то под самой крышей. На нас посыпались щепки и труха. Кто–то из нападающих попытался одним махом проскочить двор, но заслонил на миг луну, чем и выдал себя. Просунув ствол в оконце, я выстрелил не целясь. Следом выстрелил Чекмазов, причём проделал этот трюк одной рукой, а ведь кремниевое ружьё не винчестер. Почти одновременно с хозяином пальнули Яшка и Комков. Пороховая гарь наполнила комнату. Сизые и чёрные кружева танцевали в свете луны. Оладьин кашлянул и ругнулся. Да уж, чёрный порох он и в Африке чёрный.
–Ещё один такой залп и мы загнёмся без посторонней помощи, – заметил я.
–А вы не громыхайте попусту, – сказал Чекмазов.
Зажав ружьё под мышкой, хозяин здоровой рукой попытался его зарядить. В согнутом положении это получалось плохо.
–Помоги! – обратился он к Оладьину.
Тот, сунув приятелю пистолет, забрал ружьё вместе с пороховым рожком, шомполом, мешочком пуль и пыжей.
Чекмазов спокойно дождался, пока Василий зарядит ружьё, и потребовал его обратно.
–Из пистоля пусть дворяне стреляются, – сказал он. – Живее будут.
Получив ствол, хозяин долго прислушивался к возне во дворе, а когда там скрипнуло что–то ему знакомое, вскочил и выстрелил на шум, вновь продемонстрировав умение орудовать пудовой железякой одной рукой. Вскрик показал, что корабельщик рассчитал верно.
Яшка высунулся из любопытства в окно и тут же раздался ответный выстрел. Паренёк ойкнул и свалился на пол. Мы с Комковым бросились к нему, но тот уже поднимался.
–Куда лезешь, дурак? – буркнул хозяин.
–Чуть не подстрелили, – Яшка виновато улыбнулся.
Но виноватым, судя по горящим глазам, он себя не считал, даже гордился простреленной безрукавкой, будто эту дырку просверлили ему под орден.
Через минуту приглушённые голоса раздались уже далеко от дома.
–Ушли? – спросил Комков.
–Похоже на то, – согласился хозяин. – Но бережённого бог бережёт.
Подождав ещё около часа, он выпустил из подпола семейство, но сразу же вернулся к нам. Остаток ночи мы дремали и посменно дежурили, а едва рассвело, вышли обследовать двор.
–Пугануть приходили, – решил Чекмазов, осмотрев следы. – Хотели бы застрелить, к самому дому подошли бы. А скорее всего и вовсе сюда не совались бы. Куда проще на дороге подстеречь или на реке.
–А корабль спалить могут? – спросил я с опаской.
Понятно я испугался не за наш галиот, который стоял в устье на рейде под надёжной охраной Окунева и команды. Мой капитан отобьётся, даже если конкуренты решаться на такое вероломство.
