Том 7. Натаска Ромки. Глаза земли - Михаил Пришвин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С каким благоговением смотрели русские купцы на людей образованных (мой дядя Ив. Ив.). Так что победа дается вовсе не силой незнания, а силой стремления к знанию и определением знанию его настоящего полезного места в жизни человека… Наши мальчики сейчас впиваются в новые изобретения, с пятнадцати лет определяются на служение автомобилю, радио, авиации.
О силе общественности, заключенной в слове, можно любому молодому автору судить по себе, если он вспомнит, что делалось с ним, когда имя его произносилось в печати положительно или отрицательно.
Сделаться признанным автором – это значит получить право самому называть вещи и лица своим именем, самому быть источником той силы, которую чувствует в себе каждый автор и которая определяет его поведение.
Пробный каменьЧувство современности содержится в творчестве, и оно-то больше всего и радует автора, обещая ему непременное внимание и сочувствие друга. Особенно трудно дается автору изображение природы и вместе с тем открытие современности в несовременных вещах.
Тайная современность рассказа о несовременных вещах является, может быть, пробным камнем истинного творчества.
Невидимая связьКаждый человек не может смешаться с другими, исчезнуть, и превратиться во всех, и быть как все. Но каждый не является представителем и ответчиком одного себя, каждый из нас выходит из группы своей, из своего типа.
Значит, каждый из нас является свободным выходцем себя из своей группы, соединяющим одну типовую группу с другой в обществе невидимой связью.
Итак, все люди вместе – это еще не весь человек. Тогда собирается весь человек как лицо, если каждый из нас является связью для всех.
Простой человекЧеловек простой терпит все плохое, как будто на то и на свете живет, чтобы все сносить. Зато если вдруг придет счастье, то радуется и благодарит. Так и живет простой человек: если увидит, что где-то на пути ему плохо, – постарается устранить плохое.
Но, работая и продвигаясь вперед, он оставляет другому лучинки, спички. И вот придет другой человек, и все готово ему. Тут он радуется, благодарит. И, уходя, готовит другим.
О прошломНужно вспомнить всю совокупность темной деревенщины (чего-то стоящего), чтобы оправдать движение к лучшему.
Тайна творчестваТайну творчества надо искать в любви. Все мы помним, что когда кто из нас влюблен, то, бывало, и все люди на свете хороши. Так в творчестве есть мысль – не мысль, а что-то единое сердца, ума и воли.
Если ты нашел в глубине себя мысль, то везде она, эта мысль: смотри в лес – и там листики и птички по-своему о ней говорят, смотри на большую улицу – и люди шепчут между собой о том же, и даже если усердно будешь смотреть в телескоп, то и там, и везде, и во всем, как в тебе.
Сущность творчества, его самый глубокий секрет в том, чтобы находить в себе и для всех эту соединяющую мир внутренний и внешний мысль.
НекогдаСтранник, проходя полем, спросил работающих людей о дороге.
– Некогда мне, – ответила женщина. А мужичок один бросил работу и вывел странника на дорогу.
С тех пор мужики работают и отдыхают, а женщина, сколько ни работает – и ей все некогда.
Свобода и необходимостьКогда я был маленьким писателем и еще не печатался, я читал свои рассказы всем, кто имел терпение меня слушать. Тогда я кланялся каждому, зазывал к себе в дом гостя, потому что сам не мог смотреть на себя со стороны и мне нужно было, чтобы кто-то другой посмотрел на меня, чтобы в этом другом найти своего друга-читателя.
Так что мало было написать, надо было еще найти себе непременно друга. Вот почему я кланялся каждому, зазывая в свою хату неизвестных людей. И мало-помалу из них определились мои друзья, а когда через них я осмелел и отдал свои вещи в печать и неизвестные мне люди обращались в друзей, то я, как ребенок, стал ходить на своих ногах и не спешил зазывать к себе в хату неизвестных людей.
Я получил тогда ту свободу в искусстве слова, которой пользуется в быту каждый человек.
Но в быту эта свобода, как капля в сухой земле, а тут только свет и свет, и земли не хватает, чтобы вместить в себя совершенно свободное слово.
В этом и есть драма писателя, что ему на свободе полной делать что хочется не хватает земли, определенной в долге, в том, что не хочется, а что надо.
Посмотрите на всех великих творцов слова, и вы увидите, что высота каждого великого начинается корнями, глубоко опущенными в недра земли, и слово, совершенно свободное, заключилось в беспощадную суровую необходимость земли.
Посмотрите на рост любого дерева на свету и вспомните, что движение дерева и вверх к небу и вдаль по земле при помощи ветра и семян совершается по законам, которые в человеке можно называть поведением.
Язык родной, и свой личный язык (стиль), и наука языкознания, и даже талант не могут определить долговечность книги, если у художника слова нет в душе образующего поведения.
Заполярный медРодионов рассказывал, как он возил с Окских лугов в Заполярье сто семей пчел: в конце июня выехал, в августе пчелы собрали в тундре по два пуда меда на семью. Путешествие Р. с пчелами служит примером того, что и в наше время можно идти за своим колобком.
Думать о себе, что я написал хорошо, – это естественно и необходимо для каждого в первый момент, после того как он написал. Это показывает, что он целиком отдавался своему делу, что он честный человек и отвечает за себя.
НабросокВчера появился у меня Шурка с ружьем, наверное, ворованным.
У него лицо просторное, как поднос, и кажется иногда сплошь белым, как тесто, и на тесте иногда пузырем показывается то мигающий глаз, то рот, с оттянутой для важности вбок губой, то щека в неудобном движении своем к улыбке.
Доктор исследует человека в таком чувстве, что нет в человеке ничего нечистого. Но и все-таки, закончив исследование, он руки свои умывает.
ОчеркВ меня входит мысль о преобразовании природы, и я хотел бы эту мысль дать поэтически. Так, например, если взять лесоразведение, то нельзя искренно написать поэму о насаждении, пока лес не вырос. И вообще для изображения будущего можно пользоваться лишь формулами и чертежами.
Быть может, форма очерка является единственным выходом для писателя, от которого требуют участия в новостройках.
Свет и тениЧувствую в своей повести главным планом философию света и тени и понимаю сейчас свет на всех и тень на каждом, то есть что лицо человека образуется борьбою света и тени: если бы не было тени и только один свет, то не лица были бы у людей, а лепешки. Если бы не было света, все погрузилось бы в ночь.
Иду в лес изучать распределение света и тени на елке.
СмертьВсе дети живут, не думая о смерти, все они живут, как бессмертные, а мало ли их, детей! И есть много взрослых, живущих, как дети, и есть много взрослых с душой «где наша не пропадала», и довольно и таких простых мудрецов, кто говорит даже, что для себя смерти нет.
Но если даже для себя смерти нет, то мы видим ее на стороне, и содрогаемся, и, провожая умершего, сходимся теснее между собой, сближаемся.
Так не в том ли есть смысл смерти, чтобы мы между собою сближались, соединялись в единого человека в полной уверенности, что когда все сольемся воедино, то тем самым исчезнет самый страх смерти и тем самым кончится и умрет самая смерть.
Радость жизниПо болотам в свое время я ходил с чувством стран неоткрытых где-то там подо мной, в недрах земли, в этой кладовой солнца, сохраняющей в тысячелетних слоях торфа огонь для будущих людей.
Так теперь на старости лет часто думаю о моих предках, скромных людях, простых и веселых, сохранивших для меня такой большой запас радости жизни.
КоростельВася вчера подарил мне коростеля. А сегодня утром на рассвете вытащил я из клетки птицу, открыл окошко, высоко подбросил ее, и она весело полетела через реку, черная, крылатая.
Я же думал в это время: «Отчего она полетела, а вот елочки стоят неподвижные, хотя тоже и они живые?» Подумав, ответил себе: «Не потому ли, что елочки питаются прямо землею, прямо водою и светом, вот они и стоят на месте? А птица на месте прямо взять себе не может, ей надо питаться чем-нибудь живым, и она это ищет, и оттого она движется».
Из этого делаю вывод, что чистые существа в природе только растения, и наиболее нечистые – вегетарианцы, которые пожирают самое чистое.
Esprit de l'escamer[6]Нет, у писателя ум не лестничный, напротив: писатель именно и схватывает скорее всех мгновение жизни, но только действие его очень сложное: мгновение схваченное питает очень длинное действие для заключения себя в форму.
