Игры драконов - Роберт Асприн

Рука, вместо привычных карт, состояла из четырех костяшек китайского домино. Игрок разбивал их парами, комбинации имели свою оценку. Чтобы выиграть, обе пары должны были перебить пары сдающего. Если наименее ценная пара била слабую пару сдающего, а сильная пара проигрывала, то выходила ничья. Игрок оставался «при своих». Если, как в случае с Гриффеном, ни одна из пар не перебивала расклад сдающего, то это означало чистый проигрыш. Плакали денежки. Мойс уже сложил солидную кучку из наличности Гриффена и сидел, довольно потирая руки.

В следующем туре сдавала Май. Она коротко напомнила о парах, о том, что такое «гонги», «вонги» и «ги-джун», высшая пара-джокер. Гриффен смотрел, как перемешиваются плитки, уже сам по себе затейливый процесс, очень смахивающий на ритуал, и вновь не запомнил расклад домино.

Оставалось только надеяться, что никогда не придется сдавать против заезжих игроков. Во многом он снова ощущал себя студентом.

Например, кроме как в бизнес-школе, он никогда не сидел между двумя такими интересными и непредсказуемыми девушками. Ему становилось чертовски не по себе от всей этой круговерти сигналов — легкого поддразнивания, интимных колкостей и рук, время от времени блуждающих под столом. Они открыто смеялись над ним, дурачили, на пару опустошая его кошелек, и втягивали в это действо Мойса, когда Гриффен делал серьезные ошибки. Сразу надо было ноги уносить — как только стало ясно, что встречу готовила Май.

— Фан-тан гораздо проще. Давайте к нему вернемся, — взмолился он.

— Нет уж, Шулер. Проще, потому что слишком все зависит от удачи. Я люблю немножко стратегии, — возразила Рыжая Лиза.

— Кроме того, тебе нужно научиться играть настолько хорошо, чтобы уметь обжуливать других, — поддержала Май.

— И потом, юноша. Слишком ты легко иногда сдаешься. Выше подбородок для нового удара и — деньги на стол!

Огонек в глазах Мойса разгорался. Из Гриффена сделали удобную мишень, и старик мог позволить себе откинуться в кресле и блаженствовать. Дамы, издеваясь, слишком увлеклись. Гриффен вытащил деньги из кошелька и положил их на стол. Наклонившись, Рыжая Лиза ткнула пальцем в купюры и подмигнула Мойсу.

— Вижу, из чьего кармана деньги, но чьи на самом деле? — разошлась она.

— Вот это да! Удар ниже пояса, — откликнулся Мойс.

Май замурлыкала:

— Скоро мои будут денежки… Мойс, тебе сейчас мешать.

— Ха! А я-то думал, зачем меня сюда пригласили? — сказал он.

— Затем, чтобы обсудить моих друзей, которых интересует ваше игровое сообщество, достопочтенный сэр.

Май взмахнула ресницами, и Гриффен чуть не поперхнулся напитком.

— Достопочтенный сэр? Ну и ну! Пошел искать ближайшее бомбоубежище, — пробормотал он.

Он начал вставать из-за стола; девушки, смеясь, схватили его за руки и усадили обратно. Мойс смеялся вместе с ними, глядя на то, как Гриффен притворно сопротивляется. Старик решил увильнуть от дальнейших расспросов.

— Это между вами и Гриффеном. Я пришел только поиграть.

Май изящно кивнула и пододвинула к нему домино. Во всяком случае, мешал он быстрее и более умело, чем она, и Гриффен снова не уследил за костяшками.

Ночь продолжалась в том же духе. Несмотря на рассеянность и то, что соперники превосходили его классом, Гриффен понял правила довольно быстро. Игра оказалась не слишком сложной. Скорее, больше затрагивалась эстетика восприятия, что резко отличало пай-гоу от привычных азартных игр Запада.

Еще через час Мойс встал и потянулся. Он собрал выигрыш, надел пиджак и отнес стакан на кухню, в раковину.

— Ну, детки, пора мне и домой. Уже так поздно, что глаза слипаются, — заявил он.

Остальные переглянулись, нисколько ему не поверив.

— Проводить, Мойс? — спросил Гриффен, поднимаясь из-за стола.

— Парень, да ты просто дурак, если покинешь такую очаровательную компанию ради старого человека. Я и сам смогу добраться. Хотя… надо бы мне сказать тебе пару слов наедине, если дамы не против.

Они вышли из дома, и Мойс молча постоял, глядя в небо. В городе, как ни странно, всегда, при мягком освещении Квартала, виднелись звезды. Над головой висел яркий осколок луны. Старик заговорил, не глядя на Гриффена:

— Юный Дракон, будь с ней поосторожней.

— С которой?

— Не умничай, Шулер. Я серьезно. Мой опыт общения с азиатскими драконами невелик, но с этой леди шутки плохи. У нее всегда будет собственный план, и ты никогда, ни за что не узнаешь о нем до конца. По-моему, она искренне тебя любит, но это не имеет никакого значения. Обсуждая с ней дела, даже не думай, что она будет слышать именно то, что ты говоришь.

— Угу. Надеюсь, что понял.

— Хорошо. Теперь до утра можешь об этом забыть. Возвращайся и не скучай там, обе твои подружки затеяли нечто сногсшибательное. Чему быть, того не миновать. Так что не противься судьбе.

Улыбнувшись себе под нос, Мойс ушел. Гриффен хлопнул ресницами и повернул обратно в дом.

Рыжая Лиза и Май смотрели на него с таким блеском в глазах, словно он был семислойной шоколадной конфетой. Чем-то чувственно-греховным и недоступным, что поначалу желаешь страстно, а потом, когда недомолвок больше нет, жадно поглощаешь. В один присеет, Гриффен закрыл дверь и сдался судьбе на милость.

Странное дело, но в игре на раздевание правила пай-гоу запоминались куда легче.

ГЛАВА 49

Натаниэль просто обожал ходить с Валери по ресторанам. Она была такой противоречивой за столом. Утонченные манеры, с одной стороны, и привычные для нее энтузиазм и потворство желаниям — с другой. Каждое новое угощение она встречала чересчур восторженно; почему-то ее вкус был довольно ограничен. Натаниэль неустанно выискивал новые блюда, которых она никогда не пробовала, и всякий раз Валери набрасывалась на еду с ребячьим восторгом и волчьим аппетитом.

В тот вечер они обедали в «Риб-Рум», ресторане отеля «Омни ройал орлиенс», первоклассном, но без непременных для «Антуана»[25] строгих костюмов и вечерних туалетов.

Дружески болтая, они покончили с закусками, когда Натаниэль вдруг резко напрягся. Валери замерла, не донеся до рта вилку с крабовой оладушкой. Столь разительных перемен за ним почти не наблюдалось, и это ее озадачило, оглянувшись, она, похоже, смутилась еще больше. В дверях стояли Гриффен и Май.

— Натаниэль, что с тобой? — Ну, э-э-э…

Метрдотель уже повел пару к свободному столику. Гриффен увидел сестру, и его лицо озарила удивленная улыбка. Что ж, вот и хорошо, подумалось Валери. Приди он, чтобы застукать ее и Натаниэля на свидании, разозлилась бы не на шутку. Гриффен наклонился к Май и что-то прошептал ей на ухо. Она повернулась, и расцветающая улыбка мгновенно застыла на ее губах. Как и шаги.