Хижина в лесу - Роберт Динсдейл

Мальчик стремительно продвигался вперед. Он уже избавился от туфель, в которые пришлось обуться в школе. Без них было гораздо удобнее. Он легко перепрыгивал через поваленные бурей ветви и отталкивался от выступающих из земли корней.

Мальчик взбирался вверх по откосу. Деревья здесь росли реже, с веток осыпался снег. Наступила глубокая ночь — самое время прятаться по домам и греться возле огня, но, в отличие от таких людей, как Навицкий и отец Лены, которые, тяжело дыша, взбирались вверх по крутому склону, Алик вполне мог без всего этого обойтись. Ему было тепло. Если он и превратился в настоящего дикаря, в мальчика-волчонка, его это больше не расстраивало.

Теперь по следу, оставленному между деревьями, стало видно, что дед ужасно устал. Старик тащился с трудом. Вот здесь он остановился. Вот здесь положил на снег Лену, а потом снова поднял ее на плечо.

Мальчик шел дальше. Постепенно он начал узнавать очертания отдельных деревьев, кривизну их стволов. Ноги мальчика погрузились в тонкий слой снега. Под ними хрустел замерзший папоротник.

Мальчик остановился. Он уже здесь ходил.

Теперь Алик точно знал, куда направляется дед. Первым делом будут предательские болота подо льдом, затем осины и странного вида холмы — напоминания из далекого прошлого. А под ними — особенный мир. Дальше простирались дикие леса без конца и края, место, где правда и вымысел сливаются вместе, место, куда сбежал, превратившись в волка, Старик-из-Леса.

Его догнали Навицкий и Ленин отец. За ними по склону взбирались два милиционера.

— Он близко? — тяжело дыша, спросил Навицкий.

Мальчик смотрел на снежную черноту, выискивая следы деда. Борозда шла под деревьями. Там, где ветви не нависали над землей, снег почти полностью ее засыпал. К утру от борозды не останется следа.

Он тронулся с места, взрослые двинулись следом за ним. Под деревьями следы деда казались куда более четкими. Перебравшись через поросшую лесом цепь холмов, борозда, проложенная дедом, сворачивала из молодого леса в сторону сосняка. В нос ударил сильный запах хвои.

Мальчик сделал несколько шагов в нужном направлении, присел и дотронулся пальцем до борозды, а выпрямившись, развернулся так, чтобы сосняк оказался сбоку от него. Взгляд его устремился в направлении покрытых снегом безлистых стволов.

— Он туда пошел, — указывая рукой на скелеты лиственных деревьев в низине, заявил мальчик.

Ленин отец поравнялся с ним.

— Туда?

— Да, — солгал мальчик. — Дед уже недалеко. Он устал.

Теплая рука учителя опустилась ему на плечо.

— Ты уверен, Алик?

— Конечно.

Мальчик хотел, чтобы взрослые шли первыми, но мужчины собрались вокруг и умоляюще уставились на него. Пришлось их вести.

Спуск в лощину оказался довольно крутым. Мальчику приходилось то и дело останавливаться, поджидая взрослых, которые неуклюже следовали за ним. Взяв учителя за руку, он показал, как правильно спускаться боком, опираясь на выступающие из-под снега корни цепляющихся за склон деревьев. Когда мальчик удостоверился, что завел их достаточно далеко, он бросился бежать.

Навицкий не сразу понял, что происходит. Отец Лены велел мальчику остановиться, но было уже поздно. Он был маленьким дикарем, и мужчины не смогли бы найти его по следам, как не смогли самостоятельно обнаружить деда.

Теперь он бежал один.

Деревья выстраивали стены из колючек, преграждая взрослым путь, и мальчик шепотом благодарил их. Только убедившись, что оторвался от преследователей, он свернул в сторону, сделал круг среди заснеженных ясеней и направился в обратный путь к холму. Вскоре сбоку послышались голоса милиционеров, они эхом разносились по лесу. Прежде мальчик думал, что выведет их на старика, и они спасут Лену. Теперь же он решил, что так будет неправильно. Он дал маме слово заботиться о деде и не нарушит своего обещания.

Взобравшись по склону, мальчик свернул к сосняку. Снегопад уже замел следы деда на открытом месте, но под деревьями они были еще отчетливо видны. Мальчик спешил.

Путь деда повторял все неровности местности. Старик держался покрытых лесом холмов. Вскоре мальчик вышел к поросшему могучими соснами обрыву. Двигался над пропастью он так же уверенно, как и дед.

Через некоторое время, впрочем, местность вокруг начала меняться, сглаживаться. Обрыв уступил место пологому склону, холмы превратились в небольшие холмики. С вершины последнего холма мальчик видел впереди смешанный лес, состоящий из заснеженных лиственных деревьев вперемешку с выглядывающими то тут, то там елями. След, оставленный дедом, здесь был четче. Он вел с холма, и мальчик последовал за стариком.

Вновь оказавшись под оледенелым пологом леса, Алик начал замечать следы на стволе там, где с него содрали старую кору, место, оставшееся после того, как срубили сук, выемку в снегу от топора, брошенного дедом в какого-то зазевавшегося лесного зверька. Уже видно было, что дед очень устал, и мальчик скоро его догонит.

Навстречу дул сильный ветер, и мальчику приходилось идти согнувшись. Деревья теперь росли не так густо, как прежде. Впереди показалась подозрительного вида замерзшая «рябь». Мальчик осторожно ступил вперед. Ничего. Впереди — крутой берег, а дальше — болото. Когда он станет пересекать его по льду, то будет виден словно на ладони. Никакие деревья его не прикроют.

Покрытый изморозью камыш, словно обезумев, колыхался под холодным зимним ветром. Мальчик увидел костер. Языки красно-оранжевого пламени танцевали с ветром. Как можно разжечь костер в такую метель, мальчик не представлял и решил, что этим чарам старик научился в Стране вечной зимы. Дикий лес сохранил деду жизнь, когда он убежал из великого ледяного города Гулага, превратил его в дикаря и научил своей магии.

Издалека дед казался неясной фигурой посреди метели. Он, сгорбившись, присел над огнем и бросал в него, доставая из карманов пальто, пригоршни заранее приготовленной коры. С того места, где стоял мальчик, видна была лишь спина старика да длинные полы его пальто. Чуть в стороне, свернувшись калачиком и обхватив колени руками, лежала Лена.

Алик начал осторожно продвигаться вперед. Казалось, в шуме ветра его приближение останется незамеченным, но мальчик тут же осознал свою ошибку. Как выяснилось, в бурную ночь дед слышит даже лучше, чем при погожей погоде.

Он медленно обернулся.

— Что ты наделал, деда?! — прошептал мальчик.

Старик тяжело дышал.

Мальчик подобрался к краю замерзшего болота, пытаясь добраться до девочки, но старик передвинулся, преграждая ему дорогу. Теперь он напоминал волка, защищающего от соперника свою добычу.

— Лена!

Лежавшая на камыше девочка пошевелилась. Глаза у нее были заплаканные, но вполне разумные, чего нельзя сказать о деде. Глаза старика расширились и, что называется, едва не вылезали из орбит.

— Он тебе что-то сделал?

Девочка отрицательно покачала головой.

— Папа идет за мной?

Старик бросил последнюю пригоршню коры в огонь, и в небо взметнулись подсвеченные искрами клубы дыма.

— Да, идет, и он не один.

Старик отрешенно взглянул в сторону мальчика.

— В твоем доме милиционеры, в лесу тоже милиционеры. Зачем ты это сделал, деда?

На этот раз старик решил ответить, вот только выговаривать слова он уже разучился. Вдобавок каждое произнесенное им слово коверкалось разорванным языком.

— Надо напиться, деда.

Набрав снега, мальчик поднес его к губам старика, и тот прижался обросшим волосами ртом к ладоням внука.

— Легче?

Старик кивнул.

— Деда, они идут за тобой.

Старик, взмахнув костылем над пламенем костра, указал на Лену.

— Он звал тебя, пока шел по лесу, — раздался еле слышный голос девочки. — Он все время повторял: «Внучок… внучок…»

— Меня звал, — прошептал мальчик.

— Думаю, он решил, что если ты не хочешь идти с ним, то, похитив меня, он заставит тебя прийти.

— Деда, я ушел не потому, что захотел… Мне пришлось… Я не хотел, чтобы она обо всем рассказала. Я обещал тебе, но теперь…

— Вну…чок…

Слово распалось на два слога. Старик старался произнести его слитно, но оно разваливалось на куски подобно кусочку коры, которую старик до этого долго жевал. Мальчик набрал в ладони еще снега, желая напоить старика, но тот, отбросив костыль, рухнул в снег и принялся есть его прямо с земли.

Когда дед снова склонился над костром, мальчик подошел к Лене.

— Она замерзнет, деда.

Алик оглянулся. Над ним, покачиваясь, стоял старик.

— Деда, а что, если…

Мальчик взял Лену за руку, чтобы помочь ей встать. Только сейчас он заметил фиолетовые синяки на ее запястьях. Рукав кофты был разорван на плече. В прорехе виден был такого же цвета синяк.

— Он тебя бил?