Дело всей жизни (СИ) - "Веллет"

— Коннор этого не заметит, пока она не расстегнет перед ним лиф, — вздохнул Хэйтем. — И вообще, он еще маленький.

— Вообще-то уже не маленький, — осторожно заметил Шэй. — Только у него такое пока не вызывает ничего, кроме смущения.

— Чем вы тут вообще занимались, пока я разбирался с делами Ордена в Бостоне? — еще более недовольно вопросил Хэйтем. — Ты дурно на него влияешь. Как и всегда.

— Поздно об этом жалеть, — фыркнул Шэй. — Ничем особенным не занимались. За небольшую плату нас поселили в одном из местных домов. Я руководил работами по восстановлению «Аквилы», а Коннор больше бегал на охоту в окрестные леса. Уж не знаю, какой из него ассасин… но хозяйственник неплохой. Ахиллес здесь не появлялся, если тебя это интересует. Ему явно давно безразлично, что творится на его земле, а вот Коннору местные едва ли не кланяются. Он же всем помогать бежит, только позови. Прикормил каких-то лесорубов и какого-то рудокопа. Ахиллес тряхнул связями на старости лет — и даже организовал продажу руды и леса. Возможно, скоро Коннор перестанет просить у тебя карманных денег.

— Даже не знаю, хорошо это или плохо, — тяжело вздохнул Хэйтем. — С одной стороны, раз уж он желает проявить себя взрослым и самостоятельным, то просить деньги у отца — моветон. С другой… Пока Коннор живет за мой счет, я могу его контролировать.

Шэй вздохнул:

— Коннор не всегда будет ребенком. Лучше сразу привыкнуть к этому. Он не будет держаться за твой плащ только потому, что ты оплачиваешь его желания. И это правильно. Ты можешь гордиться им.

— Когда я был здесь в прошлый раз, Коннор пришел ко мне весь в крови и притащил на волокуше из сосновых лап что-то рогатое, — пожаловался Хэйтем. — И возносил молитву кому-то с непроизносимым именем. Потом рассказал, что попробовал пить ром с новой командой, а потом его тошнило в воду. Чем тут гордиться, капитан Кормак?!

— Мы за это время бывали с ним вместе на охоте, — подумав, проговорил Шэй. — Коннор в этом куда лучше меня. Но в целом вел он себя вполне прилично. Один раз отпросился на другой берег, на чай к Ахиллесу. Я счел, что пусть уж лучше я его туда отпущу, чем он сбежит — и позволил. Он довольно послушный, Хэйтем, я в его возрасте был куда большим шалопаем. Про пьянку с командой он мне тоже рассказал — а после нее зарекся пить. Думается мне, впоследствии он этот зарок нарушит, но пока — оно и к лучшему.

— А мне ты про это, конечно, не рассказал, потому что вечно его покрываешь, — буркнул Хэйтем.

— Парня в его возрасте запреты не остановят. Остановить его может только собственный разум, — возразил Шэй.

— Чем старше Коннор становится, тем дороже и опаснее его капризы, — вздохнул мистер Кенуэй.

— У нас он не мог вырасти иным, — Шэй пожал плечами. — Мы уже что-то воспитали, теперь будем смотреть — что. Коннор равняется на нас, а наши капризы еще дороже и еще опаснее. Пойдем, Хэйтем, незачем затягивать отплытие.

Появление Шэя и Хэйтема на пристани незамеченным не прошло. Стоило подойти, как Фолкнер перестал надрываться и подошел ближе. Руки тамплиерам он не подал, глядел настороженно, но поприветствовал кивком головы и с гордостью произнес:

— Пришли проверять работу? Должен сказать, что мастеров могли бы и получше найти, но уж по чертежам господина Вудли и слепая обезьяна линкор соберет. Как вам красотка? Теперь уж не моя, а капитана Кенуэя. Но хороша, а?

Шэй оглядел Фолкнера. Выглядел тот много лучше, чем в первую их встречу. Цвет лица стал поздоровее, волосы были обрезаны почти ровно; воротник чист, а сюртук не лоснился на локтях. Доверить ему Коннора стало попроще.

— Кажется, недурно, — сдержанно оценил мистер Кенуэй-старший. — Шэй, как на твой опытный взгляд?

Капитан Кормак внимательно осмотрел «Аквилу», но подниматься не стал — честь впервые подняться на борт принадлежит тому, кто встанет у руля, а морские традиции Шэй уважал.

— Как будто все на месте, — он склонил голову. — Мачты, реи, паруса, канаты, — я не нахожу, к чему придраться.

— Это Чарльз от неожиданности, видно, расстарался, — Хэйтем скупо улыбнулся. — Когда Коннор попросил у него помощи, мистер Ли, который с трудом отличит рей от паруса, достал лучшего инженера-корабела на всем побережье. И даже вызывался сам оплатить его работу. Думается мне, больше он такой оплошности не совершит, особенно после того, как ему озвучили сумму контракта. Мне стало его жаль, и я отказался от его щедрости.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Это честно, — согласился Шэй. — Капризы Коннора — наша головная боль, Чарльз тут ни при чем.

Разговор был прерван появлением нового участника. Шэй, заметив движение боковым зрением, резко повернулся и замер — до того он видел только раскроенные детали капитанского костюма, но целиком — ни разу. Коннор, немного бледнее обычного, шагал так, будто был на охоте — уверенно, но словно каждый миг ожидал какой-то опасности. Видно, ему все-таки было не по себе.

— А, капитан, — Фолкнер сцепил руки в замок и поприветствовал Коннора. — Добро пожаловать, к отплытию готовы.

Шэй улыбнулся Коннору ободряюще. Сейчас тот выглядел настоящим капитаном — строгий, но не лишенный изящества костюм смотрелся довольно скромно, но по этой скромности было видно баснословную цену, которую Шэй уплатил втайне от Хэйтема. Портниха оказалась толковой, все сидело идеально — от строгого жилета до расшитых медными пуговицами отворотов, от шейного платка до кружев белья, выглядывающих из-под манжетов. Вот только из-под треуголки выбилась неизменная косичка с бусинами, а манжеты были украшены перьями. Национальный колорит, но во вполне допустимом Хэйтемом виде.

Коннор, подойдя ближе, вопросительно поглядел на отца, и мистер Кенуэй одобрительно кивнул. Сквозь привычное высокомерие явно читалась гордость:

— Солидно, — отметил он вслух, и протянул сыну руку. — Рад видеть тебя. Прибыл посмотреть, как ты взойдешь на борт своего корабля.

— Спасибо, отец, — Коннор даже как будто смутился. — Я тоже рад тебя видеть. Я готов отправиться, вот только… Мы идем в Бостон?

Неожиданно вмешался Фолкнер:

— Это вам, капитан, решать. А я со своей стороны скажу, что сначала надо бы завернуть на Мартас-Винъярд. Поставим пушки и фальконеты — а там уж хоть бы и на Карибы.

Хэйтем несколько нервно дернулся:

— А зачем тебе пушки на корабле, Коннор?

— Как же без пушек? — рассудительно вопросил Фолкнер. — «Аквила» без пушек… Бред какой-то.

Шэй немедленно вмешался, не дожидаясь, пока дело дойдет до конфликта:

— Пушки нужны, — он вздохнул. — На море неспокойно, и никогда не было спокойно. Корабль, который не может дать отпор, будет лакомым куском для любого проходимца на любой шлюпке. В прошлый раз «Морриган» зацепило каленым ядром. Выше ватерлинии, но трюмы на скорости все равно заливало нехило. Если теперь пушки будут не хуже, то Коннор сможет сразиться даже со фрегатом, если тот нападет.

Хэйтем кивнул, но только Шэй видел, чего ему это стоило. Доводы разума были убедительны, но ему явно не нравилась перспектива того, что его сын будет сражаться в море с кем бы то ни было. И Шэй даже не знал, что любовнику претит больше: то, что сын подался в ассасины, или то, что явно намылился по стопам дедушки.

— Значит, дойдем до острова Мартас-Винъярд, — заключил Шэй. — Откуда там, кстати, пушки? Я туда, помнится, заглядывал, чтобы продать то, что осталось от пары китов и нескольких акул.

— Китобои, да, — Фолкнер несколько недовольно поглядел на капитана Кормака, но кивнул явно с уважением. — А где китобои, там и прочие моряки. Там меня хорошо знают, так что все сделают, как надо — ни трещинки, ни каверны.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Меня там тоже неплохо знают, — ухмыльнулся Шэй. — Помнится, в местной таверне один малый оставил мне в качестве трофея пару зубов.

— Что ты там вообще делал, Шэй? — скривился Хэйтем. — Зачем дрался?

— Не успевал добраться до Нью-Йорка в подходящее время, — пояснил Шэй. — Решил выйти с рассветом. Ну, а там, пока комнату нашел, пока то, другое, третье…