Грозовая вспышка - Кэрол Финч

Когда восторг близости прошел, потребовалось немало времени, пока Кейл смог восстановить дыхание и взять себя в руки. Он знал, что теперь ему нужно уйти, но было невозможно покинуть шелковый круг ее объятий. Кейл мягко высвободился и сел на край кровати. Едва он взглянул на Мики, у него перехватило дыхание. Боже, как великолепно она выглядела с растрепанными волосами цвета солнечных и лунных лучей! Ее алые губы распухли от поцелуев, а на щеках страсть оставила румянец. Ее тело с его изящными линиями было мягким, гибким и теплым.

Не в силах сдерживаться, Кейл взял ее лицо в ладони своими большими загрубевшими пальцами. Глядя на нее неморгающим взглядом, он оставил на ее губах последний поцелуй. Все еще чувствуя вкус ее губ, Кейл натянул джинсы и застегнул их, потом, не произнося ни слова, поднял ботинки и рубашку. Подойдя к выходу, он на миг остановился, пытаясь собраться с мыслями. Внезапно он повернулся и вытащил несколько денежных купюр из кармана, чтобы положить их на столик рядом с выходом.

– Я не хотел рвать в клочья твое платье, – извиняющимся тоном пробормотал он. – Ты в нем так хорошо выглядела. Надеюсь, то, которое ты купишь ему на смену, будет столь же изысканным, как и леди, которое его надевает...

Как только Кейл исчез в темноте, Мики вскочила на ноги и схватила свое разорванное платье. Теперь оно годилось разве лишь на тряпки. Но не о платье думала она в это время. Кейл уходит из ее жизни – и она не должна этого допустить!

– Кейл, не покидай меня. Останься со мной и помоги мне построить дом, общий для нас двоих, – сдавленно произнесла она, устремляясь из палатки.

Кейл уже был в седле. Увидев, как она бежит к лошади, он повернулся. Серебристо-золотые волосы Мики развевались на ветру, а ее халат распахнулся, открывая манящие округлости груди и красиво очерченные ноги. Боже, ведь это так легко – сойти с лошади и заключить Мики в объятия. Но если он останется, с ее упрямством они снова скоро станут противниками.

Губы Кейла тронула печальная улыбка, когда он наклонился вытереть слезы, катящиеся по ее щекам.

– Так не получится, Ки, – тихо произнес он. – Ты придешь ко мне, когда откажешься от своих нереальных мечтаний. Приходи ко мне, когда тебе буду нужен я, а не твое процветающее ранчо и призовые скакуны. – Он поднял ее лицо за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. – Когда ты придешь, я буду знать, что ты пришла ко мне, что мы будем работать плечом к плечу, даже если я решу жить в палатке и путешествовать по прерии, как бродяга. – Его глаза сузились, когда он произносил свои последние слова. – Приходи ко мне, Ки, только тогда, когда тебе не будет нужен никто, кроме меня... когда я стану единственной твоей мечтой...

Мики отпрянула и в досаде выпрямила спину. Боже, какое самомнение! Он думает только о себе, и ему наплевать на то, что она хочет и что ей нужно.

Кейл считает, что она должна идти за ним на край света. Да, она любит его. Но она не желает быть человеком второго сорта, посвятившим свою жизнь другому. Кейл хочет только брать от жизни и не желает кому-то что-нибудь давать. Она не будет ползать перед ним. Черт бы его побрал! Ему нужна не женщина, а болонка!

Если она даже так унизит себя, что согласится последовать за ним, то какая ее ожидает жизнь? Такая же, с горечью подумала Мики, которую ей пришлось пережить с отцом. А ей уже надоело ездить по городам и весям, зубами и ногтями выцарапывая что-нибудь на еду и одежду. Кейл хочет от нее слишком многого, а в ответ не дает почти ничего. И если бы он действительно ее любил, то говорил бы это в момент страсти, когда они лежали в объятиях друг друга, а не когда их разногласия были в самом разгаре!

– И на чем мы должны построить нашу мечту, Кейл? – спросила она дрожащим от негодования голосом. – Наш дом будет построен из невидимых камней, наши загоны – из воображаемых проволоки и леса? И что будет связывать нас, когда мы опять поссоримся? – Ее холодный смех странно прозвучал в ночи. – Мы всегда будем ссориться. Иногда я думаю, что мы такие разные, что вряд ли у нас может быть что-либо общее.

Берясь за веревку, к которой был привязан караван мулов и лошадей, Кейл рассмеялся своим низким грудным смехом.

– Иногда, моя прелестная маленькая нимфа, невидимые стены могут быть прочнее, чем дерево и камень. – Заметив хмурую морщинку на ее лице, Кейл насмешливо фыркнул. – Ты все еще полагаешься на твердые вещи – на каменные стены и написанные на бумаге обязательства, Ки? – Он не дал ей ответить и продолжил, подтверждая ее самые мрачные подозрения. – Я не предлагаю брачный контракт, который говорит, что мы оба должны соблюдать клятву. Кусок бумаги может подтвердить законность, но он не может обещать верность или привязанность. – Тяжелый вздох сорвался с его губ, когда он смотрел в ее овальное лицо. – Однажды ты должна понять все, что я тебе говорил. Но я сомневаюсь, что это случится, пока ты доверяешь только своей голове и не позволяешь руководить собой чувствам. – Его губы тронула улыбка, когда он коснулся края шляпы. – Удачи, Ки. Тебе она нужна, если ты все еще хочешь воплотить в жизнь свои планы.

Мики стояла неподвижно, пока Кейл и его скот не исчезли из виду. Желая заглушить свое горе, Мики отправилась к Сандансу, чтобы погладить его по мягкой морде. Но даже благодарный отклик животного не улучшил ее плохого настроения.

– Невидимые стены, в самом деле, – в отчаянии пробормотала Мики. Прежде зацветет пустыня Сахара, чем она когда-нибудь оставит Санданса и свою мечту и отправится за этим бездомным бродягой!

Почему Кейл Броулин продолжает быть для нее самым важным в жизни – ведь он лгал ей, предавал ее и смеялся над ней? Даже его хромающая нога была притворством. Он думает, что она не заметила! Этот человек с большими странностями, и она будет сумасшедшей, если переймет его философию и отправится с ним неведомо куда.

Мики вернулась в палатку и забралась в кровать. Теперь ей уже был неприятен оставшийся здесь запах Кейла – человека, который каким-то образом заставлял ее желать его, несмотря на ее твердую решимость, невзирая на насмешки над ее мечтами. Куда бы она ни повернулась, всюду было что-то, что напоминало о Кейле.

Эту ночь она провела без сна, ворочаясь с боку на бок и раздумывая, какой будет ее жизнь без Кейла. Он был с ней так долго, что ей казалось странным, что утром она не поздоровается с ним и не увидит его чуть кривую улыбку.

– Ты сделана из крепкого дерева, Мики Ласситер, – подбодрила себя она. – Ты вполне способна вести нормальную жизнь и без Кейла Броулина.

Однако она чувствовала, что ее слова звучат безрадостно, тем более что утро выдалось пасмурным и сухим. Может, Кейл каким-то образом накинул на солнце лассо и увез его с собой вместе с лошадьми? Он хотел, чтобы она потерпела крах в своем предприятии. Позже она поняла, что Кейл оказался прав. Каждый новый день приносил ей все новые испытания.