Лоенгрин, рыцарь Лебедя - Юрий Никитин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ближе к вечеру протрубили трубы, на поляну выехала процессия из богато одетых мужчин. Впереди двое: грузный приземистый мужчина с короной графа на редких, но длинных волосах и второй помоложе, с виду похож на сына, если граф сумел его завести лет в пятнадцать...
Оба передали поводья оруженосцам и слезли, Лоенгрин присмотрелся и понял, что второй явно сын, такой же грузный, хотя пока еще и без брюшка. Старший снял корону и передал сыну, после чего оба преклонили колени и ждали со склоненными головами.
Лоенгрин приблизился и, не выдерживая необходимой паузы, произнес ровным голосом:
- Граф Эскил.
Граф поднял голову и сказал:
- Ваша светлость.
- Слушаю вас, - сказал Лоенгрин.
Оставаясь на коленях, граф проговорил колеблющимся голосом:
- Я прибыл... чтобы заверить вас в моей полнейшей преданности, мой лорд! А также принести обет верности вашему герцогству, вашей короне и вам лично, герцог Лоенгрин.
Он повернулся к сыну, тот молча передал ему корону, а граф протянул ее Лоенгрину обеими руками.
- Это моя корона, - сказал он, - вручаю ее вам как ваше право владеть всеми моими землями.
Лоенгрин принял одной рукой, так велит церемония, посмотрел задумчиво.
- Я был очень рассержен, - произнес он холодно, - что вы не явились на присягу в мой замок. Это недопустимо. Но если Господь велит быть милостивым даже с врагами, то что тогда говорить с теми, кто всего лишь заблуждался на мой счет?..
- Ваша светлость...
Лоенгрин протянул корону графу.
- Возьмите, граф. Я дарю ее вам как знак сохранения за вами титула и всех земель, которыми владеете. Я все еще доверяю вам, граф. Но вы поведете свое войско в авангарде наступления на мятежных язычников.
- Ваша светлость!.. Я... я благодарю за доверие!..
Два дня разведчики вели войско уже разведанными тропами, и хотя приходилось пробираться через чащи и болота, но на вторую неделю прибыли в земли, что оказались под властью язычников.
Лоенгрин издали услышал запах горелого, мелькнула мысль даже о лесном пожаре, однако край леса уплыл в сторону, и все увидели дымящиеся руины церкви.
Как и почти все строения в этих краях, церковь срубили из дерева, и теперь на ее месте только толстый слой золы да искореженные в огне погнутые полосы железа, которыми были обиты двери и защищены окна. Да кое-где недогоревшие, но обугленные бревна.
Лоенгрин вскинул руку, за спиной послышались крики младших командиров, что останавливают отряд, а он соскочил на землю и быстро пошел на пепелище.
Черная зола хрустит под подошвами, серый пепел взмывает при каждом шаге, он прошел к тому месту, где должен находиться алтарь, и сердце сжала холодная рука страха и отвращения.
В землю воткнуты колья, а на них нанизаны три отрубленных головы, две с тонзурами, а третий, явно послушник, смотрит широко вытаращенными в ужасе и непонимании глазами, волосы его красивыми волнами, хоть и покрыты пеплом, падают на землю.
Он вернулся, на него смотрели с некоторым испугом, он провел ладонью по лицу и проговорил хриплым от ярости голосом:
- Мы пришли... и мы останемся!.. Никогда в этих землях варварство и язычество не поднимут больше головы. И если мне придется убить всех язычников... я сделаю это. И Господь меня поймет и простит.
Сэр Шатерхэнд перекрестился и ответил глухо:
- Аминь.
Со стороны уже спешенных рыцарей зазвучало:
- Аминь...
- Аминь...
- Аминь...
Глава 5
И снова ехали через лес по звериным тропам, Лоенгрин чувствовал, как исхудал, тревожась за войско, на которое могут напасть из-за густых кустов в любое мгновение.
Язычники, среди которых оказались даже мелкие лорды, не желали принимать бой и уходили от столкновения, а в лесу искать их труднее, чем в стогу сена иголку.
Граф Эскил Андерссон, устрашенный появлением в его землях герцога, отсидеться не удалось, вывел свою дружину и собрал вассалов. Их явилось даже больше, чем он ждал, слишком многие засиделись в безделье, слишком многим восхотелось принять участие в настоящих боях.
С грохотом, лязгом и под бодрые воинские песни они выходили из ворот замков и вливались в общий поток.
Лоенгрин с Шатерхэндом и Нилом ехал во главе постоянно растущего войска. Он тщательно планировал, как и что будет делать, но помнил и о войске, у большинства нет его выносливости, сам выбрал место для лагеря и велел остановиться, чтобы дождаться всех остальных.
Шатерхэнд гордо сказал, что для герцога поставили шатер, Лоенгрин отмахнулся.
- У костра посижу со всеми...
Он прервал себя, оглянулся. Все насторожились, смотрели то на него, то в сторону леса, куда вперил взгляд молодой герцог, наконец лорд Харальд произнес нерешительно:
- Ваша светлость... вам что-то почудилось?
Лоенгрин покачал головой.
- Нет. Кто-то скачет к нам, загоняя коня, тот уже хрипит и весь в мыле...
Рыцари переглянулись, Харальд спросил с неловкостью:
- Вы уверены, что вам не почудилось?
Лоенгрин покачал головой.
- Нет. Вы тоже, думаю, можете по стуку копыт определить, когда просто скачут для удовольствия, а когда в смертельной опасности...
Харальд пробормотал:
- Да, конечно. Но не на таком расстоянии.
- Ждите, - велел Лоенгрин.
Он поднялся, сделал несколько шагов в ту сторону. Через несколько минут из леса выметнулся на взмыленном коне всадник, простоволосый и в костюме гонца.
На границе лагеря он спрыгнул с коня, ноги подломились, и едва не упал, но пересилил себя и сделал несколько шагов навстречу герцогу. Грудь ходит ходуном, словно это он сам скакал к замку, держа на плечах коня.
- Сэр Лоенгрин!.. - прокричал он и упал на одно колено. - Ваша светлость!
- Что случилось? - спросил Лоенгрин. - Вид у тебя таков, словно ты увидел огра. Но, как я слышал, в Брабанте о них и не слышали.
Гонец, не поднимаясь с колен, прокричал, захлебываясь словами:
- Ваша светлость!.. Но это так... вы правы... Да, как вы все...
Лоенгрин покосился на застывших рыцарей, проговорил медленно:
- Значит, все-таки огр?
Гонец вскрикнул:
- Огромный, ваша светлость!.. Как три или даже четыре человека, поставленные один на другого!.. А широк, как дворцовая башня!
По всему лагерю пронесся единый вздох. Рыцари бледнели, хватались за оружие и пугливо оглядывались по сторонам.
Лоенгрин сделал гонцу знак подняться, глаза потемнели, он сказал суровым голосом:
- Не думаю, что он пришел сюда случайно.
Гонец перекрестился, на молодого герцога смотрит почти с ужасом, вскрикнул тонким голосом:
- Ваша светлость!.. Он так и сказал!
- Что?
- Что пришел за вами!
В лагере пронесся новый вопль ужаса, недоумения, но теперь еще и непонятного восторга.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
