Первые уроки (СИ) - Вероника Вячеславовна Горбачева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дон Теймур прикрывает веки, подавив смешок. Мага же стискивает зубы, гася эмоции. Ему тоже выпало родиться младшим, и хоть у него с братом были совсем иные отношения, довольно долго его держал под прессингом сам дон Теймур. Странно, да? Но бывает и так. Ущемляемый в отрочестве затем отыгрывается на собственных детях.
Хорошо, что для Маги всё кончилось. Его отец, хвала всем местным богам, признал, наконец… Многое признал.
Дон Теймур тем временем продолжает.
— Моё счастье, что я находился на крыше в тот момент, когда драконья сущность победила ослабленную луной некромантовскую магию. Раз в пятьсот лет, господа, выпадает подобный шанс, не чаще, и, представьте, он мне достался. Некромант во мне, ещё не успев родиться, почти умер, а дракон расправил крылья.
«…Вот оно что! А мы ломали головы, что же послужило катализатором для леди Глории? Лунный свет! Ослабленный, но хорошо напитавший ваш странный амулет, госпожа обережница…»
Звенящий голос женщины, таинственной леди Ким, трелью отдаётся у меня в голове. Видимо, не желая прерывать дона Теймура, она обращается ко мне мысленно. Недоумённо сморгнув, хочу сказать: «Не понимаю!» — и вдруг замираю от нежданного озарения.
Лунный свет!
— Мне невероятно повезло и в другом, — продолжает дон Теймур. — Я уцелел во время первого оборота, будучи один, без наставника, который вразумил бы советом и помог справиться с безумием, затопившим мозг, когда сущность зверя взяла во мне верх над человеком. Мой Ящер уже начал крушить башни Эль Торреса, но в памяти почти умершего некроманта, что барахтался на задворках моего сознания, всплыла формула усмирения поднятых сущностей, вызубренная на одном из занятий с братом. Не совсем то, что нужно, однако помогло обездвижить чудовище, в которое я успел обратиться. И дало время охране спеленать меня соответствующими заклинаниями, а потом уж разбираться, что и как со мной случилось и вернуть на место мои основательно сдвинувшиеся мозги. Как и внешний облик. Вот вам пример, о котором вы спрашивали, сэр Ким.
Тот, вновь уважительно поклонившись, торжественно извещает:
— Благодарю вас, дон Теймур. Теперь мы знаем, что подтолкнуло к пробуждению драконью сущность леди Глории: амулет в виде лунного серпа, что каким-то образом на ней оказался. По счастью, мы вовремя заметили его влияние и слегка ослабили, чтобы не повредить некромантовской ауре леди. Однако, в целом само его воздействие, как это ни странно, настолько благотворно влияет на организм леди, что…
Прикрыв лицо руками, начинаю смеяться. Ничего не могу с собой поделать.
— Лунница! — сквозь смех объясняю встревоженному Маге. — Кто бы мог подумать! Она досталась мне от Симеона, а вчера я сама оставила её Глории. Сэр Ким, это не амулет, это просто оберег для будущих мам и их детишек!
— О, да, — веско добавляет леди Ким. — Оберег, заряженный на лунном свете. Оберег, не подавляющий, но изолирующий некромантовскую ауру, причём в матрице не только младенца, но и его матери! Оберег, позволяющий несовместимым, казалось, Дарам развиваться, наконец, самостоятельно. Уникальный случай, господа! Скоро в Гайе появятся два Лунных дракона!
[1] Друид, уникальный оборотень-полиморф, т. е. умеющий принимать множество ипостасей. Друг Ивы с первых дней появления её в Гайе.
Глава 20
«Ива, а как же ты?»
Сердитый шёпот мужа отвлекает меня от диспута корифеев. Заявление леди Ким прорвало плотину сосредоточенного молчания, с которым присутствующие слушали моего свёкра, и теперь высказаться желают все. Дон Гальяро о чем-то возбуждённо переговаривается с сэром Персивалем и его коллегой Кимом, причём вроде бы на понятном языке, но настолько перенасыщенным медицинскими терминами, что для непосвящённого в медицине, вроде меня, слышится совершеннейшая абракадабра. Леди Ким, заняв позицию за спинкой кресла супруга, время от времени вставляет словечко, краткое, но, очевидно, весомое, поскольку каждый раз доктор из Терраса умолкает ненадолго, будто поражённый очередным открытием в самое сердце. Глава некромантов, насмешливо поблёскивая чёрными очами, время от времени вполголоса обменивается репликами с Дианой, которая то восхищённо, то удивлённо ахает, а иногда отвечает скороговоркой всё на той же абракадабре, которую мой свёкор, судя по всему, отлично понимает. Дон Куадро, заметно окрепший после оздоровительного сеанса, по-прежнему твердит: «Этого не может быть! Быть не может!» Но уже глаза горят азартом, а на лице растерянная улыбка. Аркаша, с улыбкой загадочной, всё поглядывает в окно. Единственный, кроме нас с Магой, кто хранит молчание.
«Ива, — не унимается мой суженый, — Симеон создавал этот амулет именно для тебя, под твою специфику и особенности наших детей. Хорошо, конечно, что он помог и Глории, но мне придётся попросить старца сделать ещё один. Он не раздаривает свои творения просто по доброте душевной. Раз он счёл нужным, чтобы ты носила Лунницу, значит, она тебе нужна».
Я задумываюсь.
И посылаю Маге мысленную картинку-воспоминание. После практики с бусинами бабушки Софи это действие получается у меня с удивительной лёгкостью.
…Симеон протягивает мне Лунницу, раскачивающуюся на серебряной цепочке.
— Носи, дева Ванесса. Не забывай подпитывать на полной луне, ей полезно. Много я в неё вложил…
И, поколебавшись, добавляет как бы нехотя и с удивлением:
— Кажись, даже лишнего. Но с Даром не поспоришь, если он под руку толкает. Творишь, как душа подскажет. Носи. Береги, но и не жалей; если случится его из рук выпустить — знать, Судьба…
Мне тогда показалось его напутствие странным. Но старец вообще имел обыкновение не говорить, а вещать, и до пояснений не снисходил. Дескать, если собеседник достоин его откровений — сам поймёт, рано или поздно. Вот и теперь: с опозданием, либо напротив — вовремя — меня осеняет: а ведь мудрец прозорливый не только для меня оберег ваял. Предчувствовал он, что Лунница двоим пригодится. Дар его «под руку толкал»…
Такие вот мы, обережники.
Сэр Майкл, мой наставник, называет это свойство обострённой интуицией на грани ясновидения. Я — внутренним голосом, с которым даже навострилась за долгую жизнь вести беседы. Не знаю, как относится к
