Принеси мне их сердца - Сара Вулф

все слышал? Боль в кулоне бушует, словно лава в жерле вулкана… Нет. Я не могу позволить ему выбить меня из колеи. Ни сейчас, ни потом. Я бью еще раз. Он парирует скользящим ударом из-за спины. Внутри у меня все трепещет, и, хотя его меч проходит так близко от моего лица, по моим венам струится жидкая эйфория. То же чувство я испытывала в погоне за ним по городским улицам, и еще когда мы танцевали на параде. Словно нет никакого будущего, не нужно забирать его сердце, не существует придворных, и плевать на их мнение обо мне, нет И’шеннрии и Фионы, Крава и Пелигли, которые от меня зависят, нет дыры у меня в груди и Каванос не стоит на пороге войны – есть лишь он и я.

В этот миг я чувствую себя человеком. Это… счастье.

Я настолько зачарована моментом, что ощущаю, как меч вонзается в меня, слишком поздно – теплая кровь струится по потному предплечью. Глаза Люсьена расширяются, и его напор ослабевает. Горло перехватывает от страха, и меня охватывает мгновенная агония. Мы разделяемся.

– Леди Зера побеждает по правилу крови! – объявляет девушка. Аристократы неистовствуют, радостно забрасывая арену платками. Даже Гавик неохотно аплодирует. Люсьен же не особенно рад.

– Ты ранена, – начинает он. Я стискиваю зубы в попытке справиться с ослепляющей болью от укуса белой ртути. Нужно как можно быстрее уйти и исцелиться там, где никто меня не увидит.

– Не хочу вас огорчать, ваше высочество, но такое порой случается во время битвы.

– Твоя рука… – прерывает Люсьен и нежно проводит пальцами по моему предплечью, приподнимая его, чтобы рассмотреть кровавую рану. – Это моя ошибка.

Я молча наблюдаю, как его длинные красивые пальцы скользят по моей коже. Как же приятно, когда есть кто-то, касающийся тебя вот так – нежно. Но долго это продолжаться не может. Я убираю свою руку.

– Теперь ты решил быть со мной милым? Вот, значит, как? Немного крови – и ты сама доброта.

Он не сводит с меня своих полуночных глаз, и что-то внутри меня дает трещину. Я ненавижу и наслаждаюсь этим чувством одновременно.

– Итак, Люсьен? – спрашивает Малахит, подходя к нам. – Мы собираемся обработать ее рану или нет?

Люсьен отводит от меня взгляд.

– Да. Конечно.

– Это не так уж необходимо, – замечаю я. – Я сама могу…

– Туда может попасть инфекция, – прерывает он. – Идем. У меня есть аптечка.

Он тянется к моей раненой руке, у него шершавые, но теплые пальцы. Аристократы шепчутся, не отрывая от нас глаз, взгляд Гавика пристальнее прочих. Я уже предвкушаю слухи. Мне нужно его сердце, а не искренняя привязанность. Я вырываю свою руку.

– Ваше высочество, ваши действия могут произвести неправильное впечатление…

– Плевал я на впечатление, – рычит Люсьен. – Надо обработать твою рану.

Малахит слегка подталкивает меня в спину навстречу дворцу.

– Не заставляй меня тащить тебя туда силой.

– Я бы посмотрела, как у тебя это получится, – запальчиво отвечаю я, отчаянно желая выбраться из этой ситуации. – Даже подземнику будет непросто поднять такой вес…

– Хватит! – потеряв терпение, командует Люсьен. – Иди за мной, сейчас же. Это приказ принца.

От его тона хихиканье придворных тут же стихает. Я не имею права ослушаться наследного принца, да еще при таком количестве народа. Но меня разъедает негодование: как он посмел использовать свой статус, чтобы заставить меня пойти с ним? Неужели он думает, это сойдет ему с рук? Ну конечно, сойдет – никто не отважится спорить с ним. Я сглатываю, стоя на своем месте с железной решимостью во взгляде. Я не позволю ему одержать верх. В отличие от остальных. Я не они. Не хочу быть такой же, «как все», в его глазах. Но почему? Не знаю, вместо причины – обыкновенный голый эгоизм. Люсьен открывает рот, чтобы что-то сказать, но мир вдруг начинает кружиться перед глазами, и принц превращается в смазанное пятно. До меня слабо доносится голос Малахита, а потом глаза застилает тьма.

Глава 12

Яблоко от яблони

Я прихожу в себя среди белых стен и вижу, как светлые занавески развеваются от легкого ветерка, влетающего в открытое окно. Подо мной мягкая перина, а на мне одеяла – это спальня. Но потолок такой высокий – такой высокий, что даже своим затуманенным сознанием я понимаю, что эта спальня находится во дворце.

Я силюсь встать, но ослепляющая головная боль буквально придавливает к кровати. Пытаюсь еще раз, но боль настолько сильная, что меня охватывает уверенность, будто кто-то забрал у меня медальон, однако рука тут же нащупывает его на груди. Я открываю кулон дрожащими пальцами. Кусочек сердца по-прежнему бьется внутри.

Я в безопасности. Но надолго ли? Что произошло? Кто видел, как я исцелилась? Лишь тот факт, что я нахожусь в дворцовой спальне, а не в тюрьме, позволяет мне сохранять остатки обычно безупречного самообладания. Предплечье перевязано идеально аккуратно, и отцовский меч прислонен к одному из кроватных столбиков. На мне все то же платье цвета примулы, в котором я участвовала в поединке.

Сколько людей видели, как я упала в обморок? В голове всплывают мутные очертания огромной толпы. Слишком много зевак, включая Гавика. Но почему я упала в обморок? И почему чувствую себя так, будто побывала в теплых объятиях смерти? Все тело ноет: воздух еле проходит в легкие, губы пересохли, будто старая простыня. Я уже ощущала подобное раньше – каждый раз, когда умирала.

Должно быть, я умерла.

– Леди Зера, вы очнулись. – Принц Люсьен стоит рядом, на пару с Малахитом. У обоих на лицах написано беспокойство, но у Люсьена помятый вид. Длинная коса слегка растрепана, темные пряди волос спускаются на плечи. Под глазами темные круги – он не спал?

Я пытаюсь сесть, но боль просто невыносима. Люсьен бросается ко мне и помогает усесться, облокотившись на подушки.

– Помедленнее, – шепчет он. – Тебе дать воды? Ты голодна?

– Больно, – вздыхаю я. Это неправильно. Боль у Бессердечных не длится долго – она приходит и такой же быстрой волной уходит прочь. Я продолжаю надеяться, что она пройдет, исчезнет будто по волшебству, но она ничуть не стихает. – Как долго я пробыла без сознания?

– День. Энциклопедист леди И’шеннрии сказал, что сначала будет больно, – соглашается Люсьен. – Это инфекция.

– Энциклопедист? – Мой голос дрожит, и я отчаянно пытаюсь заглянуть под повязку. Исцелилась ли я в конце концов? Видел ли этот энциклопедист, как я регенерирую? Люсьен качает головой.

– Не беспокойся