Тучи над страной Солнца - Рава Лориана

-- Разве не усердно?

-- Ты просто не знаешь, как человек может выкладываться по полной. Ничего, я тебе со временем всё объясню.

-- Чую, что если бы мне пришлось и в самом деле выкладываться по полной, мне бы некогда было бы слушать объяснения, почему это так полезно, -- усмехнулась Заря.

-- Может быть, ты и права, -- неохотно признал Джон Бек, -- Однако то общество, в котором людей заставляют активно работать, неизбежно со временем одолеет то, где люди ленятся. Или ваши амаута не согласятся с этим?

-- Наверно, согласятся, -- ответила Заря, смотря не на собеседника, а рассеянно водя взглядом по покрытой травой равнине, пересекавшей её дороге и водоводу, по которому вода поступала в город, -- скажи, а у вас в стране правда водопровода нет?

-- По счастью, нет.

-- А откуда же вы берёте воду?

-- У нас её разносят водоносы и это много лучше, чем когда она идёт по водопроводу.

-- Почему лучше? -- удивилась девушка.

-- Потому что по водопроводу вода поступает всем одинаковая, и нет стимула сделать её лучше, а водоносы между собой соревнуются, и потому у них есть стимул делать её лучше.

-- А что значит "лучше"?Чище? Так она у нас и в водопроводе чистая.

-- Ну, и чище, и не только. Скажем, некоторые могут додуматься до того, чтобы приправить её ароматами для богатых покупателей. Разве плохо?

-- Но ведь если за воду надо платить, то ведь каждому достанется её очень мало. Я слышала, что из-за этого у вас почти не моются.

-- Ну, если человек жить не может без ванны, то он найдёт способ на неё заработать.

-- Не знаю. Мне было бы очень неприятно не мыться, но я не представляю себе, как могла бы стать у вас богатой.

-- Для красивой девушки самый лучший способ -- выйти замуж за предприимчивого мужчину.

Заря вспыхнула:

-- Но я ведь не... я бы не могла.... К тому же мне всё равно не хотелось бы выходить замуж только для того, чтобы мыться.

-- Ты прелестна, Заря, и не стоит скромничать. К тому же предприимчивый мужчина в любом случае лучший жених.

При этом Джон Бек так посмотрел на девушку, что она смутилась ещё больше. На какое-то мгновение ей показалось, что её платье стало совсем прозрачным для его взгляда, и он увидел всё, что оно скрывает, но она тут же отогнала от себя эту мысль. "Не может же он воспринимать меня как женщину всерьёз", -- уверяла себя она, -- "Просто я не привыкла к комплиментам, Морская Пена таких в иные годы по пять раз на дню получала".

-- Конечно, для этого тебе понадобилось бы принять нашу веру, но раз ты сейчас уже слушаешь меня, то вполне может быть, что тебе этого захочется.

-- Но ведь для этого мне нужно убедиться, что христиане действительно правы, -- сказала она осторожно. "Всё ясно", -- заключила она про себя, -- "поскольку дела его плохи, а я единственная, кто его слушает, он на всякий случай кокетничает со мной"

-- Скоро убедишься. В Священном Писании есть история пророка Ионы, который три дня бегал по обречённому городу, стучась в дома его жителей, и предупреждал о грозящей беде. Но те послушались, и беду удалось предотвратить, а здесь -- не слушают, а наоборот, гордятся своей глухотой. Нет, этот город точно ждут большие беды, тем более что он так уязвим.

-- Уязвим? Потому что он у моря?

-- Не в этом дело. Но ведь он, как и все ваши города, снабжается централизованно. А значит, если вдруг снабжение подкачает, он обречён.

-- Но с чего оно подкачает?

-- С того, что централизованное. Ему нет замены, и потому любая проблема для него смертельна.

-- Не пойму.

-- Ну вот если у человека сердце испортится и перестанет биться, он умрёт?

-- Да, -- ответила Заря, -- но ведь иные живут и до ста лет.

-- Милостью Божией библейские патриархи жили гораздо дольше. Но тем не менее, всё равно со времён Адама все рано или поздно стареют и умирают. Но быстрее всех умирают те, у кого враг сумел нащупать сонную артерию.

-- Сонную артерию?

-- Да, мне пришла в голову мысль, что водовод сродни сонной артерии, перерубив которую, можно легко погубить этим весь город. И если враг захочет, то он может легко поставить вас этим на колени.

-- Чтобы не дать ему это сделать, у нас есть войско.

-- Войско может сражаться против другого войска, но что оно сделать со злоумышленником, который вздумает взобраться на вон то дерево и перерубить водопровод?

Заря посмотрела туда, куда указывал Джон Бек. Водовод пересекал лощину и как раз у одного из столбов росло кривое дерево, по которому можно было без труда добраться до трубы.

-- Но зачем такое делать? -- удивилась она.

-- Чтобы оставить весь город без воды.

-- Но ведь водопровод всё равно починят, а злодея могут поймать и обезвредить.

-- Повесят только если поймают. А если не поймают, то он только посмеётся над всеми из-за кустов.

-- Но кто будет делать такое, чтобы только посмеяться из-за кустов?

-- А разве люди не доставляют друг другу неприятности исключительно чтобы позлорадствовать? Разве чужая беда не может быть приятна?

-- Только для очень дурных людей. К тому же я не представляю, как можно обидеться не на кого-то лично, а на весь город. За что целый город можно так ненавидеть?

-- Иногда человек служит лишь орудием в руках Господа, а Господь порой уничтожает и целые города, считая это справедливым. Простым людям порой трудно понять Божественную Справедливость, но нельзя в ней сомневаться.

Заря чувствовала себя сбитой с толку. С одной стороны, в душе Джона Бека могли зреть сколь угодно коварные замыслы, с другой -- фактически признаваться в них первой встречной было бы крайне опрометчиво. Пусть он её держит за дурочку, но если и впрямь случится что-то из ряда вон, даже дурочка бы после этого сообразила, что Джон Бек может быть тут замешан. Или он уверен, что сможет её заставить замолчать? Но каким образом? Ведь убить её было бы ещё более опрометчиво, или Джон Бек просто не понимает этого?

-- А почему ты всё-таки думаешь, что кто-то захочет сделать такое? - спросила Заря, - Или Бог может прямо приказать?

-- Мне думается, что ваши люди должны ненавидеть своё государство, потому что целиком зависят от него, и у них нет возможности стать свободными, ведь оно у вас просто прямо запрещает завести своё дело. Не зря мне теперь запретили проповедовать -- люди могут понять, чего они лишены.

-- А... -- протянула Заря, обозначая понимание. Джон Бек рассуждал разочаровывающе просто -- он просто представить себе не мог, что где-то люди вовсе не одержимы идеей маленького частного хозяйства, и тем более не стремятся всех убить ради этого.

-- Послушай, а кто у вас главнее старейшин, которые запретили мне проповедовать? Кому я могу на них пожаловаться? Наместник Куйн главнее?

-- В некоторых вопросах он может быть главнее. Но какая разница кто главнее, если если ни они, ни он никогда не пойдут на то, что явно противоречит воле народа. В нашей стране чтят память Великого Манко, которую ты оскорбил. Ты считаешь, что ты прав, но другие так не считают.

-- Однако ты же не отказалась от встречи со мной?

-- Ну, мне просто любопытно, но я же не считаю, что относительно Манко ты прав.

-- На твоём месте я бы ненавидел инков только за то, что они лишили тебя возможности стать женой делового человека, истребив всех людей с соответствующими способностями.

-- Но наши девушки обычно мечтают не о торговцах, а о воинах. Я тоже мечтала, но... меня всё равно никто не взял.

Джон Бек опять посмотрел на неё как-то странно.

-- А если бы я предложил тебе стать моей женой, ты бы согласилась?

-- Но разве христианам можно жениться на язычницах?

-- Нельзя, но ведь язычница может принять христианскую веру. Разве ты не боишься провести целую вечность в аду?

-- А праведники будут в раю смотреть, как наказывают грешников?

-- Да.

-- Тогда мне не хочется в рай. Мне не нравится смотреть на пытки.

-- Глупышка, ты ещё ничего не понимаешь в истинной вере.

-- А нельзя чтобы не попадать ни в ваш рай, ни в ваш ад?

-- Нельзя. Католики, правда, говорят, что для тех, кто не ведал о Христе, есть лимб, где души не пытают, но они лишены Божественного Света, но это ложь! Те, кому не случилось при жизни принять Христа -- обречены. Поэтому я и приехал проповедовать вам. Скажи, нельзя ли всё-таки как-нибудь отменить решение старейшин, запретивших мне проповеди? Кому можно на них пожаловаться?

-- Никому. Старейшины -- представители народа. Только если народ сочтёт, что старейшины действуют не в его интересах, он может их сместить, и избрать новых, но не думаю, что народ станет делать это из-за тебя.

-- А наместник? Разве он не главнее старейшин?

-- Главнее, но власти над ними он не имеет.

-- А пробиться к нему на приём можно? Или для этого надо сначала идти к кому-то из его заместителей? И сколько дней приходится ждать?

Заря удивленно ответила:

-- Можно, отчего нет? И зачем ждать дни? Обычно наместник в тот же день принимает...