И время остановилось - Кларисса Сабар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты чудо как хороша, Лиза, – пробормотал дедушка, и его глаза затуманились.
– Спасибо, Лулу.
Пять минут спустя, усевшись на пассажирское сиденье машины Руди, я глянула в окно. Аннетт махала нам, будто английская королева, Полин с мамой скалились до ушей. Обожаю их, но сейчас прямо как школьницу провожают на выпускной! К счастью, Руди тронулся с места, и, покидая двор под рев The Offspring из динамиков, я с облегчением выдохнула.
– Так куда едем? – спросил Руди, приглушив музыку.
– К пруду Мер Руж. Это в Буше, рядом с Роне.
– Отлично, поехали! – с энтузиазмом отозвался он.
Я украдкой покосилась на его наряд, проверяя, не слишком ли глупо смотрюсь в винтажном платье и босоножках на танкетке. Руди в льняной бежевой рубашке и джинсах. Просто, но стильно. Судя по влажным волосам, он успел смотаться домой и ополоснуться перед поездкой. От этой мысли внутри все затрепетало. Чувствуя, как щеки заливает румянец, я спросила:
– Как денек прошел?
– Отлично, – кивнул он, сворачивая на узкую ухабистую дорогу, ведущую в Бренну. – Во время матча в магазине никого не было, так что я закрылся сразу, как только твоя мама ушла. Ей, кстати, вроде полегчало с начала недели.
– Я тоже заметила. Ей на пользу общение. Да и час с твоей мамой явно не прошел даром.
– Может, и так. Понятно, что они еще едва знакомы и выводы делать рано, но когда я увидел, как они хохочут над глянцевым журнальчиком… Это добрый знак. Налево сворачивать?
Я кивнула, удивляясь про себя, как это он не знает дорогу.
– Странно, что ты раньше не исследовал окрестности.
Все-таки он провел тут отрочество, родители переехали в Шатийон еще в девяностых. Что помешало ему осмотреть местные красоты? Разве что он безвылазно торчал дома, словно какой-нибудь зануда-ботаник…
Руди по-прежнему не сводил глаз с дороги, но, кажется, улыбнулся.
– Да я ненавидел деревню, – признался он. – Когда родители решили купить здесь книжный магазин, я жутко психовал. Чувствовал тут себя как в клетке – ну, после детства в большом городе. Хорошо хоть в лицей в Тур отпустили. На каникулах работал в магазине ради карманных денег, а по воскресеньям дрых до полудня или кино смотрел. На природу и носа не казал… Подросток как он есть, короче!
Я захихикала, пытаясь представить его в ту пору.
– Выходит, ты так и торчал в городе, пока родители не вышли на пенсию?
– Ага, – кивнул Руди. – А в последний год учебы в лицее встретил Эстель. Ей тоже осточертела глухомань – вот мы, отучившись, и осели в Блуа. Если бы не вот такенный «экзистенциальный кризис» у Эстель, из-за которого мы расстались, и если бы не ее идея растить Милли на свежем воздухе, ни за что бы сюда не вернулся. И было бы очень жаль…
Договорив, он бросил на меня быстрый взгляд, прежде чем вновь уставиться на дорогу. Черт, до чего ж обаятельный! После череды сонных деревушек мы поехали по моему любимому отрезку пути вдоль прудов. А здесь их видимо-невидимо! Настоящие и искусственные, они простираются до горизонта, окруженные невероятно пышной растительностью. Сотни туристов и любителей природы постоянно приезжают сюда полюбоваться птицами, букашками, растительностью этих нетронутых мест. Судя по восхищенному присвисту, пейзаж пришелся Руди по вкусу.
– Красотища! – выдохнул он.
– И это еще не все! Приехали, паркуйся вон там, – скомандовала я, указав на грунтовку, за которой виделся пруд.
Руди заглушил мотор, и мы выбрались наружу. Рюкзак, который он подхватил с заднего сиденья, разбудил мое любопытство.
– Что там? Походное снаряжение?
– Увидишь, – загадочно ухмыльнулся он, подмигивая. – Ну что, пошли?
Мы бодро зашагали по тропе, огибающей пруд. В этот час редкие прохожие двигались в обратную сторону – кто пешком, кто на велосипеде. Вечернее солнце пробивалось сквозь листву, окутывая пруд и окрестный лес какой-то волшебной безмятежностью. Через несколько метров я застыла перед старым дубом: его корни причудливо оплели землю. Главная достопримечательность этих мест. Руди не удержался и сфотографировал его.
– Часто сюда наведываешься? – полюбопытствовал он.
– Одно из любимых местечек. Идеальный маршрут, чтобы прочистить мозги между двумя переводами.
Мы шли по тропинке, а Руди продолжал расспрашивать:
– Ты закончила тот заказ, о котором рассказывала?
Утвердительный ответ спровоцировал град вопросов о моей работе. Это и понятно – профессия и впрямь довольно редкая.
– А писать самой не хотелось? Придумывать собственные истории? – в его взгляде сквозило искреннее любопытство.
– Да нет, я обожаю то, чем занимаюсь. Каждый раз – новый вызов. Погрузиться в сюжет, передать стиль автора, вызвать у читателя те же эмоции… Иногда, бывает, умаешься, зато как здорово потом, когда книга выходит на твоем родном языке!
Руди широко улыбнулся:
– Сразу видно – работаешь по призванию.
Одолев небольшой подъем, мы вышли на смотровую площадку. От вида на раскинувшиеся внизу поля и пруды у меня всякий раз захватывало дух.
– Это что, замок вдали? – спросил Руди, не сводя глаз со средневековой крепости, венчавшей один из холмов-«пуговок», типичных для Бренны.
Я радостно кивнула, предвкушая, как поделюсь с ним местной легендой.
– Да! Если верить преданию, замок построили феи по приказу местного землевладельца. Одна из них обиделась, что ее обделили вниманием, и изрекла проклятие: если не управятся до рассвета – замок вовек не удастся достроить.
– Надо же, какая обидчивая! – усмехнулся Руди. – И что, подружки не осилили?
– Куда там! Когда уже рассветало, примчалась последняя фея с последним камнем в переднике. Тут петух возьми и пропой! Передник возьми и порвись! А камень возьми и укатись. Говорят, его до сих пор можно увидеть за несколько километров отсюда. Правда, мне пока не довелось.
– Милли придет в восторг, точно тебе говорю! – загорелся Руди.
Стащив с плеч рюкзак, он перехватил мой вопросительный взгляд.
– Местечко что надо, – пояснил он. – Попросил Чик-Чирика собрать нам кое-что, раз уж мы так припозднились.
И, невзирая на мое ошарашенное лицо, расстелил на траве плед, извлеченный из рюкзака. Следом показались два роскошных летних салата с авокадо, нектарином, вяленой ветчиной и фетой. И бутылка…
– Лимонад, что ли? – развеселилась я.
– Домашний, между прочим! От Чик-Чирика! – стал оправдываться Руди. – Я, конечно, подумывал о шампанском, но не взял его, за рулем все-таки.
– Ну разумеется.
И что это за писклявые интонации? Неужели мои собственные? Похоже на то. Может, стоило ограничиться бургерами у Чик-Чирика, а не устраивать эти романтические свидания в укромных уголках? Рановато, я еще не готова! Смутившись, я отвернулась, сделав вид, что любуюсь пейзажем.
Ох уж эта моя пресловутая уверенность в себе!
Поначалу мы ели молча. В той самой неловкой, душной тишине, когда стыдливо прячешь глаза. Потом Руди откашлялся и плеснул мне лимонада.
– Значит, насколько я понимаю, ты всю жизнь прожила в наших краях? – спросил он, пытаясь завязать беседу.
– Да нет, что ты. Я всего десять лет как перебралась в Шатийон. Детство провела в Туре, училась в Анже.
– И что заставило вернуться?
Рано или поздно этот вопрос должен был прозвучать… Говорить о той черной полосе в жизни до сих пор нелегко, но какой смысл лукавить? Глубоко вздохнув, я призналась:
– Бастьен, отец Тима, погиб, когда я была беременна. Какой-то лихач пролетел на красный и сбил его на переходе.
Руди вскинул на меня глаза, слушая с неподдельным вниманием. Впервые я распахнула душу перед мужчиной, да еще и небезразличным мне. Рассказала, как отвернулись приятели, которым мое горе и беременность казались обузой на фоне их безоблачной юности. Как Лулу помог мне выкарабкаться, приютив у себя.
– Благодаря деду я сумела сосредоточиться на малыше, а не на потере. Тим стал для меня сюрпризом, но сюрпризом спасительным.
Руди одарил меня улыбкой, и сердце екнуло.
– Пережить такое и найти в себе силы двигаться дальше – настоящий подвиг. Ты восхитительная, Лиза.
От теплых интонаций, от того, как он произнес мое имя, по спине пробежали мурашки.
– Да брось, ничего особенного, – пролепетала я, чувствуя, как пылают щеки.
Руди, не говоря ни слова, накрыл мою ладонь своей. Мы молча смотрели, как солнце, клонясь к закату, расцвечивает небо невероятными оттенками алого и оранжевого. Магия этого пылающего небосвода выглядела потрясающе.
– Красота какая, – выдохнул Руди.
И тут, хотя за время нашей прогулки я ни разу
