Убийство Короля Нага - Джессика М. Батлер

— Кто-то из слуг подслушал вас. Ты говорила с королем о том, как найти способ соединить нас с другими мирами. Ты так веришь в них, что считаешь, что выгода перевешивает опасность? Стали ли они лучше заботиться о павших? Стали ли они ближе к поиску лекарства на твоей стороне? Или предотвратить угрозы, которые мы можем представлять?

Рея взяла небольшую стопку бумаги и попробовала перо. Слова давались с трудом.

— Я не знаю, насколько они близки. Только то, что они очень упорно работают над этим. Они борются за спасение всех, кто находится в коме. Но некоторые…

Она опустила взгляд, снова вспомнив Ки Вало Накар. У нее свело живот. Эти ужасные луноподобные глаза. Скелетное лицо над лицом мужчины. То, как она выклянчила душу этого человека. Скольких еще она забрала? Что с Саланкой? Она все еще сражается? Пал ли Тиеро? Остался ли Киллот неуязвимым? Эти вопросы грызли ее.

— Некоторые все еще потеряны, — сказала Рея. — Их будет еще больше. Если бы существовал способ предупредить их об угрозе, это могло бы упростить дело. Я просто думаю, что у нас больше шансов найти решение, если мы будем работать все вместе. Все хотят, чтобы это закончилось.

— Это верно, — пробормотала Гао, возвращаясь к книге, — но даже если предположить, что Туэ-Ра закончит свое формирование за время, достаточное для того, чтобы мы смогли соединиться с другими мирами, нет никакой гарантии, что то, что он принесет, не окажется по-своему хуже. Или что у нас останется достаточно времени, чтобы найти лекарство.

Нет. Но если под угрозой уже находятся миллионы людей, неужели все может стать настолько хуже? Возможно, она поступала эгоистично. Под угрозой была ее семья. Но ведь было и много других. Половина рас мира находилась в таком состоянии, и кто сказал бы, что болезнь не распространится сама по себе?

Она наполнила чернильницу. Немного брызнуло на пальцы и тыльную сторону ладони.

Однако Тенгрий не был согласен с этим решением, и вряд ли он изменит свое мнение, если только она не найдет способ подтвердить, что другие миры готовы к встрече с ними. У нее были экстрасенсорные камни, но для послания такой сложности, нужно было придумать как передать его. И она должна была убедиться, что оно дойдет до Киллота.

Она прикусила язык. Знакомство Серрота с остальными мирами будет более сложным, поскольку Отделенные Миры не должны были быть заселены до их открытия. Наверняка что-то подобное уже случалось? Особенно с Туэ-Ра. Все было так сложно, непостижимо и ужасно. Но она не могла избавиться от ощущения, что ответ есть.

— Ты сегодня больше рисуешь, новенькая? — спросил мягкий голос.

Она подняла голову. Рядом с ней стоял один из младших служителей. Вероятно, Авдаум, как и она.

— Да. Кого ты хочешь, чтобы я нарисовала?

Сегодня было тише. Все были измотаны событиями предыдущей ночи, и кто мог их в этом винить? Трудно было выстоять под таким напором. Но ей все равно было легко слушать и воплощать в жизнь их описания с помощью пера и чернил.

Это должен был быть утешительный способ скоротать время. Иногда это превращалось в хаос: жители, которые могли говорить, сбивались в группы и высказывали свои интерпретации и мысли. Но она разбиралась с ними и рисовала лицо за лицом. Гао принесла ей дополнительную бумагу и чернила. Изображения мужа и брата все еще лежали на столе, где она работала.

Двое младших Авдаумов пришли посидеть с ней, задавая вопросы о том, как ей это удается. Они настаивали, что у них так не получается. Их рисунки выглядели как кривые круги и грубые палочки. Тогда она попыталась показать им, как улучшить их навыки, и указала на сильные стороны каждого.

К ней присоединились и другие люди. Они хотели не только поговорить с ней. Некоторые забирали рисунки и показывали их друзьям и членам семьи. Были и слезы, и улыбки, и рыдания, и смех.

Около полудня к ним присоединился Тенгрий, более покорный и созерцательный, с тяжелыми бровями и спокойными манерами. Он утверждал, что это просто усталость.

Дулс, воздушная элементаль, выглядевшая так, словно была сделана целиком из стекла, принесла им еду — соленую рыбу с салатом из грибов и что-то вроде сушеных слив.

У Реи пропал аппетит. Не потому, что еда была невкусной, а из-за тяжести этого места. Оно раздавило ее. Неудивительно, что все медиумы не выдержали этого и впали в кому. Она отставила тарелку в сторону.

— Пойду возьму еще бумаги и подготовлюсь к обеду, — сказала она, вставая.

Тенгрий кивнул, наконец-то подняв на нее глаза, но его взгляд все еще был тяжелым.

— Значит, ты останешься здесь?

— Если это не помешает? — Она посмотрела на Гао.

— Не стоит беспокоиться, — вмешалась Гао. — Она не мешает, и это здорово, когда есть повод поговорить не только о смерти, страданиях и умирании. Не волнуйтесь. Я ее защищу.

Тенгрий улыбнулся.

— Спасибо. — Он сдержанно вздохнул, взяв в руки одну из страниц, затем покачал головой. — Рея, твои рисунки принесли моему народу больше утешения, чем что-либо другое за последние четыре месяца. Так что да, если ты хочешь остаться здесь, то оставайся.

Ее щеки запылали от комплимента. Пожалуй, это была одна из самых добрых вещей, когда-либо сказанных о ее искусстве. Она повернулась так, чтобы он не видел, и подошла к коробке с бумагой. Она была более плотной и тяжелой, чем та, что она использовала с другой стороны, но ей нравилась ее плотность и зернистость. Она не торопилась, отделяя именно то, что считала нужным.

В ноздри ударил слабый запах, похожий на пепел и дым. Она посмотрела направо.

Генерал Йото, человек живого огня, стоял в дверном проеме, в стороне от дерева и бумаги. Его взгляд был прикован к Дулс, которая суетилась над младшими слугами и требовала, чтобы они поели. Когда Дулс подняла взгляд на дверь, голос ее затих, а выражение лица стало одновременно грустным и теплым. Подняв длинную тонкую руку, она поцеловала пальцы и протянула их ему.

Он повторил ее жест и отошел, в его походке чувствовалась скорбная тяжесть, хотя держался он прямо и высоко. Красно-оранжевое сияние его присутствия исчезло за дверным проемом.

Сердце Реи сжалось от этого зрелища. Полф, через какую печаль и страдания прошли эти бедные люди. Она практически чувствовала, как они тоскуют друг по другу. Она вернула свое внимание к коробке с бумагами. Исправить все это было невозможно.

— Он приходит ко мне каждый день, — сказала Дулс, внезапно оказавшись прямо у ее