На пути в Дамаск. Опыт строительства православного мировоззрения - Сергей Юрьевич Катканов

Церковь отделена от государства и это правильно. Но почему же атеизм по-прежнему присоединен к государству? Или мы вспоминаем про плюрализм только тогда, когда сатанисты добиваются государственной регистрации?

2

Журнал, о котором пойдет речь, попал в Вологду в количестве всего лишь двух экземпляров. Очень, казалось бы, интересно держать в руках столь уникальное издание. Но теперь я завидую всем, кто этого журнала не читал. Редкостная мерзость – сатанисткий печатный орган.

Журнал в значительной степени музыкальный, посвященный направлению «блэк-металл», музыке определенно сатанинской. Это издание явно рассчитано на щенков, известно, что матерые волчары затягивают молодежь в сатанизм преимущественно через такую вот музыку. А цели издания весьма далеки от музыкальных.

Вступительную статью редактор подписал «Бес йебу». Прочитайте последнее слово задом наперед и получите «убей» – лейтмотив этого издания. И каждому из музыкантов редактор, бравший интервью, задавал вопросы на эту тему.

«– Что ты думаешь о серийных убийцах? – Они помогают снижать население земли. Даже если они делают маленькую работу, это хорошая работа».

«– Хотел бы ты убить кого-нибудь? – Мне иногда кажется, что лучшее, что я смог бы сделать для этого мира, это убить как можно больше людей».

«– Твое мнение о поджогах церквей? – Я поддерживаю поджоги церквей на сто процентов. Лучше, конечно, сжигать церкви с людьми в них».

Надо ли еще доказывать, что сатанисты помешаны на убийстве, бредят убийством, если бы надо было определить суть сатанизма через одно слово, это и было бы слово «убийство». И тут уж невозможно поверить, что они ограничатся теорией и не перейдут к практике. В том же журнале дается точная и подробная инструкция – как изготовить бутылку с зажигательной смесью. И вряд ли они ограничатся такими бутылками. Вот что пишут эти твари: «Когда рано или поздно появятся шайтано-террористы, они возьмут на вооружение методы исламистов. И тогда все европейские акции покажутся детскими».

А теперь вспомните про громкие и страшные теракты в Москве. Столичные СМИ намекали в этой связи на чеченский след, но эта версия явно абсурдна. Любая террористическая организация, имеющая политические цели, совершая теракт, берет на себя за него ответственность. Цель таких акций – устрашение, но если ни кто не знает, кем совершен теракт, его смысл исчезает, поскольку не ясно кто, кого и с какой целью устрашает.

Говорили так же, что это сделали российские спецслужбы. Еще один абсурд. Для спецслужб тут может быть только один смысл – создать информационный повод для неких масштабных мероприятий. Если, предположим, "башни-близнецы" завалили штатовские спецслужбы, то во всяком случае понятно, зачем они это сделали – Штаты в ответ развязали агрессию в отношении Афганистана. А наши? Они же ни как не воспользовались взрывами домов в Москве. Для того, чтобы работать по Чечне, им такой повод совершенно не нужен.

А вот "сатанинский след" все объясняет. Они не станут брать на себя ответственность, политических целей у них нет, слава им не нужна, достаточно удовольствия от массового убийства. Они просто кайф ловили. Осуществляли свои убеждения на практике. При этом в Москве существуют сатанинские организации, обладающие достаточными людскими и материальными ресурсами для осуществления терактов такого уровня.

Кто-нибудь всерьез рассматривал эту версию? Кто-нибудь хотя бы ее выдвигал? Нам скажут: ну, это не серьезно. А вам не кажется, что мы просто слепы?

Русская трагедия

Монастырские стены вырастают прямо из воды – ни пяди земли вокруг них. Много на Руси островных обителей, но так безжалостно не поставлена, кажется, ни одна – монастырь просто проглотил остров, стены стали берегами. Таков остров Красный на озере Новом в Белозерском районе. Сюда много веков стекались русские люди – замаливать грехи, очищать душу. Суровость этих мест вполне соответствовала жесткости невидимой брани, которую ведут монахи. И люди смотрели на островок подвижников с восхищением, и даже цари не раз выражали свое благоволение обители на острове Красном.

В 1584 году Иван Грозный подарил монастырю тысячу рублей и 11 деревень вдоль берегов озера Нового. А в 1721 году на остров вступил Петр I. Он подарил обители чугунные плиты для пола в соборе. Как много внимания уделяла тогда верховная власть тому, что связано со спасением души. И ныне власть не забыла остров Красный. В монастырских стенах заключены полторы сотни убийц, которым по первоначальному людскому суждению вообще не должно быть места на земле, все они заслужили расстрел. Только одно место в конечном итоге для нашлось – здесь, на "пятаке", в ИК-5, в колонии для пожизненных заключенных.

Когда-то сюда ехали паломники, а теперь валом валят журналисты. Что нас сюда привлекает? Экзотика? Но в состоянии мрачного ужаса нет ни чего экзотического. Уникальность заведения? Но чудовищные редкости нормальные люди за версту обходят. Стремление к острым ощущениям? Но в общении с обезвреженными убийцами в наручниках нет ни какой остроты. Чем оправдано наше здесь появление? Надо все увидеть своими глазами? В жизни можно многое увидеть, но ни чего не понять.

***

Я ехал сюда для того, чтобы поговорить с конкретным заключенным. В моем желании не было ни чего оригинального. Этот человек – в прошлом прокурор одного из районов Смоленской области, осужденный за убийство. Прокурор – пожизненник – явление весьма примечательное, и, разумеется, журналисты уже достали гражданина Шараевского своим въедливым любопытством.

Передо мной появляется маленький лысоватый человек, хорошо выбритый, с достойными усами. На мою просьбу побеседовать он с прохладным безучастием ответил: "Слушаю вас". И перед этим зеком в наручниках я вдруг почувствовал себя, как на допросе. Разговор завязался лениво и сухо, но прошло каких-то полчаса и он начал говорить непрерывно и неудержимо. Он даже в наручниках умудрялся оживленно жестикулировать. Он горячился, когда я его перебивал, не очень соглашаясь с некоторыми трактовками. И я тоже горячился, но не жестикулировал – блокнот вяжет руки крепче, чем наручники. Меня как будто втянула в себя страшная и невероятная судьба этого человека.

***

Гдлян уже точил саблю на Узбекистан. Хмурый зубр подбирал себе крутую команду, и его взгляд упал среди прочих на молодого талантливого энергичного следователя районной прокуратуры Вячеслава Николаевича Шараевского. Работа в следственной бригаде Гдляна была большой честью, обещала приобретение уникального профессионального опыта, открывала неограниченные возможности для продвижения по службе. Но Шараевский не воспользовался открывшимися перспективами. С бессмысленной узбекской войны против коррупции он вернулся нравственным инвалидом. Теперь он сидит передо мной в наручниках, черной спецовке зека и рассказывает:

– Человек должен верить во что-то выше себя. В детстве я верил в родителей, потом верил в государство, не сомневался, что чем выше стоит человек на иерархической лестнице, тем