Дорогой папочка! Ф. И. Шаляпин и его дети - Юрий А. Пономаренко

Нью-Йорке. Это кончила. Потом языки. Я знаю русский, французский, английский, как русский, немецкий, но здорово подзабыла, потому что после войны говорить уже почти не приходилось. По-испански говорила тоже, но начала учить итальянский и забыла испанский, хотя всё понимаю. Ещё я знала финский и шведский, но эти уже совсем забыла. Знание языка очень в жизни помогает.

– А вы знаете, Марина Фёдоровна, многим кажется, что дети Шаляпина тоже все прекрасно пели и рисовали…

– Это действительно так. Лидия пела очень хорошо и преподавала в Америке, и обучала пению очень известных потом певцов. Боря прекрасно рисовал, а Марфа ещё лучше него, но потом не стала этим заниматься. А я вот двух палок нарисовать не могу. Я – балерина, я балерина лучше их всех. И, знаете, у нас все дети очень хорошо писали! Ну, как писатели просто. Это было у всех. Вы спрашивали, пела ли я? Да, пела, пела… Позор! (смеётся). В Париже мы жили в шестиэтажном доме, и наша с Марфушей комната находилась наверху, в бывшей студии с огромными окнами. Там до нас жила и работала какая-то художница. Вниз вела паркетная лестница с большим ковром. В нижнем этаже напротив лестницы жила Варвара Ивановна Страхова, которая с папой когда-то пела у Мамонтова. В молодости у неё был роман с Рахманиновым, но потом она вышла замуж за очень хорошего человека, который стал большим папиным другом. Своих детей у них не было. И Варвара Ивановна давала другим детям уроки пения. Её сестра, Анна Ивановна, тоже жила с нами, мы её называли Аннуля. Она за нами смотрела, как вторая мама, когда папа с мамой путешествовали. Это после революции. Она была золотой человек, наша Аннуля. И не только как пианистка, как наша учительница музыки, – они с сестрой друзья папины были испокон веков. Так вот, я бегала вниз к Варваре Ивановне петь, потому что хотела развить свой голос. У меня был очень некрепкий вокал. Когда же я сломала коленку, то стала думать, кем я буду. Актрисой, певицей? Папа говорил: «Тебя на первом ряду не услышат». И я старалась развить голос, бегала учиться петь. Было у меня колоратурное сопрано, и я распевалась: пела какие-то испанские песенки, неаполитанские песенки, даже Розину из «Севильского цирюльника». А папа-то не знал, даже не обращал внимания, чем я занята. Вот раз он спустился по лестнице вниз и, проходя мимо двери Варвары Ивановны, приостановился послушать, как её ученики поют. Прислушался и думает: «Господи, какой-то комар пищит», а позже увидел Вареньку и говорит: «Моя дорогая Варварушка, кто тот комар, что у тебя пищал?» – «Это твоя дочь, Феденька!» – улыбнулась она. Но я распевала колоратуру, чем папу очень забавляла. Это мне лет 18 было, как на этой фотографии (она всмотрелась в свой фотопортрет 1931 года, когда получила среди девушек-эмигранток титул «Мисс Россия»). Варенька чудный человек была. Вот она мне подарила (сняла с левой руки и протянула нам тончайший золотой браслет старинной работы). Я его всегда ношу. И такое же колечко подарила. Но кольцо я передарила моему ухажёру. Вернее, я за ним ухаживала. Это было что-то странное. Я дарю ему кольцо, а он мне говорит: «А ты – шалунья!» Он был австрийский принц, и я решила, что хочу, чтоб мы поженились, что буду принцессой. А он-то этого совсем и не хотел, хотя немножко и ухаживал. Красивый был и очень милый принц, но намного старше меня. Я подумала: «Подарю кольцо, чтоб его привязать». Да не вышло. Только кольцо потеряла. До сих пор горюю, потому что кольцо было с этой половинкой подарено, с Варенькиным подарочком. Я ей потом призналась. Смотрите, какая красота! Это браслет времён Людовика XV. В те времена носили очень изящные драгоценности. Вот это максимум, что какая-нибудь мадам Помпадур могла себе позволить. Он ещё тоньше был, но я укрепила, потому что часто ломался. Про принца я много думала. Почему-то молодые мне не нравились. Мой муж был старше меня на 17 лет. Говорят, что это рефлекс отца. У кого такие изумительные отцы, как мой папа, они ищут похожих на них. Потому мне всегда нравились те, кто старше97.

Дассия

17.07.1921 (Санкт-Петербург) – 20.01.1977 (Монтерей)

Шаляпин с дочерью Дассией, 1932 г.

Шаляпина (в последнем замужестве Шувалова) Дассия98 (Дася) Фёдоровна – последняя и самая любимая дочь артиста. Имя дано отцом случайно, по святцам, от Дассий – в древнегреческом значит «косматый, густоволосый». В 5 лет Дассия неплохо танцевала современные танцы, с отцом разъезжала по гастролям, хорошо играла на рояле. Выступала в качестве статистки с отцом в операх «Князь Игорь» (16 октября 1935 г.) и «Борис Годунов» (11 октября 1935 г.), получая гонорар 10 франков. Увлекалась национальными испанскими танцами с кастаньетами. Аккомпаниатор Шаляпина Жорж Годзинский, обучавший Дассию музыке, вспоминал:

«Друзья артиста считали девочку красавицей и не стеснялись ей говорить об этом. Постепенно это привело к возникновению у неё мании величия и перекосам в развитии её характера».

В 1936 году Дассия возвращалась из Японии с матерью через Сан-Франциско, чтобы встретиться в Голливуде со сводным братом Фёдором-младшим. Её, как всегда, окружали журналисты и расспрашивали, не хочет ли она стать певицей – отвечала, что будет изучать медицину в университете США. Была умна, талантлива и остроумна, очень похожа на мать. Ей отлично давались языки, и она прекрасно знала английский, французский, испанский, русский, хуже всего – итальянский.

После смерти и похорон отца уехала с матерью в США, где 16 апреля 1939 года вышла замуж за американского адвоката Джеймса Лавджой Робертсона. Родила сына Хью (Хилла) Стирлинга (1940–1973), который впоследствии стал композитором (он покончил с собой в Питтсбурге). Развелась с мужем в 1944 году и вернулась во Францию. Второй муж (с 1947 года) – потомок знаменитого рода графов Шуваловых – Пётр Петрович Шувалов (1905–1978), полковник армии США. У них родилась дочь Александра (1951). Они жили в пригороде Парижа, поддерживали связи с друзьями отца. Из СССР принимали Евтушенко, который им читал свои запретные опусы («Баллада о большой печати»). Летом 1970 года переехали в США, в глухую провинцию, где она разводила маленьких породистых собак для заработка. Умерла от рака горла и похоронена в Монтерее (США).

Ей не пришлось бывать на родине, но во Франции осталось много её друзей юности. Кирилл Померанцев, один из талантливых русских