Собиратели голов - Руслан Мельников

Наверное, при желании хэдхантеры могли бы быстро разнести любую преграду. Но они, похоже, уже просекли, что защитники приковали себя к баррикадам цепями и теперь представляют с ними единое целое.

Чтобы собрать живой товар, а не растерзанные и раздавленные трупы, хэды вынуждены были отвести бронетехнику. Пятнистые старались действовать очень аккуратно. Под прикрытием вертушек в атаку пошла пехота.

Пенные шапки на баррикадах росли, словно сугробы в сильный снегопад. Газовые клубы становились гуще. Дротики сыпались градом. «Рыцари» и прикованные к ним охотники на тросах-поводках подавляли сопротивление диких и продвигались практически без потерь.

Вот пятнистые фигуры облепили одну баррикаду. А вот взошли на вторую. Полезли на третью…

Так быстро все происходило! Пожалуй, слишком быстро. Интересно, а если хэдхантеры войдут в колизей до Волны? Спасутся ли они тогда на его трибунах?

Защитников баррикад — парализованных, надышавшихся газом и увязших в липкой пене, — хэды выковыривали при помощи своих чудо-аэрозолей. Цепи разбивали «перфораторами». Тела диких укладывали на тротуары — для тресовозок.

Затем к захваченным баррикадам снова подошла техника. Крюками и тросами БТР начали растаскивать завалы.

До Волны оставалось еще больше получаса.

— Ну что ж, пора по-настоящему поприветствовать наших настырных пятнистых друзей, — проговорил Ухо.

Он вынул из чехла многочастотную рацию.

Куда и по какой частоте следовало отправлять смертоносные сигналы, знал только Ухо. И он их отправил без промедления.

Три баррикады, попавшие в руки хэдов, взлетели на воздух почти одновременно. Обрушились нависавшие над ними балконы. Посыпались стекла в домах.

Мощные взрывы разнесли верхнюю часть завалов и подожгли то, что было внизу. Видимо, Ухо не поскупился на горючку. Улицы перегородил огненный вал. Горящие обломки засыпали и хэдов, оказавшихся поблизости, и разложенных на тротуаре диких. Дымным пламенем занялись остовы машин и груды старых покрышек.

Пятнистым пришлось обходить огненные преграды по соседним улицам. Но и их тоже перегораживали баррикады. Все начиналось сначала.

Пулеметчики диких обстреливали противника, едва тот оказывался на линии огня. Хэды увязали в уличных боях. Теперь они действовали с еще большей осторожностью и предпочитали прорываться через уже взорванные и горящие баррикады, а не штурмовать новые заминированные преграды.

Пятнистые смогли пробиться к высоткам, занятым гвардией Уха, но гвардейцы, следуя указаниям свое-го Вана, не вступали в бой, и хэды пока не видели угрозы в многоэтажных домах. Колизей — вот что было сейчас их главной целью.

Пилоты вертушек еще до начала наступления должны были увидеть, сколько народу укрывается за стенами-трибунами колизея. Сколько потенциальных тресов. Сколько рабов. Такое количество живого товара оправдало бы потери, понесенные при штурме. Колизей был витриной-заманухой для охотников в пятнистой форме и с ошейниками на шеях. И он действительно манил их к себе.

С окраин подтягивались все новые и новые отряды пятнистых. Теперь-то уж точно в центральные районы вошла вся хэдхантерская армия.

Это было то, чего, собственно, и добивался Ухо. Но до Волны еще оставалось минут двадцать. А у пулеметчиков закончились патроны.

Наземные группы хэдов перестали жаться к стенам. Вертушки тоже почувствовали себя свободнее. Высунулись из-за крыш. Плюясь пеной, пронеслись над баррикадами. Оголодавшими стервятниками закружили над колизеем.

По скамьям и проходам, словно крупный горох, поскакали газовые гранаты. Тяжелая клубящаяся сизая лава поползла к арене. Газ наверняка заполнял уже и помещения, расположенные под трибунами, и подземные проходы, и гладиаторские камеры.

Знакомая картина. Борис уже был свидетелем хэдхантерского налета на колизей. Когда носил гладиаторский ошейник.

На арене и вокруг нее падали люди. Ну да, конечно… Противогазов на всех не хватало. «Балласту» — женщинам и детям — противогазные маски никто не выдавал. Да и у рядовых бойцов Союза с химической защитой — напряг. Это все-таки не личная гвардия Вана. Из вертушек на трибуны полилась пена. Стрелки открыли огонь парализующими дротиками.

Из колизея тоже стреляли. Кто из чего мог. Но защитникам пока не удалось сбить ни одного вертолета.

Вертушки снизились. На зачищенные верхние площадки трибун — прямо в застывающую пену и лежавшие вповалку скрюченные тела высаживался десант. Небольшой, но серьезный: сплошь хэдхантерские «рыцари» в пуленепробиваемых латах.

При помощи аэрозольных баллончиков «рыцари» прокладывали себе путь в белой вязкой массе и уже начинали отстрел на трибунах.

Тем временем передовые наземные отряды пробились-таки сквозь баррикады и подошли к колизею. Тяжелый БТР, словно таран на колесах, с разгону вломился в запертые ворота.

Уличные бои заканчивались. Однако их исход уже ничего не значил. Совершенно ничего. Ни для одной из сторон.

До Волны оставалось пять минут.

Глава 50

— Ты действительно готов утопить всех — и своих, и чужих? — спросил Борис у Уха.

Вообще-то никчемный и неуместный совершенно вопрос! Ухо только что на его глазах взрывал и сжигал защитников баррикад вместе с хэдами.

Ухо улыбнулся:

— Считай, что я уже делаю это.

Он взглянул на часы. И перестал улыбаться.

— Время вышло.

Затем посмотрел на Печку.

— Пора бы уже…

В голосе Уха послышалось беспокойство. Борис тоже покосился на циферблат его часов. В самом деле пора. Минус одна минута уже.

Ничего не происходило. В голове у Бориса промелькнула безумная мысль: «А что, если Волны сегодня не будет? Что, если какое-то чудо отменило ее?»

Или не в чуде дело? Может быть, хэды догадались о том, что уготовил им Ухо, и непостижимым образом сумели остановить промывку Коллектора?

Или люки над главным ставродарским накопителем уже закрылись, а самодельные бомбы по какой-то причине не сработали?

Все оказалось проще. Часы Уха спешили. На минуту и несколько секунд. Волну, которая каждый день приходит в одно и то же время, отменить было нельзя. И гвардейцы-саперы своего Вана не подвели.

Первого взрыва под Печкой видно не было. Борис лишь услышал отдаленный гул. Но последующую серию взрывов не заметить было уже невозможно.

Стены мусоросжигательного комплекса колыхнулись, как тяжелые мокрые простыни под ветром. Вздыбилась земля. Из-под треснувшего фундамента ударили гейзеры огня и дыма. Дернулась и подпрыгнула, раскалываясь на части, рифленая крыша.

Под накатившей звуковой волной задребезжали стекла широких панорамных окон пентхауса.

Трубы Печки, смотревшие в небо будто жерла гигантских пушек, выплюнули струйки дыма, сажи и копоти и, покачнувшись, начали медленно-медленно заваливаться, словно подрубленные под корень деревья.

Падая, они подтолкнули другие трубы — покосившиеся, но устоявшие и словно бы размышлявшие, стоит ли разбиваться об асфальт и соседние здания или повременить.

Трубы рухнули. Груды обломков засыпали примыкавшие к мусоросжигалке кварталы. Только одна труба — самая высокая, чудом уцелевшая, — осталась торчать в клубах дыма и пыли, подобно указующему персту.

Обрушились стены мусоросжигалки. Их будто развалил неосторожный великан, заворочавшийся внутри. Рифленые своды сложились как карточный домик. Основание просело и осыпалось под землю.

На месте Печки разверзся провал. Огромный, широченный. Зияющий.

А уже пару минут спустя провал заполнился. Сразу, мгновенно, вдруг.

И изверг из себя…

Искореженный металл, куски бетона и фрагменты разрушенной кровли взлетели на немыслимую высоту. Это было похоже еще на один взрыв — самый мощный и самый разрушительный. Только это был не взрыв. Обломки вытолкнула хлынувшая из накопителя вода.

Дым и пыль смешались с брызгами и пеной.

Там, где раньше стояла Печка, теперь бил гигантский фонтан. Широкий, во весь провал, столб воды поднялся выше одинокой трубы и выше городских многоэтажек.

«Это ж сколько атмосфер там должно быть?! — пронеслось в голове Бориса. — Под каким давлением должна подаваться вода в Коллектор?!»

Основные магистральные тоннели Коллектора перекрывали бронированные гермозаслонки. Но Волне был открыт другой путь. И Волна вырвалась наружу.

Волна обрушилась на город.

Фонтан бил. Вода растекалась. Бурлящие потоки, высотой в два, в три, а кое-где и в четыре этажа неслись по улицам и проспектам, превращая их в бушующие реки.

Вода сметала все на своем пути: машины и автобусы, ларьки и киоски. Вода сносила на тротуары, била о стены и переворачивала хэдхантерскую технику. Разрывала прикованных к ней людей. Обрывала тросы-поводки. Уносила десятки и сотни пятнистых фигур — по отдельности и целыми связками.