Трудная профессия: Смерть - Mirash

Из кабинета Евстигнеева я вышла еще больше приободрившись, стоимость намечавшегося лечения была не такой большой, как опасалась. Думаю, я это вполне потяну, хотя пока, к сожалению, у меня нет возможностей отдать долг Некруевым. Хорошо, что они с меня его не требуют. Да что там, эти деньги мне фактически подарили.

Я позвонила Луззе и обрадовала ее новостями. Потом зашла в палату и поговорила с Ларисой и Тамарой Викторовной, убедилась, что здесь все в порядке. Можно отправляться домой, сегодня еще наведаюсь к Элиремии, а может быть и к Оксаремии. Должны же они мне, наконец, хоть что-то сказать?! До дежурства меньше недели! А после разговора с ними, боюсь, что бесплодного, отправлюсь домой отсыпаться — нужно дать себе хоть немного отдыха перед предстоящей тяжелой неделей.

Я не стала дожидаться лифта, а направилась к лестнице. Наставница и Джуремия лежали на шестом этаже, я спустилась до второго и обнаружила на лестничной площадке заплаканную Вересную.

— Женя?!

— Привет…

— Что случилось? — осторожно спросила я, подходя к ней.

— Крестной стало хуже, ее забрали на экстренную операцию. Там сейчас вся семья, а я… я ушла сюда, потому что у меня уже нет сил сдерживаться… — она снова расплакалась.

Я совершенно растерялась. Понятия не имею, что делать в таких случаях. Мне никогда не доводилось утешать подруг, потому что их попросту не было, за исключением Арины. Но в случае с Ариной… это она утешала меня, я ее утешить не умела. Дома же у нас просто не было принято плакать. Я и не помнила, что бы кто-то из моих соучениц давал волю слезам. Каттер последнее время можно было застать с красными глазами, но не более. Хотя сама я за этот год перевыполнила план по истерикам на пять лет вперед. Как же помогали мне?..

— Жень, — неловко подошла я к ней. — Все будет хорошо. Хочешь… я побуду с тобой?

Она судорожно кивнула. Хорошо, что теперь? Наверное, надо взять ее за руку, обнять… не знаю! Да и как она вообще отреагирует, если это сделаю я?

Но пока я сомневалась, Женька сама шагнула ко мне и обессилено уткнулась носом в мое плечо. Я потихоньку обняла ее и успокаивающе погладила по спине.

— Тише, тише, успокойся. Пока ничего непоправимого не случилось, будем надеяться….

Когда Женька немного успокоилась и привела себя в порядок, я отвела ее к родным и вместе с ними дожидалась итогов операции. Крестная Жени была одновременно ее двоюродной тетей со стороны матери. Здесь находились и Женькины родители, и ее брат Никита, муж и дети ее крестной. Мне в этой компании было неловко, но Вересная не хотела меня отпускать и я честно оставалась с ней все это время.

К счастью, операция прошла успешно. Я не удержалась, отлучилась в туалет, приняла истинный облик и заглянула к Жениной крестной, что бы посмотреть на нее взглядом старшей смерти. Нет, не мой клиент, к счастью. По крайней мере, пока на это ничто не указывает. Я вернулась к Жене и ее родным, муж и дети больной пока оставались в больнице, Вересная с родителями и братом собирались домой.

— Ксюша, тебя подвезти? — я, было, хотела отказаться, но поняла, что и так уже сильно задержалась по времени.

— Точно не сложно?

— Нет, конечно, вообще по пути, — заверила меня Женя.

— Тогда давай.

Машину вел Женин отец, рядом с ним расположилась ее мама, а я оказалась на заднем сиденье вместе с самой Женей и Никитой. Ехали молча, все устали и перенервничали, тут не до разговоров. До моего дома было недалеко, через полчаса я уже попрощалась с семейством Вересных. Женя вышла из машины вместе со мной.

— До завтра?

— Да, завтра нам к первой паре, а у меня с утра еще работа.

— Экзамен тоже завтра?

— У Германовой. Точнее, у комиссии.

— Допуск ты ведь получила?

— Да, вашими стараниями, — Женька слабо улыбнулась.

— Это было несложно. Думаю, ты все хорошо сдашь… Ксюша, спасибо тебе. Ты меня очень поддержала сегодня. Прости, мне так неудобно, у тебя самой ситуация — врагу не пожелаешь…

— Брось, Жень, все нормально. До завтра.

— До завтра, — улыбнулась она.

Я ненадолго зашла домой, переговорила с обрадованными новостями девочками, сегодня даже Танре никуда не пошла и держалась почти дружелюбно. После этого я уточнила наши планы на неделю, раздала задания, пока они все в приподнятом настроении и не настроены со мной спорить, направилась к Элиремии.

— Здравствуй. Как ваши дела? — как обычно спокойно приветствовала меня она.

— Здравствуйте. Потихоньку справляемся. Но меня беспокоит предстоящее дежурство, нас по-прежнему только четверо. Эта проблема вообще как то решается, или про нас все забыли?

— Не разговаривай со мной в таком тоне, Ксюаремия. Сядь и успокойся, — я пододвинула стул к столу и уселась, хотя боевой настрой не растеряла.

— Расскажи мне, что с твоими наставницей и соученицей.

— Можно подумать, вы не в курсе.

Элиремия откинулась на спинку стула, ее губы чуть дрогнули от сдерживаемой улыбки.

— С чего такие выводы?

— Я же понимаю, что вы пристально следите за нашей группой. И Оксаремия тоже. Знаю, что разговариваете с моими соученицами.

— Они тебе это сказали?

— Нет, конечно, я и не спрашивала. Но по ним видно, особенно по Каттер. Да и не могли вы просто пустить все на самотек.

— Сегодня еще проследить не успела, не знаю, как дела у Джуремии, — насмешливо сказала старшая, — просветишь сама?

Отчего же не просветить. Я старательно передала ей слова врача, рассказала и о своих наблюдениях.

— Значит, Джуремия к вам возвращается.

— Да, но очевидно, что не на это дежурство. Вряд ли и на следующее. Послушайте, я серьезно, эту проблему нужно срочно решать. У меня просто сил не хватит каждый раз дежурить по три дня. Уже началась учеба, я работаю одновременно на двух работах.

— Я знаю. К сожалению, проблема не так просто решается, но относительно ближайшего дежурства ты можешь не беспокоиться. В твоем распоряжении буду я и Оксаремия.

— Спасибо! — облегченно выдохнула я. — Просто камень с плеч. А кто из вас будет руководить дежурством, Оксаремия, как наставница?

— Руководить дежурством и всеми его участниками будет, конечно, старшая группы, то есть ты, — иронично сообщила Элиремия.

Глава 24

— У нас нет богатых родственников, вообще нет родственников, — танком напирала я на инспектора учебной части медико-биологического института, в котором учились Каттер и Танре.

— К сожалению, у нас не предусмотрена возможность перевода на бюджетное отделение, — отбивалась она, — если только две сессии подряд не сданы на исключительно высшие баллы и даже тогда только по решению комиссии. У вашей сестры в последней сессии была одна четверка.