Звезда моря - Памелла Джекел

Вуд Роджерс был разбужен шумом, который подняла Анна, как только очутилась в доме. Вся ее покорность враз улетучилась, и она принялась кусать и царапать людей, пытающихся се удержать. Джек молча стоял позади нее с опущенной головой и все еще в шоке от внезапного пробуждения. Их втолкнули в кабинет Роджерса, а сам Бонни отправился стучаться во внутренние покои губернатора.

— Что все это значит, о великий Боже! — восклицал Роджерс, спускаясь вниз по лестнице.

— Я арестовал двух преступников, милорд, — заявил Бонни, — их преступления требуют немедленного суда.

— На каком основании?

— Эта ведьма сожительствовала с мужчиной, не являющимся ее супругом, — упрямо ответил Джеймс.

Роджерс скривился:

— И какой идиот выдвигает это обвинение? Бонни сделал шаг вперед, отдал честь, весь являя собой облик образцового военного:

— Я, милорд. Ее законный муж. Лейтенант Джеймс Бонни.

Роджерс нахмурился и прошел в свой кабинет, распахнув дверь пинком. Увидев Анну, он остановился и удивленно уставился на нее. Женщина стояла передним, прелестная своей дикой величавостью. Волосы ее были растрепаны, словно над ними пронесся ураган, глаза сверкали. Гибкое тело укрывал лишь кусочек прозрачной материи, щеки ее горели от ярости. „

Роджерс постарался взять себя в руки и спокойно произнес:

— Что означает Ваш столь необычный приход сюда, мадам? Ваша нагота столь же бесстыдна, сколь выдвинутое против Вас обвинение.

— Столь необычным образом я была вытащена из моей постели и закована в кандалы, уж простите! И в таком же виде меня протащили по улицам.

Губернатор повернулся и сердито посмотрел на Бонни:

— Это правда, лейтенант?

— Да, милорд. Но ее необходимо было захватить врасплох, иначе бы она сбежала. Джек Рэкхэм, отъявленный пират…

— Амнистированный, — прервал его Джек.

— Амнистированный, но от этого не менее опасный, милорд. Он бы дрался насмерть. Так же как и она. Она настоящая мегера. Вы это и сами знаете, милорд!

Роджерс сердитым жестом. заставил его замолчать:

— Ничего подобного я не знаю, Бонни. А теперь будет лучше, если она прикроет свою наготу.

Один из солдат принес плащ и набросил его на плечи женщины. Так как ее руки были скованы, то грудь торчала вперед и плащ невозможно было застегнуть. Она дерзко отвела назад голову, казалось, не замечая взглядов стоящих вокруг мужчин. Ее красота на мгновение смутила Роджерса, который вот уже больше года вел монашеский образ жизни. Внезапно он почувствовал раздражение — возможно, на самого себя — и резко заговорил, обращаясь к Анне:

— Потрудитесь вспомнить, что Вы находитесь перед лицом закона, мадам, и ведите себя скромнее. Я не позволю Вам нарушать закон действиями, столь неподобающими настоящей леди.

На что Анна выпалила:

— А Вы, сэр, потрудитесь вспомнить свои слова о том, что Вы в долгу передо мной и этим человеком. Отбросьте это нелепое обвинение и прикажите арестовать этого болвана, Джеймса Бонни!

— На меня не повлияют Ваши былые заслуги, мадам! Это обвинение достаточно веское, — он посмотрел на Бонни, — как бы это ни казалось непристойным, но лейтенант Бонни действует в рамках своих прав. Если он сможет доказать то, что говорит.

Анна выпалила:

— Арестуйте тогда и его, по тому же обвинению. Расспросите его, с кем он спал с тех пор, как я уехала!

Роджерс в ответ повысил голос:

— Закон не собирается руководить его привычками, женщина! И так как это ты по своему желанию покинула остров, то у тебя нет никаких прав задавать ему вопросы о его подружках! Я здесь судья, и меня не устрашат твои наглые манеры. И тебе же будет лучше, если ты попридержишь свой язык в моем присутствии!

Анна кипела от злости, но молчала. Она бросила взгляд на Джека. Он отвел глаза и отошел в угол, яростно пытаясь сбросить с себя руки державших его солдат.

Роджерс перелистал страницы огромного свода законов на своем столе. Потом он посмотрел на Анну, и в его глазах она увидела сочувствие.

— В законе черным по белому написано, и я хочу, чтобы Вы осознали всю серьезность своего положения. Если я решу, что Вы виновны в сожительстве с мужчиной, не являющимся вашим мужем, Вас ожидает публичная порка и два года тюрьмы, или четыре года работы служанкой в рабстве.

Глаза Анны широко распахнулись от страха, но она подавила в себе растущую панику. «Боже мой, — подумала она, — как же это может быть?» Она посмотрела на Джеймса Бонни, который старался не встречаться с ней взглядом, но внимательно слушал, стоя у дверей кабинета. «Если только мне удастся выбраться из этой грязной ловушки, я точно убью этого ублюдка», — поклялась она сама себе.

Усилием воли она взяла себя в руки:

— Если Вы признаете нас виновными в предъявленном обвинении, — спокойно произнесла она, — то вина будет лежать в равной, степени и на Вас. Потому что именно Вы пригласили меня и капитана Рэкхэма вернуться в Нью-Провиденс, прекрасно зная нашу историю и связывающие нас отношения. Это Вы сказали ему уложить меня в постель и позаботиться обо мне!

Губернатор поморщился от неловкости:

— В том, что Вы говорите, есть доля правды. Я приму это во внимание, так же как и другие доводы, свидетельствующие в Вашу пользу. — Он резко повернулся к Бонни, — а Вы, сэр, что Вы можете сказать? Почему Вы так долго ждали, чтобы предъявить обвинение этой женщине?

Бонни этот вопрос застал врасплох. Он вспыхнул:

— Не знаю, милорд! Я был занят по службе, я только недавно узнал о ее поведении, — он собрался с силами и громко сказал, — я понял, что моя обязанность довести до Вашего сведения этот случай, каким бы болезненным он для меня не был, сэр!

— Понятно, — сухо ответил Роджерс, — и это необходимо было сделать именно таким образом?

— Да, сэр! Я уже говорил Вам, что эта ведьма — настоящая мегера! Если бы ее предупредили заранее, она убила бы меня. Или сбежала бы.

Губернатор вздохнул:

— Ну хорошо, поскольку Вы выдвинули обвинение, я обязан разобраться.

Джек выглядел испуганным, и Анна ожесточилась.

— У Вас есть доказательства того что Вы женаты на этой женщине? — спросил Роджерс.

Бонни сделал шаг вперед, протягивая бумагу.

— Да, милорд. Вот брачное свидетельство, сэр, подписанное ею самой три года назад.

Губернатор посмотрел на бумагу затем показал ее Анне.

— Вы не сомневаетесь в истинности этого документа?

Глаза женщины вспыхнули.

— Только в самом этом человеке, милорд!

Роджерс минуту размышлял. Затем он повернулся к Джеку, стоящему в углу комнаты и одетому лишь в легкие хлопковые брюки.