Чернобыль. Большая ложь - Алла Ярошинская

По предложениям названных ведомств в населенных пунктах Полесского района Киевской области и Народичского района Житомирской области, жители которых подпадают под обязательное выселение, построены новые дома, объекты соцкультбыта. Убытки составляют 53 миллиона рублей. На зараженной радионуклидами территории построены город Славутич и поселок Зеленый Мыс, где проживает 23 тысячи человек. Решение о строительстве этих объектов принималось правительственной комиссией СССР.

В связи с тем, что проверкой установлена вина в этих и других нарушениях ответственных лиц союзных министерств и ведомств, прокуратурой республики в октябре 1990 года был поставлен перед Генеральным прокурором СССР вопрос о возбуждении уголовного дела по фактам злоупотреблений и халатности, допущенных при ликвидации последствий аварии. Такое дело возбуждено, проводится расследование Прокуратурой ССР».

Обратите внимание, как прокурор Украины М. А. Потебенько виртуозно сваливает всю вину только на московских чиновников, «отмывая» своих. Ни слова о засекречивании жизненно важной информации всеми республиканскими властями, включая и Министерство здравоохранения. (Кроме того, ни слова об ответственности Политбюро ЦК КПСС и ЦК компартии Украины.) Что уж тут удивляться областному прокурору и его заместителю, которые изворачивались, как ужи под вилами, отвечая на мои депутатские запросы. Кроме возмущения и стыда за этих служителей Фемиды, никаких чувств не возникает.

Забегая вперед, скажу, что через два десятилетия после катастрофы в Чернобыле бывший прокурор республики Потебенько, палочка-выручалочка коммунистического режима Щербицкого на Украине, снова пригодился, в независимом государстве – стал депутатом, пишет, стало быть, законы и снова решает в них, кого казнить, а кого – миловать.

А тогда, осенью 1991 года, наша Комиссия по расследованию действий должностных лиц после аварии на ЧАЭС после года упорной работы планировала приступить к заслушиванию в парламенте показаний каждого чиновника, имеющего отношение к преступлениям в Чернобыле. Список фамилий занимал несколько машинописных страниц. В нем также фигурировало и руководство Украины – первый секретарь ЦК В. В. Щербицкий и председатель Президиума Верховного Совета Украины В. С. Шевченко, министр здравоохранения А. Е. Романенко, руководители других ведомств и организаций. От Житомирской области, в частности, там значились первый секретарь обкома компартии Украины В. Кавун, председатель облисполкома В. М. Ямчинский, председатель чрезвычайной комиссии облисполкома А. Г. Готовчиц, член бюро обкома партии редактор газеты «Радянська Житомирщина» Д. А. Панчук. Газета была главным в области инструментом дезинформации и преступного замалчивания чернобыльской правды на радиоактивных территориях. Не помогли фигурантам ни прокурор республики Потебенько, ни прокурор области Дзюба.

Заслушивание показаний в парламенте и передача затем выводов в прокуратуру и суд было новым и необычным для страны Советов демократическим действом.

Чернобыль спустя пять лет вот-вот уже догонял их и должен был наказать бессовестных партийных и советских руководителей за беды и страдания 75 миллионов людей, попавших под радиоактивное крыло Чернобыля, о которых сообщал депутатам в своем письме заместитель Генерального прокурора В. И. Андреев.

Но тут вмешалась сама История. Августовский путч 1991 года буквально спас этих и других, еще более высокопоставленных лиц от неотвратимого наказания. Советский Союз распался. И тема уголовной ответственности должностных лиц за Чернобыль надолго растворилась вместе с ним. Новым независимым государствам, очевидно, было не до этого. В них надо было уже самостоятельно, без «указивки» из Кремля организовывать жизнь людей. Кроме того, мы уже знаем позицию прокурора Украины Потебенько, который всю вину за случившееся переложил исключительно на союзные даже не власти, а ведомства, которые, понятно, остались в Москве.

Но Чернобыль все же победил Генеральную прокуратуру Украины.

Семь лет ей понадобилось, чтобы наконец определить виновных в сокрытии правды о последствиях чернобыльской катастрофы для населения Украины, подвергшегося радиационному облучению. Для этого Украина должна была провозгласить себя независимым государством и запретить деятельность коммунистической партии, оставившей собственный народ на медленное умирание в радиационном угаре. Иначе, уверена, мы никогда бы не услышали официального признания виновными в замалчивании чернобыльской правды высокопоставленных коммунистических бонз Украины: бывших члена Политбюро ЦК КПСС и первого секретаря ЦК компартии УССР Владимира Щербицкого (признан виновным посмертно), члена Политбюро ЦК КПУ, председателя Президиума Верховного Совета УССР Валентину Шевченко, председателя Совета министров УССР, начальника Гражданской обороны республики, руководителя оперативной группы Политбюро ЦК КПУ по ликвидации последствий аварии, члена Политбюро Александра Ляшко, а также министра здравоохранения УССР Анатолия Романенко. Впрочем, эта сермяжная правда стала открытием спустя семь лет после ядерной катастрофы только для прокуратуры Украины. Рядовым гражданам и так давно уже было ясно, кто главные лжецы и виновники последствий для них катастрофы в Чернобыле.

Вот выводы Генеральной прокуратуры Украины по материалам уголовного «чернобыльского дела» № 49-441. В них то, о чем семь лет после катастрофы умалчивали бывшие руководители республики. Это – хроника преступной лжи.

26 апреля 1986 года, ночью и утром, из разных источников – от руководителей атомной станции, Киевского обкома компартии, облисполкома, штабов гражданской обороны, ЦК компартии Украины, Совета министров, Министерства здравоохранения, Укргидромета Щербицкий, Шевченко и Ляшко получили достоверную информацию о том, что же на самом деле случилось на ЧАЭС. Но ни один из них не подумал о безопасности людей. Более того, Ляшко в этот же день проинформировал Совет министров СССР о том, что уровень радиации снижается, а обстановка на станции и в городе Припяти спокойная. Так они «волновались» за людей, так они тряслись за свои места у корыта.

28 апреля 1986 года на стол Щербицкому, Шевченко и Ляшко легло сообщение из Укргидромета о радиоактивном загрязнении территории республики. В нем говорилось, что в Чернобыльском, Полесском районах Киевской области радиационный фон составлял от 80–120 микрорентген в час до 800–1200, в Овручском районе Житомирской области 1000–2000 микрорентген в час, в селах Семеновка и Щорс Черниговской области – около 1000. А в районе ЧАЭС – 500 000. Но и эти страшные цифры никак не повлияли на действия преступной компартийной троицы: они и пальцем не пошевелили, чтобы спасти людей (или хотя бы детей и беременных женщин!).

30 апреля 1986 года заместитель министра здравоохранения УССР А. Касьяненко отправил в Совет министров республики информацию о том, что в Киеве резко повысился гамма-фон – до 1100–3000 микрорентген в час – в Днепровском, Подольском районах и в центре города. А в пробах грунта Полесского, Чернобыльского, Иванковского районов Киевской области уровни загрязнений достигают до 20 000 микрорентген в час (это почти в 17 000 раз выше естественного фона). Отмечалось также увеличение гамма-фона более чем в десять раз в Житомирской, Львовской, Ровенской, Кировоградской и Черкасской областях. Замминистра, направляя эти секретные данные руководству Совмина республики, предлагал оповестить население о радиационной опасности. Но Ляшко вместо этого в тот же день направил на республиканское телевидение и радио лживое сообщение Совета министров УССР, согласованное с ЦК компартии Украины. В нем нас уверяли, что радиационная обстановка вокруг АЭС и в близлежащих селах улучшилась, радиационный фон в Киеве не вызывает угрозы.

30 апреля 1986 года в Совете министров УССР была создана оперативная группа по сбору информации о Чернобыле, поступающей из Укргидромета, Министерства здравоохранения УССР, АН УССР, других организаций. Начиная с 1 мая 1986 года, обобщенные данные ежедневно ложились на стол должностным лицам республики. Ляшко завел для себя персональную карту, куда ежедневно заносились радиационные уровни по всей республике. Согласно этим данным, радиационный фон в разных районах Киева с 1 по 30 мая 1986 года составлял 1500 микрорентген в час. Это в 125 раз выше естественного фона. Киев превратился в убийственно опасный рентгенкабинет, в котором плясала, услаждая отеческий глаз, первомайская демонстрация солидарности трудящихся. (Как я уже писала, своих детей они сразу вывезли от греха подальше.)

Суммарная бета-активность воды в Киевском водохранилище, которое является поильцем столицы, в 1000–5000 раз превысила естественный уровень радиоактивности. Загрязнение водоемов, криниц, а также овощей и молока было зарегистрировано почти в половине областей Украины.