Чистилище - Захар Петров

- Но почему вы так уверены, что люди станут дикарями? Ведь есть Республика, есть Инспекторат, есть школы, есть Университет.

- Университет? Когда-то давно библиотека Университета занимала здесь самое большое помещение. Потом это помещение отдали под полигон для зоотехников и ветеринаров, по большому счёту – под ферму. Там сейчас учатся разводить, выращивать и лечить коз, свиней и прочую живность. Я не спорю – это очень нужно. Ну а библиотеку пришлось переместить в помещение поменьше. Была создана комиссия по отбору самых ненужных книг. Часть из них продали в книжных лавках или раздали тем, кто хотел, часть сожгли или порвали для бытовых нужд. Не прошло и трёх лет, как и это помещение признали слишком большим для библиотеки. Снова переезд, снова работа комиссии и сокращение числа книг. То, что вы видите в теперешней библиотеке – это лишь остатки после третьего или четвёртого переезда, может быть пятая, а то и десятая часть. Ну, и ещё то, что можете найти здесь и ещё немного - у меня дома, и что другие преподаватели растащили по своим жилым помещениям и лаборантским. Остальное всё уничтожено. Я думаю, что со временем библиотеку сократят, а самые-самые практичные книги разнесут по шкафам учебных кабинетов. Остальное - за ненадобностью - в топку. Вера стало жутко от того, что она услышала. Жутко до физической боли, как будто это её, а не книги, бросают в топку.

- Если такое происходит в Университете, - с горечью продолжал преподаватель, - то что же ожидать от школ в поселениях? Инспекторат постоянно сокращает штатных учителей в школах Муоса. Сейчас редко где общее образование длится более одного года (такое когда-то было только у рабов в поселениях Америки). Без штатных учителей обучение отдано на откуп местным администраторам. Пока ещё кое-как детей учат на общественных началах бывшие учителя, которые неожиданно стали обычными крестьянами, но во многих поселениях нет и этого. Скоро умение читать и писать будет считаться за большую учёность. А потом, может быть, и это станет не нужным.

- И что же делать? Как вы собираетесь это остановить? - с надеждой спросила Вера, снова взглянув на загадочные листки, лежавшие на столе.

- Сейчас ничего не остановишь – это бесполезно. По моему убеждению, Муос, если и выживет в ближайшие десятилетия, то непременно скатится до уровня дикарей, таких как дикие диггеры или лесники. Тот, кто падает в яму, сможет из неё выбраться только после того, как достигнет дна, если конечно, не разобьётся. А мы ещё даже не падаем, а только соскальзываем к краю ямы. У меня был знакомый социолог, и мы, соединив наши знания, попытались рассчитать варианты будущего Муоса. Он вёл наблюдения, тестировал людей, я изучал историю Муоса, анализировал последние решение Инспектората, уровень знаний и направленность мышления студентов. Ему удалось вывести формулы в несколько страниц длиной. И мы несколько раз загружали в них исходные данные: то, что происходило в Муосе совсем недавно и что происходит сейчас, средний уровень интеллекта разных социальных слоёв, направленность мышления граждан Республики… ну и много разных других параметров. Но как мы не старались в нашей формуле коэффициенты и параметры делать самыми оптимистичными, в любом случае Муос ждёт катастрофа, которую мы назвали Крахом. По нашим расчётам мы сейчас только скользим к краю пропасти, а через пару лет начнётся падение. Республика рухнет, начнётся глобальная гражданская война, население уменьшится многократно, а когда всё закончится, всё то немногое, что мы имеем сейчас, будет уничтожено, потеряно или забыто. Это будет каменный век Муоса. Только тогда, может быть, понадобится то, чем занимаюсь сейчас я, и в чем помогают мне некоторые мои коллеги.

Вячеслав Максимович достал из-под стола коробку, из неё извлёк целую стопку исписанных своим мелким почерком листков, достал самые верхние и показал Вере. Она аккуратно, как будто древние ценные манускрипты, взяла их в своих руки. Она ожидала, что в них содержатся сокровенные знания или секретные формулы. Но вместо этого она увидела фигурки человечков, схематичные, но понятные изображения туннелей, переходов, станций, частей тела, предметов одежды, оружия. Потом шли кружочки, квадратики, какие-то значки. Она растерянно подняла глаза и с удивлением, чуть ли не с обидой, посмотрела на преподавателя. Тот внимательно следил за её реакцией и, встретившись с её непонимающим взглядом, по-доброму улыбнулся.

- Не смущайтесь, Вера, это – моя книга, которую я назвал «Начала», и она рассчитана на дикарей. На первых страницах вы ничего не поймёте, вы же – не дикарка. А вот ваш любознательный потомок, взяв в руки такой листок, возможно различит в нём знакомые предметы и начнёт разгадывать представшие перед ним ребусы. И постепенно перейдёт от иллюстраций к символам, от символов – к знакам, от знаков - к буквам и словам. И со временем перед ним будет разворачиваться картина мира, очень последовательно и систематизировано. Дойдя до определённого места моей будущей книги, его огрубевший мозг уже не сможет переварить прочитанное. Но у него будут дети, которые с его помощью пройдут гораздо быстрее, то что прошёл он, и двинутся дальше: вплоть до таблицы Менделеева, физических формул, объяснения процессов фотосинтеза и строения Вселенной. В «Началах» будет информации намного меньше, чем знаю я, но она будет прочным и надёжным фундаментом для восстановления утраченных знаний. Любая сохранившаяся до тех времён книга по естествознанию, попавшая в руки дикаря, прочитавшего мою книгу, уже не будет ему совсем непонятной. Это – дело моей жизни, это то, чем я живу.

Вячеслав Максимович замолчал. Улыбаясь, он смотрел куда-то в стену, вернее в далёкое будущее, рассматривая тех чумазых дикарей, которые листают его книгу. Вера поделилась своими сомнениями:

- Ну а где гарантия, что ваша книга просуществует до тех пор; где гарантия, что дикарь, которому она попадётся в руки, не бросит её в костёр; где гарантия, что начав рассматривать картинки, он научится читать?

На секунду преподаватель нахмурился. Несомненно, эти мысли посещали и его. И он уже не с таким энтузиазмом, но с прежней уверенностью сообщил:

- Я попытаюсь убедить Инспекторат издать книгу достаточным тиражом. Если не получится, - у меня и моих единомышленников есть кое-какие сбережения, - попробуем напечатать хотя бы пару десятков экземпляров за свой счёт. А нет – будем переписывать книгу до конца своей жизни. Под видом универсального букваря-учебника для малышей будем бесплатно распространять эту книгу в поселениях. Чем больше книг, тем больше шанс, что часть из них сохранится достаточно долго. Несколько экземпляров сделаем из водостойкой бумаги и поместим в библиотеке Университета, в тайниках. В наиболее суеверных поселениях убедим жильцов, что это - священная реликвия. Хотя бы несколько экземпляров должны сохраниться и пройти через времена грядущего хаоса. А если даже Муос погибнет, сюда могут прийти другие люди, из других поселений – из той же Москвы - и найти эту книгу. Есть маленький шанс, что способность чтения к тому времени не утратится, - тогда всё будет проще. Но даже если не так… В нашей группе есть хорошие психологи, первые разделы книги созданы так, что хотя бы один из десяти неграмотных дикарей, обязательно должен заинтересоваться и со временем понять систему знаков. И, кстати, первая часть книги прошла хорошее испытание.