Отец и сын - Гельмут Полле

Больного Маркова многократно пытались отправить по этапу на Колыму, но с такими обширными раневыми поверхностями я не давал согласие на этап. Уже не помню как, но когда меня 3 дня не было в отделении (отпуск) Маркова отправили на Колыму.

В 1947 г. через начальника строительства нам удалось вызвать к себе на жительство из Котласа (Архангельская область) мать Эльзы — Елизавету Дитриховну Вельк. Удалось получить разрешение на выезд из Котласа (лесоповал) в Новосибирск двух сестёр Эльзы: Марты и Луизы. Мать жила у нас 17 лет и умерла в 1962 году от лимфолейкоза (рак крови).

В 1949 г. родилась Вельда. При выдаче свидетельства о рождении была допущена ошибка на один месяц (вместо 18.01–18.02). Я протестовал, но меня заверили, что она всё равно не будет жить, но глубоко ошиблись.

Высшее начальство стройки относилось к нам хорошо. Эльза была доверенным врачом семьи начальника всех лагерей. Я был доверенным у начальника особого отдела. Он лично обращался ко мне, но сообщил, что не имеет право доверять своих сотрудников немцу. Такой пример.

Сотрудник особого отдела страдал туберкулёзом лёгких, предстояла операция. Его оперировала врач из отделения Эльзы. При проверке результат операции оказался отрицательный. При моей консультации больной сказал: «Я был уверен, что Вы меня будете оперировать». Страшно возмущался и его пришлось отправить в Свердловск (подтверждение слов начальника особого отдела).

Колыма

Июль 1951 г. — начало следующего этапа жизни. 3 июля был дома на обеде. Вдруг срочный вызов в лагерь, главный бухгалтер заявил: «Получай срочно полный расчёт», вручил деньги и документы. Придя домой выяснил, что Эльзу тоже вызвали для получения полного расчёта. Были предупреждены: готовиться к отправке на новое место жительства. Для нас это было крайне неожиданно. Неизвестно почему и куда…

Начали срочно готовиться. Это было очередное принудительное перемещение. Вечером нас посетили ряд знакомых, выразили сочувствие, принесли кое-что из продуктов на дорогу. О месте назначения никто не говорил. Несмотря на карточную систему материально мы жили неплохо, поэтому имели возможность взять с собой продукты питания. Ликвидировали часть кроликов (их было много и много осталось). Зарубили кур, часть тоже оставили.

На 3-й день к нашему дому подъехали 2 грузовые машины, погрузили наши вещи и отвезли на сборный пункт, на котором всё время играла музыка: «Дорога дальняя, дальняя…» Эта музыка уже настораживала. По репродуктору нас позвали получить дополнительные деньги на дорогу. Начался осмотр наших вещей, настоящий обыск. Были изъяты все режущие предметы и мой анализ работы за 5 лет (тетрадь), как секретные данные.

Подали состав грузовых вагонов с решётками на окнах и двухярусными нарами. Началась погрузка. Наша семья (5 человек) заняла верхние нары. В вагоне оказалось 6 семей. Ещё до отправки на сборном пункте тяжело заболела мать, её занесли в вагон. В таком состоянии я никогда не разрешал отправлять заключённого. Перед самой отправкой эшелона кто-то протянул руку через решётку и крикнул: «Полле, забирайте свои вещи». Это оказались мои бритвы, которые потом не раз смущали охрану, на вопрос — чем брились? — один из наших попутчиков показал лезвие безопасной бритвы, привязанное к палочке (фактически брились старинной немецкой опасной бритвой). Все мужчины в других вагонах были с бородами.

В скотском вагоне с парашей начался длительный тяжёлый путь от Урала до Джелгалы на северо-востоке от Магадана. От Кыштыма до Совгавани 3 недели пути, за это время только один раз на станции Иркутск загнали эшелон в тупик и под усиленной охраной разрешили детям и женщинам на 5 минут покинуть вагон для разминки (какая «гуманность»?!).

В дороге тяжело заболела Вельда, а поезд всё двигался, двигался без остановки. Мы смогли спасти её теми медикаментами, которые были у нас неофициально. На 1-й остановке просили врача, но нам отказали; контакт с населением был запрещён — мы особо секретный контингент («ОК») из особо секретной зоны (производство плутония).

На одной из остановок (не помню станцию) рядом с нашим составом стоял пассажирский поезд. У дверей одного из вагонов как раз напротив нашего окна стоял полковник с женой, вдруг она крикнула: «Посмотри, ребёнок за решёткой!» и он сразу увёл её в вагон… За решёткой был Эрвин…

Наш выезд с «сороковки» был так быстр и неожидан, что не успели никому ничего сообщить. В вагоне написали письмо, заложили его в хлеб и выбросили на одной из станций. Это письмо прибыло в Уштобе. Значит есть ещё добрые люди.

Питание в пути было организовано неплохо. Пищу доставляли в вагоны. С продуктами питания в пути нам очень помогал начальник снабжения эшелона, майор, знавший нас ещё на стройке. В предыдущем году он был в подобной командировке, а дома тяжело заболела жена. Её Эльза спасла сложной операцией.

Наконец, прибыли мы в Совгавань. Размещены в лагере, откуда были убраны з/к. Зона охранялась, выход был запрещён, жили 3 недели; иногда на несколько минут выпускали детей, чтобы собрать ягоды.

Погрузили в трюмы парохода «Минск» и в путь на Магадан — Дальстрой НКВД СССР *, где не существовала советская власть. Сплошные лагеря, откуда мало кто возвращался. Условия плавания трудно передать. В трюмах были з/к (фактические), на палубе ужасающая антисанитария («у плохой хозяйки свинарник был лучше!»). Туалетов не было, грязь до лодыжек — корабль грузовой — и везли нас как груз. На шестые сутки прибыли в Магадан.

Здесь тоже разместили в лагере, откуда временно были выведены з/к. Нам всё время напоминали, что жить надо в лагерях. Прожили здесь несколько суток на своих вещах; в охране вещей нам помогли наши бывшие больные, бывшие з/к.

Погрузили на грузовые автомашины «Татра» и повезли на северо-восток от Магадана. 541 км до посёлка Ягодный, затем ещё 40 км. Здесь перегрузили на тракторные сани и и двинулись 40 км к северу по речке на прииск Джелгала (Долина смерти), откуда тоже были убраны з/к. Это один из старейших приисков Колымы, когда-то очень богатый добычей золота, теперь прииск 3-й категории с суточной добычей золота в 70–80 кг.

Здесь я впервые увидел настоящее золото: жёлтое и красное, в песке и в самородках размером с небольшое куриное яйцо. Я не имел понятия как добывается золото. Оно добывается из песка, промывается на промывочных приборах, драгами и старателями. Промывались пески, содержащие не менее 4 грамм золота на 1 кубометр песка. Драгами добывали золото из отвалов. Промывочный прибор напоминает большую бетономешалку, от которой идёт длинный жолоб, дно покрыто сукном; вода и песок стекают, а золото оседает на сукне и снимается вручную в специальные металлические ёмкости типа котелка. Этот котелок имел автоматический замок, ключ от которого хранится в «золотой» кассе.