Отец и сын - Гельмут Полле

Сбор, хранение и транспортировка золота до1953 г. не охранялась. На нашем прииске не было старателей, но на Колыме в своё время они были очень распространены. Был даже посёлок старателей-немцев, но всё это вскоре прикрыли, т. к. люди стали богатеть и хорошо жить.

Интересно была организована транспортировка золота на базу в 40 км от прииска. Эту работу выполнял Абрек (лошадь), ему на спину грузили мешочки с золотом, выводили на тропу вдоль речки и он шёл без отклонения от пути и чаще всего без провожатого. На перевалочной базе Абрека разгружали, кормили и выводили снова на обратный путь. Шёл он всегда сам и приходил всегда вовремя, без приключений.

Жизнь и работа на крайнем северо-востоке страны, в тундре, были сложны тяжёлыми метеорологическими условиями. Больница на 20 коек с амбулаторией в одном здании барачного типа. Рядом небольшой домик, где размещалась аптека, это было моё рабочее место. Заведующей больницей была Эльза, а я зав. врачебным участком.

Основная масса медикаментов была в готовой форме, фармацевта не было. Не было и операционного блока, но имелся крайне необходимый инструментарий. В неотложных случаях оказывали и оперативную помощь. Приведу один случай.

Были доставлены несколько раненых после драки, ведь контингент был разный, в основном бывшие з/к из двух областей (Челябинской и Свердловской). Одному пострадавшему срочно требовалась лапаротомия (чревосечение). В одной комнате быстро обработали всё карболовой кислотой, обычный стол, керосиновая лампа и печь «контрамарка». Электроэнергия была отключена победителями драки. Наркоз эфирный давала медсестра. Учитывая отсутствие операционного персонала, оперировали с Эльзой вдвоём. Были и оператором, и ассистентом, и операционной сестрой; трудно сказать, кто какую функцию выполнял. Мы выполнили свой врачебный долг и получили хороший результат. Оперировать в таких экстремальных условиях довольно сложно и надо иметь много смелости.

В окружающей тундре много грибов, ягод: брусники, голубики, морошки и т. д. Много орехов кедровых, хотя нет тут гигантов-кедров, а есть стланик, очень удобный для сбора шишек. На зиму заготавливали орехи мешками и много ягод. После получения двухкомнатной квартиры купили 10 кур и держали их в клетке в коридоре, кормили ягодами и орешками. Курочки хорошо неслись, лишние яйца реализовывали. У мамы был список очереди на яйца, Эрвин вёл строгий учёт яиц, за год курочки полностью оправдались. Один год держали даже двух свиней. Мама решила провести эксперимент, в зоне вечной мерзлоты посадила 20 картошек и урожай оказался на удивление всех жителей посёлка хорошим. Тёплое время для выращивания картофеля было коротко и недостаточно. Зима суровая. Отопление стлаником. Интересное явление: в окружении посёлка было много родников, вода выходила и тут же замерзала. Образовывались громадные наледи. Значительно высок был снежный покров. Крайне редко сильные ветры, не было пурги, а особенно тихо было при сильных морозах.

В один из рабочих дней сидел в аптеке, мой рабочий стол стоял у входных дверей, дверь вдруг открылась, я оторопел от неожиданности: перед мной стоял старый знакомый Марков (см. гл. «Челябинск-40»). Его первые слова после приветствия: «Никуда не звоните, дайте мне уйти, я в бегах, никто не должен знать о моём появлении!» Он зашёл поблагодарить за жизнь и передал, что якобы готовящееся на меня покушение приписывали ему и это была «липа», т. к. старались этим только от него избавиться. Через несколько лет, уже работая в Талды-Кургане, узнал от одного военного из Алма-Аты, что Марков был задержан в Алма-Ате, осуждён к высшей мере наказания и расстрелян.

В 1953 г. нас перевели на работу в больницу посёлка Ягодный — центр Северного горнопромышленного управления. В этой больнице работали врачи, в основном, бывшие з/к без права выезда на материк. Получили хорошую двухкомнатную квартиру на 2-м этаже. Оба стали работать в хирургическом отделении: я — заведующим отделением, Эльза — ординатором и одновременно занималась акушерством и гинекологией.

В больнице был хорошо оснащённый операционный блок. В роли операционной сестры работал высококвалифицированный фельдшер — мужчина высокого роста и крепкого телосложения, по национальности молдаванин, в прошлом отбывал срок. Мы с ним часто выезжали на операции и тогда он для меня служил рабочей силой (ящики с инструментарием).

Был случай: на дальнем участке заболел человек, вывезти его было невозможно. Нас отправили на машине, пересадили на лошадей, а дальше на оленьей упряжке до места. Обнаружил ущемлённую грыжу и прооперировал на месте. В единственной комнате всё обработали карболкой и на простом столе оперировали. Ущемлённый участок кишечника был омертвевший и пришлось произвести резекцию поражённого участка. Один день за больным наблюдали и вернулись домой. Больной быстро и хорошо поправился.

У каждого человека бывают моменты, отдельные факты или эпизоды, остающиеся в памяти на всю жизнь. Из моей богатой хирургической практики остался ярко в памяти 8 марта 1954 г. К нам в отделение доставили тяжёлого больного — Александра Васильевича Горбатюка, начальника прииска Джелгала, по поводу тромбоза бифуркации аорты с поражением обеих нижних конечностей. В срочном порядке пришлось ампутировать высоко левую ногу, правая нога сохранилась, но пока без возможности пользования ею. Состояние больного значительно и быстро улучшилось. Он был человек весёлый, жизнерадостный и с юмором. Имел жену и дочь. Уже мечтал о выписке из больницы. В один из летних дней: резкое ухудшение состояния. Срочная операция (лапаротомия), оказался тромбоз брижеечных сосудов с омертвением всего тонкого кишечника, через 2 дня — смерть. На вскрытии — тромбоз аорты до грудного отдела пластами. Все наши старания в данном случае оказались безрезультатны, а как хотелось его спасти!!

Метеорологические условия Крайнего Севера тяжёлые, морозы до -62*, много снега. Морозы переносятся сравнительно легко. При морозе -30 —35* Вельда гуляла на улице без варежек и играла в снежки. При морозе -50* прекращаются все работы на открытом воздухе. Лечили много больных с отморожениями всяких степеней и разных частей тела, иногда приходилось прибегать к ампутации конечностей, носа, ушных раковин и т. д. Отморожения получали в основном люди, находящиеся в алкогольном опьянении. А пьяных было много, в продаже свободно спирт, водку на Колыму не возили — воды достаточно на месте.

Колымский период нашей работы и жизни показал, как в экстремальных условиях при желании и старании тоже можно добиться приличных успехов, руководствуясь принципом: врач существует для больного, а не больной для врача!