Личные вещи. Стихи - Влад Южаков

Где же ты?

Жалко, глупо и неловко…Обессиленный, стоюНе под бельевой верёвкой,Но у бездны на краю.

И мозги не стоит пудрить,Если в дом пришла беда —Этот мир сегодня утромИзменился навсегда.

Уж не быть таким, как преждеСредь житейской суеты…Сердце стонет: где же, где же,Где же, где же, где же ты?

Жизнь разбита. Всё пропало.Впереди – лишь тлен и хлам.Пары нет. Распалась пара.И судьба – напополам…

Ни к чему теперь карьера,Деньги, тачки и вино,Если нет любви и веры,И судьбой предрешено

Потерять навек надежду…Кровь толчками бьет в висок…Я раздавлен: где же, где же,Где же ты, второй носок?!

Происшествие на мосту

Над городом мчались осенние тучи,Во тьме за верстой покрывая версту,А Саша под ветра напором могучимС тяжёлым портфелем стоял на мосту.

Фасады сияли вечерним свеченьем,В реке отражаясь, блистали дворцы,А Саша прощальные слал сообщенья(Так рвут пуповину! Так рубят концы!):

«Окончена жизнь. До свиданья, Евгений…Ну, кто ж тебя дёрнул сболтнуть на миру,Что стих мой бездарен, что я, мол, не гений?Посмотрим, что скажешь, когда я умру…».

И дальше: «Адьос, луноликая Неля…Увы, не написан наш с Вами сонет…Мы в поисках света, конца и тоннеляНашли лишь конец. А тоннеля всё нет…».

И после: «Прощайте, Аркадий Романыч,Ничтожный завскладом, жестокий сатрап!Уже разгружать не припашете на ночьМеня… И не ждите на месте с утра!».

Отправил, воскликнул: «Я вам не фуфлыжник!»,Платком повлажневшие вытер глаза,Достал из портфеля гранитный булыжникИ галстуком к шее его привязал.

Рука на перилах… Ревущей ракетойВся жизнь промелькнула в шальной голове…И мигом исчез огонёк сигаретыВ холодной, бурлящей, зовущей Неве…

Но тут набежали, но тут налетели,Скрутили его по рукам и ногам…Аркадий Романыч, Евгений и Неля,Молитесь своим бестолковым богам,

Что нету за Сашу бояться причины,Поскольку, согласно народной молве,Он вызвал заранее к месту кончиныПолицию, «Скорую» и НТВ.

Оборотни

Опустится ночь, загнусавят сиреныИ граждане станут тихи и смиренны.Луна округлится, сияя как лампа,Когда мы очнёмся и встанем на лапы.

Незваные гости – лишь кожа да кости,Но вздыбятся спины подшёрстком и остью,Когда мы с тобою, одни из немногих,Пойдём по пахучему следу двуногих

Хозяев жилищ из бетона и камня.Исследуя качество плоти клыками,Мы скажем друг другу: «Смотри-ка – живое…»,И город проснётся от крика и воя.

Промчатся дворами две серые тени,Усталых жильцов поднимая с постели.И будут в потёмках дрожать горожане,Как раньше ещё никогда не дрожали.

Но утро ударит косыми лучами,И мы предадимся рассветной печали.Ты сыто оскалишься: «Ночь на исходе».И я, облизнувшись, добавлю: «Уходим».

Слепящий огонь подкрадётся с востока,И мы обернёмся в мгновение ока —Наденем костюмы, обуемся в ботыИ вместе со всеми пойдём на работу.

Там, в мире дневном, беспощадны и люты,Нас будут терзать настоящие люди —Вгрызаясь в подкорку, урча и рыгая…А что тут такого? Терпи, дорогая.

Скуля от нападок натравленной крали,Цеди: «Что ж мы раньше тебя не сожрали?».Зализывай раны – природа-шалуньяПодарит ещё не одно полнолунье.

Брюссельский вопрос

На клумбе цветут настурции,За домом шумят акации,Жена с сучкорезом бегаетВ тенистом моём саду.А я озабочен Турцией,Немного расстроен Францией,И в атласе мира БельгиюВсё мучаюсь, не найду,

Поскольку, подлюка, мелкая,Как клоп. И вонючка та ещё(Фу, что-то сегодня химиейСмердит, что аж ест глаза).И я бы вот эту БельгиюЗа натовское пристанищеИ за непорочность мнимуюБезжалостно наказал.

Скажите брюссельским ястребам,Мол, дело небезопасное —Ругаться и лупать бельмами.Есть риск огрести сполна!Политика наша ясная:Надавим на кнопку красную —И где, извините, Бельгия?Была ли вообще она?

Ну, что за козявка дерзкая?Ей правила, что ль, не писаны(Опять завоняло трупами…Прикрою-ка я окно)?Эх, бытность моя имперская…Шесть соток в деревне ПисиноНа фоне пейзажа с трубамиЗавода «Химволокно»…

Махну полстакана беленькой,Прикрою пузырь изданием,Ореха сожру мускатного,А то, не дай бог, спалюсь.Ну, в общем, всё ясно с Бельгией.Чуть позже возьмусь за Данию.А нынче пора к секатору.«Чего? Да иду я, Люсь!».

Стеклянный ангел

В дверном проёме он держался косо.По виду – будто спал чёрт знает где.Усталый тролль, опёршийся на посох.Корейская морковка в бороде.

Дохнул сивухой, бросил папиросу:«Морская, дом 1, квартира 6?Заказывали Дедушку Мороза?Ну, поздравляю – это я и есть…

Такой дубак – хоть пей незамерзайку…Снегурка, стерва, с Бэтменом ушла…Чуть погоди с напитками, хозяйка —Сначала надо порешать дела.

В подарок что? Стеклянный ангелочек?Давай, я положу его в мешок…А вот теперь, поскольку дело к ночи,И рюмку тяпнуть было б хорошо!

Не стоит предлагать сухие вина —Дай бог, чтоб на коньяк хватало сил…Ребёнка кличут Эмма… или Инна…Постой-ка, вспомню сам! Эммануил!

Такое имя нынче встретишь редко…Дитя! Покуда к музам пыл не стих,Немедля полезай на табуретку —Прочти дедуле выученный стих!

Да только побыстрей – ей-Богу, тяжко…Прочтёшь – и я домой во весь опор…».Под красной шубой почесал тельняшкуИ рукавицей бороду подпёр.

Эммануил, в костюме зайца стоя,Неторопливо начал свой рассказ —Что выходить из комнаты не стоит,Что жизнь увечит каждого из нас,

Что шаг вовне порадует не шибко,И всё, что нужно нам – стена и стул.Что вряд ли надо совершать ошибку —Нам не постичь пространства пустоту…

Глазами увлажнёнными мигая,Гость прошептал: «Так это ж про меня…Не мы такие – просто жизнь такая…Да и не жизнь, а полная херня…

Ничтожный образ – борода из ваты!Я – ржавчиной разъеденный металл.Ты не поверишь – а ведь я когда-тоПо сопромату лекции читал…».

***На улице он без сомнений стукнулПрохожего подвыпившего в нос:«Не вздумай повторить ещё раз, сука!Я никакой тебе не Дед Мороз!

Не сметь так называть меня, скотина!Я не Хеллбой, не Человек-паук,Не Свинка Пеппа и не Буратино!Я кандидат технических наук!».

Потом они на лестнице сидели —Он коньяком прохожего поилИ слушал заунывный вой метели…А в тёплом доме спал Эммануил

И видел сон, свернувшись на кушетке,Как Дед Мороз бредёт, пургой гоним…Стеклянный ангел на еловой веткеПоблёскивал загадочно над ним.

Роман

Ты догрызаешь кочерыжку,Шинкуешь лукИ мне поваренную книжкуЧитаешь вслух.

А как насчет духовной пищи,Мадам Гурман?Давай с тобой роман напишемПро наш роман.

Про то, как мы гуляли в СочиСовсем одни,Как вместе проводили ночиИ даже дни.

Жаль, романтического вальсаОкончен срок,И наш роман упаковалсяВ шестнадцать строк.

И на душе легко и пусто —Покой и лад…Да, не забудь, что я с капустойНе ем салат.

Обратная сторона немоты

Сидели ночью у избушки,Глядели на Альдебаран.Я бормотал тебе на ушко,Как мучит боль сердечных ран,

Что образ твой меня волнует,Что ты сладка, как курага…И пересев к тебе вплотную,В уме уже предполагал

Зарыться в груди-ноги-плечи,Открыть ключом любви замок…Но вдруг лишился дара речи —Вдохнул поглубже и… замолк.

Интимный тембр, напор, харизму —Всё загубила немота!И лишь смотрела с укоризнойС небес далёкая звезда…

И тишины нависло бремя,И мы молчали – я и ты…И понимали – в это времяВ стране рождаются менты.

Момент – и новый мент родится.За ним другой, потом ещё…Купель, хлопок по ягодицам —И в общий строй к плечу плечо…

И ты, моих не слыша песен,Сказала холодно: «Мерси.Альдебаран в ночи чудесен».И прочь умчалась на такси…

Пусть я в общении бездарность,Неловок с дамой и т.д.,Но где хотя бы благодарностьОт руководства МВД?

Как я провёл лето